– Спасибо, конечно, – произнесла, нахмурившись, – я вам безумно благодарна…

– Но? – хмуро спросил он, исподлобья наблюдая за мной.

– В чем подвох? – озвучила терзающие меня сомнения. Недаром ведь чутье беснуется. Ну не может быть все так гладко и складно.

– По-твоему, должен быть подвох? – уточнил он.

– Бесплатный сыр только в мышеловке, это каждому известно.

– Не доверяешь?

– Скажем так, опасаюсь, – не стала скрывать своего настроя. Зачем? Такие как он прекрасно читают других людей, поэтому смысла врать и изворачиваться нет, все равно раскусит любую игру.

– Пуганая? – хмыкнул он.

– Ученая, на собственном горьком опыте, – провела демонстративно рукой вдоль своего тела, как бы показывая какой распрекрасной я стала, и винить в этом кроме себя некого, – поэтому, да, считаю, что подвох есть.

Он с минуту смотрел на меня с легкой усмешкой, о значении которой мне оставалось только гадать, потом сел, уперевшись локтями на стол и склонившись в сторону экрана.

– Умная девочка, соображаешь.

Я мысленно пожелала себе удачи, гадая, что он сейчас выдаст. Может это будет нечто похуже, чем разборки с комитетом по правам человека!

– Взамен у меня будет просьба.

– Просьба? – зачем-то уточнила вслух, прекрасно зная, что у таких людей просьба равносильна прямому приказу.

– Угу, – он кивнул, гипнотизируя меня взглядом.

Я шумно выдохнула, устало потерла лицо и грустно посмотрела на своего спасителя-мучителя.

– Какая просьба?

– Ничего особенного. Я хочу, чтобы Тимур ничего не знал обо мне. О том, что я в курсе, где он, что мы с тобой разговаривали, и, уверяю, еще не раз будем говорить. И о том, что на волю его отпускаешь тоже ни слова.

Я сидела, удивленно открыв рот и глаза:

– То есть вы не пакуете чемоданы, чтобы приехать и обнять своего родного сына, которого не видели более трех лет? И даже не хотите, чтобы я его прямо сейчас позвала, чтобы поговорить с ним? – мрачно уточнила, не понимая, как такое может быть.

Игорь Дмитриевич лишь кивнул в ответ. Охр*неть! У меня в голове не укладывалось как так можно!

– Вы вообще рады, что он нашелся? Или вам плевать, есть Тимур, нет Тимура?

Не поверите, но в этот момент я разозлилась. Мне стало обидно за парня до слез. Что же это получается, три года в этом аду, столько д*ерьма нахлебался, что на десятерых хватит с избытом, а теперь и не нужен! Он конечно паразит невыносимый, но чтоб вот так по-свински родной отец отмахивался! Это уже совсем ни в какие ворота не лезет! Блин, что за семейство нелепое?!

– Получается, нашелся и фиг с ним? – чувствую, что понесло, но остановиться не могу, – Пусть сидит, там, где сидел и раньше времени не возвращается? Это за что ж так парня надо ненавидеть?! Да вы должны были вылететь на Ви Эйру еще в тот момент, когда я вам его вживую показала!

Барсадов сидел, подперев рукой щеку, и смотрел на меня, выгнув одну бровь, а я в ответ сердито глядела на него. Нет, ну это же надо! В голове не укладывается!

– Все сказала? – спокойно уточнил он после минутного молчания.

– Все! – фыркнула, раздраженно сложив руки на груди.

– Если тебе это действительно важно, то своего сына я люблю больше жизни, – просто сказал он.

И я поверила. Не словам, нет. Глазам. Глаза не врали. Так смотрит отец, который действительно любит своего ребенка.

Тут меня накрыло. Это что получается, я только что клацнула зубами в сторону Барсадова старшего, потому что непроизвольно, рефлексивно стала защищать Тимура??? Охр*неть, я выдала! Это вообще что сейчас было? Я же этого гаденыша терпеть не могу до такой степени, что зубы сводит, а тут на тебе, разошлась.

Наверное, у меня было настолько удивленное, ошеломленное, растерянное лицо, что Игорь Дмитриевич тихо рассмеялся, а я со стоном уткнулась лицом в свои ладони.

– Я вам нахамила? – то ли спросила, то ли констатировала факт.

– Ага, еще как, – подтвердил мужчина, впервые обратившись ко мне без стужи в голосе.

– Простите, – промычала, не отрывая рук от лица, чувствуя, как заливаюсь горячим румянцем, от шеи и до самых кончиков ушей. Вот я молодец! Учудила! Стыдоба! Сама не понимаю, как это получилось, совсем на меня не похоже. А, главное с чего такой порыв??

– Наверное, просто устала, и настроения нет, – произнесла вслух, смущенно отводя глаза в сторону.

– Бывает, – опять улыбнулся.

Нет, что его так позабавило? Маленькая сушеная мартышка, которая по дурости своей болтает неизвестно что?

Все, успокаиваемся, глубоко дышим, придаем себе невозмутимый вид. Ну, налажала маленько, с кем не бывает?

Кое-как взяла себя в руки и смиренно сказала:

– Тогда я вообще ничего не понимаю. Если вы любите его, то неужели вам не хочется увидеть его поскорее, обнять, поговорить?

– Хочется, больше всего на свете.

– Тогда почему вы не хотите этого сделать прямо сейчас, – с досадой всплеснула руками, – приехали бы, я вам комнату выделила. Да что там комнату, я бы вообще из дома свалила, чтобы вам не мешать.

Это что я сейчас сама, по собственной инициативе упрашиваю Барсадова старшего приехать ко мне в гости, повидать наглого свиненыша? Нет, пора завязывать с этим разговором! Видать ума и выдержки мне только на утро хватило, а сейчас только глупости выходят.

– Тим у тебя уже сколько? Две недели?

– Да.

– Ты его хоть немного, но успела узнать.

– Я бы так не сказала, – отрицательно покачала головой, – вообще не знаю.

– Брось. Характер уже точно оценила.

В ответ лишь пожала плечами, отказываясь комментировать данную тему.

– Так вот, скажи мне, – задумчиво продолжил он, – что сделает Тимур в первую очередь, как только выпорхнет из-под твоего крылышка?

– Понятия не имею, – развела руками, – по бабам пойдет, в запой сорвется, дебоширить будет с упоением.

– Это несомненно, но позже, а с самого начала, что будет?

Я тяжело вздохнула, сообразив, к чему он клонит:

– Он мстить возьмется, – устало потерла лицо.

– Вот именно! И нет никакой гарантии, что он опять не попадет в какую-нибудь переделку, и не факт, что на пути попадется еще одна сообразительная Василиса, с помощью которой удастся выкарабкаться. Один раз я уже думал, что потерял его, больше такого не допущу. Мне надо, чтобы к тому времени, как он выйдет на свободу, мстить уже было не кому.

– Хотите лишить его такого удовольствия? Он будет злиться, – резонно предположила я.