–Это ещё почему?– удивился сын материнскому предостережению.

–У тебя опасная наследственность.

–В смысле?– ошалело уставился Морис на мать.

–Твой прадед, дед и отец – однолюбы.

–И что?– расхохотался тогда Морис.

–Ничего,– грустно ответила она,– просто не отдавай своё сердце никому, пока не убедишься в том, что избранница достойна его.

Нечего сказать, совет хороший. Только как применить его на практике? Морису это, кажется, не удалось…

Хотя кто сказал, что Мирослава не достойна его сердца?

Обед был по расписанию. А после обеда Морис, вдохновлённый безмолвной задумчивостью Мирославы, предложил собрать поздние летние яблоки, уложить их в ящики и спустить в подвал.

Она подняла глаза и внимательно посмотрела на него каким-то странным изучающим взглядом, словно видела его впервые.

–Что-то не так?– испуганно спросил он.

Она кивнула и вышла из-за стола.

Увидев, что Мирослава направляется к двери, он спросил:

–Вы куда?

–К себе.

–А как же яблоки?

Она, не оборачиваясь, пожала плечами.

–И что же делать мне?

–Иди садом! Только не заблудись!

–В смысле?– недоумённо вырвалось у Мориса.

Возле самой двери она обернулась и спросила:

–Как ты относишься к полякам?

–К каким ещё полякам? При чём тут поляки? Я ничего не понимаю!

–Ну и ладно,– ответила она и скрылась из виду.

–Нет, ты только посмотри!– возмущённо проговорил Морис, обращаясь к коту.– Что она хотела всем этим сказать?

–Мр-р,– ответил кот и покинул гостиную вслед за хозяйкой.

–Сад, яблоки, поляки,– пробормотал Морис,– винегрет какой-то!– Незаметно для себя он перешёл на литовский и продолжил возмущаться, бормоча себе что-то под нос.

В конце концов, негодовать в пустой гостиной ему надоело, он перенёс на кухню посуду, перемыл её. Достал две плетёные корзины и отправился собирать яблоки.

Мирослава тем временем улеглась у себя в комнате на кровать, закинула ноги на валик и стала думать о том, как лучше построить разговор с Тумановой и Лариным. И имеет ли вообще смысл интересоваться жизнью Эльвиры Кобылкиной. Судя по имеющимся данным, она не имеет никакого отношения к убийству компаньона своего мужа. Женщина сама себе зарабатывает на жизнь. Можно подумать, что вышла замуж она за Дениса Сергеевича по большой любви, раз не нуждается в его деньгах.

«Странный выбор сделала красавица,– подумала Мирослава.– Хотя сюжет “Красавица и чудовище” является избитым в мировой литературе. А в жизни? Наверное, тоже, не зря народная мудрость гласит: любовь зла, полюбишь и козла».

Незаметно для себя она задремала и проснулась от тихого стука в дверь.

–Кто там?– спросила Мирослава.

–Кто здесь может быть, кроме меня?– ответил вопросом на вопрос Морис.

–Мало ли,– отозвалась она неопределённо.

Он догадался, что она сладко потягивается, и спросил, долго ли ему стоять перед закрытой дверью.

–А кто тебе мешает её открыть?– невинно поинтересовалась она.

–Не кто, а что!

–И что же?

–Совесть,– ответил он, входя.

–Надо же,– проговорила Мирослава,– сколько всяких ненужных вещей ты при себе таскаешь.

Морис, решив не вступать в пререкания, проигнорировал её последние слова и спросил:

–Мы ужинать будем?

–Не так, чтобы…– ответила она.

–А попонятнее для неместных растолковать можете?– проявил он настойчивость.

–Могу. Нужно поесть, но немного. Если мы плотно поужинаем, то не сможем наслаждаться угощением в доме Тумановой, и тогда и хозяйка, и её бойфренд огорчатся. Если же мы совсем есть не будем, то у нас будет бурчать в животе. Это тоже не вариант,– проговорила она с таким выразительным видом, что Морис невольно улыбнулся.

Вообще-то он нисколько не сердился на неё за то, что она не пожелала больше работать в саду. Он готов был благодарить её за то, что она хотя бы полдня отработала на участке брата. Мирослава много раз предлагала ему нанять садовника, утверждая, что каждый должен заниматься своим делом.

Но Морису не хотелось видеть на участке постороннего человека, и он упирался. Она считалась с его мнением, но он чувствовал, что, если он и дальше будет нагружать её приусадебными хлопотами, она всё-таки воплотит свою задумку в реальность. Так что, если он хочет, чтобы в их доме не появился чужой человек, придётся справляться самому. Морис уже решил, что к дальнейшему сбору урожая привлечёт Ксению. Девочка, уже почти девушка, живёт близко, она трудолюбива, любит работу в саду и не откажет ему. Мирослава против внучки Клавдии Ивановны возражать не станет. А Рукавишниковым и деньги отдавать не жалко.

«К тому же, кажется, Ксюша уже выросла из старого пальто. А осень не за горами».

Он бы не отказался и Шуру привлечь к труду. Но Наполеонов тот ещё садовый работник.

–О чём ты задумался?– спросила его Мирослава.

–Я?– встрепенулся он.– Так, ни о чём.

–Тогда, может быть, заморим червячка?

–Не нравится мне эта поговорка,– ответил он.

–Почему?– Её глаза сделались почти такими же круглыми, как у Дона.

–Потому что моё воображение начинает рисовать…

–Всё, всё, поняла!– остановила она его пока ещё не успевшую разыграться фантазию.– Пойдём просто попьём чаю с пирожками.

–Я вообще-то хотел накормить вас гречневой кашей.

–Корми!– смирилась она.

Туманова встретила детективов в холле. Охранники во все глаза смотрели, кого это вышла встречать сама хозяйка стрип-клуба. Зато гости «Ромео» обращали внимание исключительно на Мориса. И впрямь, кому была интересна Мирослава, если гостями клуба в подавляющем большинстве были женщины. За редким исключением в клуб приходили пары, то есть дам сопровождали ревнивые мужья или любовники.

К слову, когда шли спектакли, то приходило много пар любителей балета и хорошо поставленных танцевальных спектаклей, в которых танцевали не только танцоры из «Ромео», но и приглашённые юные балерины и танцовщицы, не имеющие отношения к стриптизу.

–Как я рада вас видеть, дорогие мои!– воскликнула Клара Львовна и приобняла одновременно и Мориса, и Мирославу.

Гости к тому времени уже поняли, что красавец блондин, пришедший с девушкой, не является новым стриптизёром, и потеряли к нему интерес.

–Я правильно поняла, что вы пришли не на представление?– решила на всякий случай уточнить Туманова.