“Мы вернулись к тому моменту, когда стали взрослыми, но все еще зависим от наших родителей. Было бы неплохо иметь место вдали от родительского контроля или порицания. Джулиан купил квартиру, чтобы избежать этой проблемы, хотя, похоже, нет никаких сомнений в том, что он останется в Эдинбурге. Теперь, когда он и Лесли - серьезная пара, вполне вероятно, что они купят дом вместе, и довольно скоро. Для меня это не так просто, поскольку я понятия не имею, где буду жить. Я не хочу покупать дом в Эдинбурге, если пробуду в Кембридже четыре года или кто знает где еще, когда получу диплом.”

Эндрю попытался выбросить дом в Лондоне из головы. Сюзанна продолжила мысль.

“Это восходит к вашей точке зрения о переходе от ребенка к взрослому. Ваши родители больше принимают это, чем мои, но, учитывая то, что вы сделали за последние четыре года, это неудивительно. Я по-прежнему очень контролирую некоторые аспекты своей жизни. Я не мог представить, как скажу маме или папе, что ты останешься в моей постели на следующие выходные, не то чтобы это было неправильно, скорее я просто не могу представить, что буду вести с ними такой разговор. Это лето и особенно эта поездка были посвящены свободе и исследованиям, взрослению, движению дальше, всему тому, что олицетворяло окончание школы. Возвращение домой завтра днем будет шоком, но месяц спустя это снова свобода.

“Университет будет интересным, соседи по комнате в общежитии, все новенькие, будут заниматься всем этим без тебя, будет много свободы, но это будет казаться странным. Мы уже говорили об этом с точки зрения изменений и переходного периода, но мы не говорили о другой стороне этого, о синдроме ‘впервые вдали от дома’. Вас беспокоит эта часть книги?”

Эндрю на секунду задумался.

“Я беспокоюсь не столько об этой части, сколько о том, какие там люди. Trinity предоставляет жилье на все четыре года, поэтому мне не нужно беспокоиться о поиске квартиры или о чем-то подобном. На самом деле у нас одноместное жилье, так что мне даже не нужно беспокоиться о соседе по комнате. Когда я думаю о своей жизни дома с мамой и папой, свобода, которую они мне дали, была невероятной. Было много дней, когда я видел их за ужином, но это было все. Я ужинал с Лесли и ее родителями почти каждое воскресенье, они никогда не видели меня утром в течение недели, я уходил самое позднее к 7.00. Сколько раз в пятницу я возвращался домой в 11.00 или позже, уехав в 7.00 утра? Они не стояли на пути моих мечтаний, и в течение многих лет один из них возил меня по всему городу, вплоть до Голденейкра, к Джулиану, во всевозможные места. Итак, для меня Кембридж в этом смысле менее пугающий, у меня была свобода, и я выжил и процветал с ней. Итак, большая часть моих забот о Кембридже связана с людьми, поэтому многое из этого неизвестно. Мне также нужно понять, как получить опыт работы в университете, я потратил много времени на размышления об этом этим летом. Большую часть времени в школе я был одиночкой. Вы назвали меня скрытной, и только за последние две недели я открылась вам о некоторых вещах, которыми занималась в школе. Я смотрю на людей нашего курса, Пит - мой очевидный пример, и думаю о том, как они подходят к поступлению в университет, а затем я думаю о том, что я должен сделать, чтобы быть ‘нормальным’. Моя задача - быть собой, не беспокоиться о восприятии других и сосредоточиться на том, что для меня важно, но в то же время не отрывать себя от всего интересного, необычного или уникального в жизни университета в целом и Кембриджа в частности. Я всегда буду прилежным, и работа над академическими знаниями - это не моя забота, скорее нахождение баланса и занятие большим, чем просто учеба. ”

Чего Эндрю не осознавал, так это того, что во время разговора его руки блуждали по всему телу Сюзанны, особенно по ее заднице. Его комментарии были прерваны, когда Сюзанна поцеловала его.

“Заткнись и трахни меня”.

Ну кто он такой, чтобы отказывать даме в каждом ее желании? Эндрю был почти уверен, что они оба были в состоянии постоянного возбуждения во время этого отпуска, поскольку у него не возникло проблем с тем, чтобы раздвинуть ее сильные бедра и погрузиться в нее. Он не был уверен, кто застонал, когда он вошел в нее, это мог быть любой из них, а возможно, и оба. Сюзанна и Эндрю знали, как трахаться, что возбуждало друг друга, и хотели, чтобы этот опыт был отличным для другого человека. Эндрю схватил ее за запястья и поднял их над головой, и глаза Сюзанны вспыхнули от возбуждения. Эти сильные мускулистые ноги обхватили его еще крепче и заставили бороться за каждый толчок в нее. Он улыбнулся ей сверху вниз.

“Боже, ты великолепен. Такой своенравный, так нуждающийся в приручении, просто согнутый пополам и трахнутый до бесчувствия”.

Как всегда с его грязными речами, это сработало на них обоих. Сработала положительная обратная связь, и они подтолкнули друг друга вперед. Эндрю мог сказать по лицу Сюзанны и реакции ее тела, что его слова заводили ее, и, конечно, если она заводилась, то и он тоже.

“Ты бы хотел этого, не так ли? Быть прирученным, быть принятым. Посмотрим, что мы сможем сделать этим вечером. Посадить тебя к себе на колени и отшлепать по этой замечательной заднице, связать тебя, дразнить и мучить, натянуть рубашку и трахнуть тебя на балконе?”

Эндрю не успел продолжить, как Сюзанна высвободила руки и прильнула к нему, когда ее пронзил сильный оргазм. Тископодобный захват ее киски был настолько крепким, что причинял боль, и казалось, что ее киска доит его, когда он кончает. Сюзанна прильнула к нему, приходя в себя от интенсивности своего ответа, медленно ослабляя хватку и, наконец, позволяя Эндрю перекатиться на спину рядом с ней. Что необычно, она несколько минут лежала рядом с ним на спине, прежде чем медленно забраться на него и положить голову ему на грудь. Его руки, как всегда, легли на ее задницу и удержали ее в своих объятиях.

“Как у тебя дела?”

В ответ Сюзанна фыркнула.

“Перестань напрашиваться на комплименты, ты ужасный мужчина. Я купаюсь в море эмоций, пытаясь прийти в себя после потрясающего секса. Мне нужно брать затычки для ушей, когда