– У тебя мечты закончились? – интересуется она.

– Нет, – хмыкаю. – Есть одна. Рассказать?

– Подожди, я лучше присяду, – сообщает расслабленно.

– Хочу, чтобы ты была сверху. Сверху ты смотришься охеренно.

Член обдает кровью в ответ на ее тихое сопение. Блять, Оля, поиграй со мной. Как ты умеешь.

– Хм… – тянет.

Я весь в предвкушении.

– По рукам, – говорит тихо.

Мечтая поправить ширинку, кладу руку в карман брюк. Развивать с ней такие темы, как кипятка налить в трусы.

– Это папа? – слышу голос Мишани где-то рядом. – Пап? – через секунду его голос в трубке. – Я уже иду спать. У меня новая подушка.

– Что тебе привезти? – спрашиваю сына.

– Из Москвы?

– Угу…

– Человека-паука.

Разумеется.

– Лады, – отвечаю ему.

– Спокойной ночи…

– И тебе.

Слышу, как по полу барабанят его ноги.

– Мне нужно его уложить… – голос сына сменяется голосом его матери.

– Хорошо, – отзываюсь, – что привезти тебе?

Она молчит, напоминая о том, что у меня все еще птичьи права. Пусть так, но я упрямый, мы оба знаем. Как и то, что кончать со мной ей тоже не в напряг. Это как раз та степень гребаного доверия, которую она так упорно отрицает.

– Мне ничего не нужно.

– Смени пластинку, любимая, – прошу, прежде чем положить трубку.

Сунув телефон в карман, спускаюсь в метро.

Глава 47

Наши дни.Руслан

Хронический недосып этой недели к пятнице снижает работоспособность, и я стараюсь поддержать ее четвертой по счету чашкой кофе. Помогает с трудом, но это лучше, чем ничего.

– Что со сроками поставки новых троллейбусов? – требует наш губернатор. – Мне этот вопрос на каждой Думе задают, а я как мальчик отбиваюсь, – пеняет он мне.

Этот вопрос и меня достал. Он из тех, что повисают в воздухе, и просто раздражают, как иглы в заднице.

В окне видео-конференц-связи на ноутбуке отчетливая картинка с лицом моего начальства. Связь у нас отличная, несмотря на то что территориально он в Дубае, и из-за разницы во времени мне пришлось весь день провести в кабинете и убить дохрена рабочего времени, потому что я был без понятия, во сколько он собирается позвонить.

– Поставщик не справляется с нагрузкой. Поставки перенесли на апрель, – отчитываюсь ему.

– Что за беспредел? – лает. – Какие меры приняли?

– За каждый день просрочки взыщем пеню. Дело уже в суде.

– Беспредел… – ворчит он. – Ну а в целом? Какие сроки запуска троллейбусов?

Пф-ф-ф…

Стучу пальцами по столу, прикидывая, какой уровень правды ему нужен. Опыт давно показал, что начальство не интересует правда и сопутствующие ей проблемы. Какой бы не была проблема, решать ее буду я, от него же требуется раздобыть денег на реализацию поставленных задач. Деньги на новые троллейбусы выделили еще в прошлом году. Еще до того, как я занял этот кабинет, и теперь за полгода я должен сделать то, что до меня не разрулили и за полтора года.

– У нас не хватит контактных сетей для запуска дополнительных машин, – говорю как есть. – Закладку новых линий начали в феврале, закончим ориентировочно… в июне…

– В каком июне?! – басит. – У нас министерство в мае на открытие мемориала приезжает. К тому времени надо запустить троллейбусы. И вообще, город подготовить. Тут я тебе объяснять не буду. Сам разберешься, что делать.

– Май – нереально, – стою на своем, потому что это, блять, правда. – Начало июня – приблизительно реальный срок.

– Руслан, – перебивает. – Я не хочу слышать слов “приблизительно” и “может быть”. Этот вопрос нужно закрыть. Конец мая – вот твой потолок. Не справишься, в лужу сяду я, а если я сяду в лужу, тебе будет вынесено китайское предупреждение.

Два года назад я крестил его внука, но он каждый раз намекает мне на то, что драть меня во все щели из-за этого не перестанет. Я и не рассчитывал, зная его характер, поэтому, заткнувшись, киваю в камеру.

– Пресса расквакалась из-за четвертой городской больницы. Что у них там? Почему столько вони? Мне сигнал был разобраться.

– Сдали новый корпус, по информации пациентов он не приспособлен для приема больных, – в общих чертах объясняю ситуацию.

– Я этим заниматься не буду. Сам займись. Прими у себя жалобщиков, пообещай разобраться, журналистов позови.

Снова киваю, предвкушая волшебную встречу с недольными в присутствии прессы. Зато Миша увидит меня по телеку, в первый раз его сильно плющило на эту тему. В его саду каждой собаке известно, чей он сын, в этом есть свои плюсы. Ни мне, ни Оле ни о чем не приходится просить там дважды, нам идут на встречу в любом вопросе, хоть мы и некапризные клиенты нихрена. Может быть, нам стоит учиться быть капризными в качестве поддержания имиджа, но нам обоим слишком не до того, чтобы портить кому-то жизнь из принципа.

Оставшиеся двадцать минут довожу до сведения начальника ситуацию с москвичами и их интересом в области. Велит мне пока не высовываться и ждать отмашки. Свою позицию я ему тоже озвучиваю, и он в целом со мной согласен, но предварительно хочет выяснить, кто стоит за этими посланцами.

К тому времени, как заканчиваем конференцию, часы показывают за восемь вечера.

На телефоне пропущенный звонок от Оли, но, когда перезваниваю, она не берет трубку.

Еще с утра я предупредил ее о том, что из-за звонка губернатора сегодня не смогу забрать Мишаню из сада и взять его к себе на ночь. Во-первых, уже половина девятого, через полчаса он должен быть в постели, во-вторых, мне и самому нужно выспаться. Вчера я тоже не успел до них добраться, потому что разгребал накопившиеся за время моего отсутствия дела, а после работы мотался в больницу на контрольный осмотр. Мое восстановление в абсолютном графике, но мне не помешает физиотерапевт хотя бы пару раз в неделю, если я не хочу докатиться до нелепых осложнений в тридцать два года.

Ощущение такое, что в глаза засыпали песок.

Я отпустил Борю. Своего секретаря тоже отпустил, поэтому самостоятельно закрываю кабинет и приемную, уверенный в том, что в понедельник получу от Надежды по шапке. Я забыл выключить в приемной свет, понимаю это, выйдя на улицу и взглянув на окна своего этажа.

– Дерьмо… – цокаю.

Решаю добраться до дома пешком. Это пятнадцать минут очень медленного шага, а в пересчете на мои шаги – не больше десяти. Хочу размять тело и подышать свежим воздухом, даже несмотря на то, что на лице оседает мелкий дождь.

Снова делаю дозвон, и Оля снова не берет трубку.

Сбрасываю сообщение с просьбой перезвонить, чувствуя