Наступила пауза, которую можно назвать похоронным маршем для глухонемых. Понятно же, зачем Жанна вызвала Витальку, также понятно, что за сим последует, оттого на душе Володи стало скверно. Всегда нехорошо себя чувствуют те, кто знает чужие секреты и вынужден их носить в себе, да еще хранить молчание. Володя предпочел бы не вмешиваться, так как доносчику достается частенько больше, чем изменникам.

– Зачем ты вызвала Витальку? – спросил он досадливо.

– Это ваш друг, – бросила она, глядя перед собой. – Вы считаете, вашего Виталика нужно отдать в лапы этой?.. Пусть играют свадьбу, да? А как вы будете чувствовать себя на свадьбе и потом? Или считаете, вашему другу идут рога до небес? Какие же вы друзья после этого?

Снова пауза, пронзительная и напряженная, как перед атакой. Длилась недолго, Жанна заерзала, пробурчав:

– Поехали к шоссе, Вова, его нужно встретить. Он тут недалеко, ходовую часть ему диагностируют…

* * *

Взглянув на мужа, Алла догадалась: до сих пор до него не дошла опасность, угрожающая его дочери и ее сыну. Стало быть, некогда трястись от страха, инициативу нужно брать в свои руки.

– Гена, звони своим ментам, спроси, сколько убитых с той злополучной игры нашли в городе. Ну, быстро!

Под воздействием напора Заваров схватился за телефон, а через пять минут дал точные сведения:

– Двое. Гарик и Роман. Обоим в горло воткнули нож. Нет, а что происходит?

Сейчас не до него, Алла взялась за молодежь, хотя, чего греха таить, она во всем виноватой считала безбашенную дочь своего мужа, черт бы его побрал. У Федьки на подлости и гадости ума не хватит, а Майка… Взять хотя бы эту ночь: Алла положила ее с собой на кровати, места, слава богу, полно, но мерзавка, когда мачеха уснула, убежала к Федьке. Кто она после этого? Алла рявкнула так, что сын и падчерица вздрогнули и в дальнейшем блеяли, как овцы:

– Федор, Майя! Отвечайте: что вы натворили?

– Мы? Ни… ничего…

– Правду! Я требую правду! – Алла стукнула ладонью по столу.

– Маня, ты нам не веришь? – растерялся сынок.

– Нет! Тебе что, не понятно? Вашу группу вырезают? А ну-ка, сынок, поищи свои мозги и включи их хотя бы раз в жизни. Просто так никто не будет вас уничтожать, поэтому повторяю вопрос в расширенном формате: что и кому вы сделали, кого обидели, кому причинили зло?

Федька с Майкой переглянулись, при этом выглядели невинными, словно вышли из монастыря.

– Вас убьют! – закричала Алла на двух идиотов, один из которых ее сын, к сожалению. – Он же приходил убить тебя, Майя! Поэтому напугал. Ты на очереди, девочка! И Федька!

– Но я его не знаю! – в тон закричала падчерица, ее глаза наполнились слезами, подбородок задрожал. – Клянусь, тетя Алла! Я видела его первый раз в жизни… Ну почему вы нам не верите?

– Маня, – обиженно протянул сын, – мы тебе говорим правду. Сама пораскинь: нам какая выгода че-то скрывать?

Мать сканировала обоих глазами, она буквально проникала в них и в какой-то момент поняла, что они действительно не знают, за что их компанию режут, как баранов в стаде. Перевела взгляд на мужа… М-да, этого и спрашивать не стоит, что натворил, за его плечами творений – собьешься со счета. Посему Алла переключилась на другую проблему – какие нужно принять меры. Говорят, из любой ситуации есть как минимум два выхода. Два – это же огромные возможности! Один – смерть двух дураков (по очереди), ну, этот выход – до свидания. А второй – спасти, значит…

– Федьку с Майкой надо спрятать, – решила Алла, хватаясь за телефон.

– Спрятать? – Заваров сильно тормозил, но сообразил: – В моем доме Федя с Майкой будут под надежной защитой…

– Нет, – категорично заявила жена.

И надо ж такому случиться: Алла забыла, что боялась Гену, как палача у плахи боятся приговоренные к смертной казни. Но речь пошла о жизни сына, что может быть важнее и страшнее этого?

– Почему? – набычился муж Гена.

– В твой дом он уже проник. Если постарается, то и по дому свободно погуляет.

– В мой дом ему не пройти! – возразил Заваров на манер «но пасаран!» Красиво, патриотично прозвучало, но Алла твердо повторила:

– Нет! Я отвезу их туда, где никто не найдет. И убью всякого, кто посмеет приблизиться… – В телефоне кто-то верещал, Алла включила громкую связь. – Алло, Любочка? Ты почему трубку не брала, негодяйка?

– В туалет бегала, – затрещала Люба. – А что?

– Дай ключи от твоей дачи на несколько дней.

– Зачем?

– Я собираюсь там пожить.

– Интересно… – протянула Люба. – А куда Заварова денешь?

– Он будет со мной. Гена заедет к тебе за ключами.

– Ты с ума сошла? Да там дубняк – за час околеешь, отопления-то нет.

– Люба! – взревела Алла. – Один раз я тебя попросила об одолжении, один! А ты сразу находишь повод отказать! Какая ты подруга?..

– Не ори! – гаркнула та в трубку. – Соседка дом сдает, там есть газ, вода, печка, уголь. Даже антенна есть, берет несколько каналов. Раз вам приспичило заниматься сексом в глуши, снимите жилье у старой кошелки, для твоего Заварова это – кинуть на чай официанту.

– Подойдет.

– Подожди пять минут, я позвоню ей.

Алла положила трубку на стол и кинулась к холодильнику выгребать содержимое – не пропадать же продуктам. Заодно скомандовала:

– Федька, собирай вещи. Переночуем у Геннадия Вадимовича, а завтра, надеюсь, переедем в глушь.

– И ты… в глушь поедешь? – выговорил Заваров.

Она дошла до той стадии, когда без выпивки срывает тормоза. Алла созрела, чтоб заорать на тупоголового мужа, мол, не путайся под ногами, а лучше катись со своей придурковатой дочкой подальше от меня и сына, все, развод… Вовремя опомнилась. Это же Гена! Она так старалась не нажить врага в его лице, чтоб не изгадил жизнь ни ей, ни Федьке, что же, все труды пустить на ветер только потому, что нервы сдали? Нет. К тому же Гена пригодится.

– Прости, Гена… – Алла нежно погладила его по щеке, и он не заподозрил фальши. – Мы же не оставим детей в смертельной опасности? Я буду с ними, а ты нам здесь пригодишься.

– Я организую вам охрану…

– Это лишнее. Тогда уж точно будут все знать, где мы спрятались.

И вернулась к сборам. Заваров всегда находился над ситуацией, в данный момент он очутился под ней, отсюда был безумно растерян и взирал на сборы с видом человека, попавшего в дурдом.

* * *

Кажется, Лариса, растворившись в томной неге, вздремнула. Это была мгновенная дрема, всего несколько минут, но глубокая, восстанавливающая силы. Она повернула голову и увидела затылок Эдгара, по всей вероятности, он тоже дремал, потратив колоссальное количество энергии, к тому же не зря. Стоило ей прикоснуться к его спине ладонью, Эдгар резко приподнялся на руках, а несколько секунд спустя вновь набросился на нее.