если бы они отказались от него. И, что не менее важно, он отказался от них.

Этот самоанализ о его отношениях с семьей был вызван ограничениями, к которым они с Сюзанной собирались вернуться, когда приземлятся в Эдинбурге, но он знал, что это был еще один аспект переходного периода, через который проходила его жизнь. Какими будут семейные отношения, когда он уедет в Кембридж? С Роуэном вообще не было особых отношений, об этом позаботилась разительная разница в их характерах. Он будет в порядке, если вернется в семейный дом в декабре, в конце первого семестра? Хммм, есть о чем подумать. Его рука была мягко сжата, и он оглянулся на Сюзанну.

“Я наблюдаю за тобой почти 20 минут. Когда твой большой старый мозг включается, ты уже далеко в другом месте. Что отвлекло тебя сегодня утром?”

Эндрю улыбнулся и поцеловал ее, прежде чем попытаться объяснить о жизни, семье, своей сестре и отсутствии отношений, своих родителях и их изношенных отношениях, этом неумолимом чувстве, что все меняется.

“У меня другие отношения с Ванессой и моими родителями, но я понимаю, что вы имеете в виду. То, что меня сегодня вечером подвезли к моему дому и я лег спать один, будет странно после последних двух недель. Возвращаться к рутине дома на три или четыре недели кажется бессмысленным, учитывая, что к октябрю я вернусь в Холлз и снова буду свободен. На следующей неделе у меня будет долгая беседа с мамой и мы поговорим о жизни, о переменах, происходящих со мной, о взрослении и тому подобном. Думаешь, ты поступишь так же со своими родителями?”

“Я так не думаю. Я, скорее всего, пойду по стопам Джулиана и куплю квартиру в Эдинбурге. Когда я уеду в Кембридж, я думаю, что одновременно покину дом. Я буду рядом, пока буду в городе, но у меня будет надлежащая независимость от них, в отличие от той частичной, в которой я живу в данный момент. Где-нибудь рядом с домом Джулиана в Марчмонте было бы неплохо, недалеко от центра города и недалеко от моей бабушки, фактически, прямо через Луга. Уоррендер прямо здесь, чем больше я думаю об этом, тем больше мне кажется, что это имеет наибольший смысл. Это закрепляет реальность, в которой я жил, по крайней мере, последний год. Я прихожу и ухожу, когда мне заблагорассудится, меня никогда не бывает рядом, и, кроме ужина, это ничем не будет отличаться от 6-го года.”

Эндрю пожал плечами. Возможно, он недооценивал, насколько расстроятся его родители, но он годами жил по своим правилам, и это был просто логичный следующий шаг. Шесть часов спустя они вышли в ветреный, солнечный день позднего лета в Эдинбурге. Эндрю забрал свою машину с долгосрочной парковки и отвез Сюзанну домой. Он пытался подавить в себе чувство мелодрамы, но не было сомнений, что это был еще один аспект его жизни, который менялся. Трахались ли они с Сюзанной в последний раз? По крайней мере, до Рождества, а может быть, и навсегда. Эндрю был полон теплых воспоминаний и невероятно ярких образов в своем сознании, но также был опечален. Был ли Рим ключом к их отношениям?

“Эй, перестань переосмысливать это”.

Он был выведен из задумчивости.

“Ты тот, кто подтверждает, что мы всегда будем друзьями. Так что доверяй мне и доверяй себе. Да, жизнь будет другой, но жизнь в отпуске всегда отличается от обычной рутины. Я знаю тебя, и тебе скоро стало бы глупо просто сидеть и ничего существенного не делать весь день. Теперь, когда ты вернулся, ты с головой уйдешь в работу, и хотя тебе не придется каждое утро просыпаться со мной, пускающим слюни тебе на грудь, жизнь все равно будет хорошей. Увидимся в Warrender в понедельник в 8.00, и мы сможем поговорить о последних двух неделях и спланировать следующие три.”

Они заехали на ее подъездную дорожку, и прежде чем Эндрю достал багаж из багажника, Эндрю поднял Сюзанну в воздух и закружил ее.

“Спасибо тебе за это. Теперь ты действительно знаешь меня лучше, чем кто-либо другой. Я собирался с мыслями, и ты дал мне именно ту пощечину, в которой я нуждался ”.

Он крепко поцеловал ее, пока она все еще болталась в воздухе, прежде чем мягко опустить ее и пойти за чемоданами. Сюзанна ушла с одним чемоданом и вернулась с двумя. Владельцы магазинов Рима были в слезах, когда она уезжала, последние две недели дела шли хорошо. Сюзанна обнимала родителей у входной двери, когда они втаскивали в дом два больших ящика.

Эндрю вежливо отклонил приглашение войти и направился обратно к машине. Перед тем, как оглянуться через плечо, чтобы дать задний ход, он в последний раз взглянул на дом. Сюзанна стояла в дверях с широкой улыбкой на лице и нежно махала ему рукой. В этот момент Эндрю понял, что все изменилось. Он еще даже не сошел с подъездной дорожки, а уже скучал по Сюзанне.

Конец седьмого тома.

Том 8. Глава 1

Все мысли и сомнения о его семье нахлынули с удвоенной силой, как только Эндрю вернулся домой. Единственный человек, который, казалось, был рад его видеть, был Скотт, все остальные были готовы застонать, а он еще даже не поставил свою сумку. Большой проблемой для Роуэна, его отца и его матери, в таком порядке притворного возмущения, было то, что Эндрю вынул шнур питания из своего усилителя. В тот самый момент он лежал в багажнике его машины. Он слушал нелепую болтовню, исходившую от них, и был странно спокоен. Даже классическая фраза его отца ‘если ты собираешься жить под моей крышей, то будешь относиться к своей семье должным образом’ не вызвала реакции. Односторонность всего этого поразила его и осталась с ним навсегда. Эндрю все чаще задавался вопросом, почему он был меньшим членом семьи, чем Роуэн. Казалось, что на самом деле он не очень нравился его родителям, и они были вынуждены терпеть его или что-то в этом роде. Для Эндрю это было недостающей частью, пренебрежением и пограничной антипатией его родителей. Его отец был безнадежен в течение многих лет, но его мать изменилась с момента рождения Скотта. Это было так, как будто она хотела абсолютно послушного ребенка, который делал то, что ему говорили, и не отвечал и не дрался со своей сестрой. Эндрю убежал в свою комнату и осмотрел беспорядок. Беспорядка не было, ничего не было