объединял как обычных продавцов, так и менеджеров среднего и высокого звена.[350]

Фото 34. Всеобщая стачка иваново-вознесенских рабочих 1905 г. Фрагмент диорамы. Ивановский государственный историко-краеведческий музей.

Агитация социал-демократов имели результат. Среди бондарей вспыхнула забастовка. Впервые работодатели столкнулись с требованием сокращения рабочего дня. Они удивились. На самом деле удивляться надо было тому, что требование не возникло раньше, так как рабочий день у сдельщиков длился по данным жандармерии (!) 16–18 часов. Бондари требовали ограничения времени работы 10-ю часами.[351]

Стачка длится месяц, агитацию за нее в коллективах вел Виктор Сережников. Лидер забастовщиков социал-демократ Михаил Буковский был арестован и брошен в тюрьму. Но губернскому правительству пришлось пойти на уступки и распространить на бондарные мастерские закон для фабрик и заводов. Рабочий день теперь сократился до 11 ½ часов.

Вдохновленные успехом, социал-демократы усилили листовочную кампанию. С ноября 1903 года по июль 1904 года было напечатано и распространено 20.000 листовок, имевших очевидный успех в коллективах.

Откуда было финансирование? Ответ на этот вопрос дает отчет о движении денежных средств Астраханской группы РСДРП за второе полугодие 1904 года. Из него следует, что приход составил 405 рублей, из которых 120 рублей дали членские взносы, а остальное – разовые сборы от предприятий, «Красного креста» и даже городового.[352] Давали деньги и представители имущего класса, еще не имевшие собственной организации в виде партии кадетов.

Год 1904-й. Первая волна арестов

В марте астраханские эсдеки рискнули провести массовое собрание, чтобы обсудить раскол партии. Основным докладчиком был иногородний гость, и обсуждение затянулось, причем ленинцы оказались в большинстве, но собраться на следующий день уже не довелось: в ночь на 9 марта полиция провела одновременные обыски в квартирах астраханских социал-демократов.

«Они врывались в квартиры по 10–15 человек, стаскивали с постели спящих, раздевали их донага и вообще издевались», – рассказывали потом социалисты.[353] Обыски были безрезультативны, но продемонстрировали социальный состав астраханской группы РСДРП. Среди ее членов были жестянщики, масленщики, токари.

Дело передается в Окружную судебную палату. Двадцать астраханских социал-демократов, из них половина – учащаяся молодежь – были осуждены и приговорены к тюремному заключению или высылке.[354]

Особенно сильно пострадало большевистское крыло. К этому времени в городе уже не было ни Книпович, ни Дубровинского, а астраханские активисты оказались в тюрьме и потом либо отошли от работы, как Аристов, либо уехали из города.

А в Астрахани лидером ленинской группы стал Пейсе-Давид Трилиссер. Он родился здесь, потом работал в Одессе и был выслан оттуда на родину по ст. 250 Уложения о наказаниях, то есть за «бунт против власти верховной». И в Одессе, и здесь Трилиссер вел листовочную кампанию. Вернувшись в Астрахань, он открыто возмущался бездеятельностью местных однопартийцев. «Ловко умеет маскировать свою нелегальную деятельность, так что при обысках у него никогда ничего не находят», – отмечалось в деле.[355] Но Трилиссер был довольно одинок.

Реальная инициатива в местной РСДРП перешла к меньшевикам: Голландскому, Сережникову, Редкозубову и их единомышленникам.

Заметным молодым интеллектуалом в группе стал Роман Аствацатуров (1876). Уроженец Кизляра, армянин, он рано переехал с родителями в Астрахань, окончил курсы гимназии, а затем поступил учиться на юриста в МГУ. Спустя два года Аствацатуров был исключен из университета за революционную деятельность, переехал в Казань, где участвовал в работе группы РСДРП и был подвергнут краткосрочному аресту. Аствацатуров вернулся в Астрахань, стал зарабатывать репетиторством, преподавал в армянском женском училище, женился на сверстнице и к описываемым событиям уже воспитывал троих детей. Его избранница Елена была дочерью известного астраханского купца Никиты Фабрикантова, которому молодой революционер приходился, соответственно, зятем.[356]

К организации примкнул Аршак Маркерьянц (1880), сосланный в Астрахань из Тифлиса. В Грузии он арестовывался за распространение нелегальной литературы. Причем Маркерьянц был не просто распространителем, а связным. Именно через него шла переписка с центром. Теперь он применял обретенные навыки и опыт по новому месту жительства.

Упомянем и Георгия Султанова (1876). После окончания Астраханского реального училища он поступил в 1899 году в Женевский университет на юриста. Через три года Султанову пришлось оставить учебу из-за недостатка средств, но он успел не только проникнуться духом кальвинистских кантонов Швейцарии, но также посетить Париж, Берлин и Вену, набраться там ярких культурных и политических впечатлений и стремился реализовать европейские свободы на Родине. Он нашел работу делопроизводителя в городской Управе. Семьей Георгий обременен не был.[357]

Судя по последовавшим событиям, ни о каких особых конфликтах в местной группе РСДРП между меньшевиками и большевиками говорить не приходится. С отбытием из города иногородних ссыльных интеллектуалов, повестка сжалась до масштабов местной профсоюзной и агитационной работы, и работа велась совместно.

Группа была интернациональная, но с ярко выраженным армянским присутствием.

Листовки РСДРП и ПСР

Весной 1904 года в городе прокатилась полустихийная забастовка возмущенных условиями труда рабочих. Как отмечалось в деле Жандармского управления, «хозяева ловко парировали, побудив рабочих прекратить ее обещаниями удовлетворить по возможности все требования. Между тем они тянули переговоры до открытия навигации, когда забастовка уже не могла возобновиться и в сущности ничего рабочим не дали».[358]

Меньшевики распространяли прокламации. Они резонно объясняли уступки правительства борьбой рабочего класса. Чиновники в ответ пытались отрицать очевидное для всех: «ложно заявляется о том, будто бы упорная борьба рабочих за сокращение рабочего дня заставила правительство пойти на уступки и 2 июня 1897 года издать закон об 11.5 часовом рабочем дне».[359]

Издаваемые небольшими тиражами, листовки РСДРП отличались отличным типографским качеством и многообразием адресатов. Это были обращения к портным, бондарям, булочникам и хлебопекам. А ведь листовку надо было не только напечатать, но и донести до читателя. То есть, у социал-демократов были сторонники среди самых разных групп рабочего класса.

Основным требованием стало введение 12-часового (!) рабочего дня с перерывами на завтрак и обед (то есть фактически 10-часового рабочего дня). У пекарей, учитывая ночные смены, рабочий день, очевидно, длился меньше, и поэтому по ним требование было чуть другим – восемь часов в день.

Другими требованиями были:

– повышения расценок на 50 %;

– отмена сверхурочных;

– установление сокращенного рабочего времени в предпраздничные дни (до 14.00);

– выходные субботы;

– своевременная выплата зарплаты.

В прокламациях с пониманием отражалась специфика отраслей. Так, в листовке к булочникам говорилось о выдаче квартирных и харчевых денег, в листовке к портным – о введении расчетных книжек и повышении расценок за пошив пиджака с 4 до 6