В связи с этим возникает вопрос о полном провале работы по национальному вопросу в Советском союзе, провале вопиющем и оглушительном. Благодаря этому провалу — страна сейчас стояла в шаге от того, чтобы или одна из республик покинула Союз, или чтобы в стране организовалось террористическое сопротивление по типа Ирландской республиканской армии.

Когда говорили «национальный вопрос» — последние двадцать пять лет подразумевали один вопрос — еврейский. Давать советским евреям право на выезд на Землю Обетованную — или не давать. Кто-то — а по моему тот же Громыко, который — вон, тоже здесь сидит — предложил вот что: если хотят уезжать — пусть уезжают. Только сначала пусть оплатят обучение, которое они получили здесь. А у многих выезжающих — было высшее образование, и даже с продолжением — кафедра, аспирантура, у некоторых ученая степень. Еще Брежневу на стол положили записку, согласно которой в военной промышленности Израиля до семидесяти процентов конструкторских и научных должностей занимают выходцы из СССР, фактически они сейчас и двигают вперед израильскую науку, более того — выполняя научные работы для НАТО и США. И что со всем с этим делать прикажете? Предложение вычитать за обучение — в конце концов, на Западе обучение то платное — вроде как было нормальным, по как только начли обсуждать — за голову схватились. Как считать, если методики оплаты образовательных услуг нет в принципе, в СССР все виды образования являются бесплатными. Так все это и заглохло… но к национальному вопросу, по крайней мере, на уровне Политбюро — возвращались лишь тогда, когда возникал очередной скандал с выездом евреев. Все остальное — не обсуждалось вообще, считалось, что была сформирована новая, наднациональная общность — советский человек — и возвращаться к этому вопросу не стоит.

А вот с приходом Горбачева — начались тревожные звоночки. Первым — рванул Казахстан, когда там попытались заменить Первого секретаря — молодежь вышла на улицы, был погибший. Направили комиссию — но она ничего не нашла, кроме просчетов руководства республики в бытовом обслуживании населения. В Татарстане, в Казани — начался разгул преступности, орудовали молодежные банды, послали спецбригаду центрального аппарата МВД, первый и второй секретари отчитывались на Политбюро — и опять то же самое. Ввели в строй ударными темпами несколько микрорайонов, к ним забыли пристроить объекты досуга и соцкультбыта, сэкономили, жители новых районов стали ездить за культурным досугом в другие районы, местным это не понравилось и пошли драки с убийствами. Не смешно?

Потом — рвануло в родной республике. Сумгаит, который азербайджанским городом назвать очень трудно, нет там ничего азербайджанского, молодой город, без корней. Комсомольская стройка на бумаге, а не деле — пристанище для всякой голи перекатной и освободившихся зэков. Но тем не менее — рвануло, и армяне приняли это на свой лад.

А теперь Карабах.

Генерал Алиев не был русским, он был азербайджанцем — но именно поэтому он лучше, чем кто бы то ни было в Политбюро, понимал, что на самом деле происходит. А происходит то, что малым народам — как раз выгодно держаться друг друга. И начинается все это — с общего криминального промысла. Когда твой завод производит в полтора раза больше продукции, чем по бумагам и эта неучтенная часть идет налево — очень выгодно, чтобы вокруг были люди одной с тобой национальности. И поговорить можно на своем языке, который никто не поймет и шансов, что кто-то особо принципиальный пойдет в ОБХСС и заложит — намного меньше. А портом — и местная власть понимает, что выгоднее держаться своих, потому что — что бы они не творили — они тебя не заложат.

Генерал Алиев тоже имел азербайджанцев в своем окружении — но намного меньше, чем остальные люди из республики, намного меньше. При нем азербайджанской была только самая верхушка, да и то не вся. Опыт сражения с криминальными кланами в своей республике сделал его чужим среди своих — и опираться на общность азербайджанцев он больше не мог.

Так что вопрос нации — это не только еврейский вопрос. И предложение основать Институт национальных проблем на базе института марксизма — ленинизма, высказанное во второй половине семидесятых — это не наглость, и не вызов — а насущная необходимость. Которую тогда не поняли — и теперь расплачиваемся…

Кто-то сунул Алиеву записку под руку — записки писались на специальных отрывных бумажках, с надписью «к заседанию Политбюро ЦК КПСС». Он прочитал, медленно сложил и сунул в нагрудный карман. Записки — на столе никто и никогда не оставлял — чревато.

… лагерь партизанского типа, рассчитан на одновременное пребывание от тридцати до сорока человек, замаскированный от обнаружения с воздуха маскировочными сетями. Лагерь всесезонного пребывания, оборудованный…

Генерал Алиев слушал вполуха — главное еще не было сказано. Вероятно, из двоих убитых при нападении на колонну, которых удалось обнаружить, по меньшей мере один — гражданин иностранного государства. По приказу председателя КГБ Багирова — на место боя подбросили обрывки турецкой газеты. Пусть задумаются…

— … усилен контрольно-пропускной режим на границе, введен сплошной усиленный досмотр следующего в обе стороны автотранспорта…

Ага, даст это результаты, как же. Проблема в том, что южная граница — Армения, Азербайджан, Грузия, черноморское побережье — изъедено как сыр мышами. Из года в год контрабандисты устраивали там каналы для своего гешефта… джинсы, люрексовые платки, которые блестят, платья и ткани, теперь еще видеокассеты валом повалили. Эти каналы — не могут не быть под контролем местных разведслужб. И если к тому же торговцу кассетами — придут местные полицаи и вежливо так попросят его оказать услугу стране — своей, разумеется, не СССР — он вряд ли откажет.

Так что можно сколько угодно усиливать контроль на границе. Просто будет стоить дороже, вот и все. Не поможет.

А что поможет?!

Увы — только ответные удары на территории врага. Все это явно срежиссировано снаружи, снаружи и управляется. Ситуация в Армении зрела не годами, десятилетиями, там уже в конце семидесятых были подрывные структуры, причем прикрытые местными. Только отсекая внешние каналы финансирования, пополнения боевиками, переброски оружия — можно что-то решить. Если это делать на своей территории — ты озлобишь людей — и тони все равно будут в выигрыше…

— Товарищ Алиев…

Председатель Президиума Верховного Совета СССР повернул голову. Ведущий заседание Политбюро Соломенцев — смотрел на него.

— Ваше мнение, Гейдар Алиевич.

Алиев отрицательно покачал головой.

— Мое мнение, товарищи… — начал он — заключается в том, что сейчас мы не должны предпринимать никаких активных мер, как на месте, так и кадровых.

На Политбюро воцарилось молчание.

— Объяснитесь — потребовал Громыко.

— Если мы сейчас введем в Нагорный Карабах еще больше войск — сказал Алиев — чего мы этим добьемся? Только нагнетания напряженности — а там и так неспокойно. Если мы сейчас будем снимать кого-то с должности, получится, что бандиты тоже выиграли. Мы дадим плохой урок на будущее — сделай такое, и снимут Первого Секретаря.