Шарлотта побледнела, а потом на щеках у нее выступили два красных пятна.

– Я думала, – холодно ответила она. – Иногда небольшая работа мысли гораздо более благотворна, чем шараханье из стороны в сторону и стремление доказать, что ты занята чем-то полезным…

– Я не шарахаюсь, – отрезала ее младшая сестра, – но я думала, что прошлое тебя научило – если уж настоящее не успело, – что управление таким домом, как мой, требует большого умения и организованности. Я рассчитывала, что ты, по крайней мере, удержишь Кезию и Айону в границах цивилизованных отношений.

– Этим занимается Джастина…

– И что Томас постарается охранять Джека от опасности, насколько это возможно, а он расселся там, – хозяйка ткнула пальцем вверх, в потолок, – и утешает Юдору.

– Наверное, он ее допрашивает, – ледяным тоном пояснила Шарлотта.

– Ради бога, произошло не домашнее, не семейное убийство! – вновь вспыхнула Эмили, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на крик. – Если б она что-нибудь знала, то уже давно бы ему рассказала. Ведь убил один из присутствующих здесь мужчин…

– Нам всем это хорошо известно, – подтвердила миссис Питт. – Но кто из них? Может быть, Падрэг Дойл – тебе это не приходило в голову?

Эмили об этом не думала прежде. Не пришла ей такая мысль и сейчас.

– Ладно, иди, хотя бы поговори с Кезией, – попросила она сестру. – Она сидит в одиночестве в утренней гостиной. Может, тебе удастся уговорить эту даму сменить ее дурацкий гнев против Фергала на милость. Злость ничему не поможет.

С этими словами миссис Рэдли выпрямилась и зашагала к двери, обитой зеленой байкой, ведущей в помещение для слуг, хотя уже успела забыть, зачем она туда направлялась.

Грейси в это утро тоже была чрезвычайно занята, хотя и нельзя сказать, что она только обслуживала нужды Шарлотты. Собственные платья хозяйки мало нуждались в уходе, а те, которые она одолжила, требовали лишь небольшой глажки легким утюгом. Надо было, правда, постирать нижнее белье – но больше от горничной ничего не требовалось. Она собрала белье, спустилась вниз и прошла по коридорам, через помещение для слуг, в прачечную.

Там уже была Долл. Она удрученно смотрела на утюг и что-то бормотала себе под нос.

– Как бедная миссис Гревилл? – сочувственно спросила Грейси.

Мисс Эванс подняла на нее глаза и вздохнула:

– Несчастная она. Совсем растерялась, ничего не понимает, что делает, но, думаю, что, прежде чем заживет, всегда должно поболеть… Не видела, где пчелиный воск и наждак?

– Что?

– Воск и наждак, – повторила Долл. – На утюге сильный налет, и надо его очистить, прежде чем гладить белье.

Она пристально осмотрела утюг. Рядом на плите нагревался еще один.

– Мистер Питт очень умный, – заверила ее Грейси, желая утешить. – Он все разузнает, что надо, он докопается, кто все это сделал, и поймает его.

Эванс кинула на нее быстрый взгляд. Лицо у нее омрачилось, и она крепко вцепилась в ручку утюга.

– Ну, мне это и знать ни к чему, – ответила горничная и, подойдя к плите, взяла второй утюг и стала гладить белую нижнюю юбку, налегая на утюг всей тяжестью, легко подвигая юбку вверх и распрямляя ткань.

– Вот увидишь, как все откроется, – продолжала Грейси, – конечно, если ума достанет, чтобы понимать, что к чему. А он его поймает, не беспокойся.

Горничная Юдоры слегка вздрогнула и отвела взгляд в сторону, а утюг замер на месте.

– Да что ты пугаешься! – подошла к ней поближе Грейси. – Он ведь очень справедливый. Никогда не тронет, если кто не виноват, но и с толку его не сбить всякими там россказнями.

Долл сглотнула слюну:

– Да, конечно, не сбить. Я и не думала…

Она спохватилась и снова задвигала утюгом, но было поздно: на белье появилось коричневое пятно. Девушка глубоко вздохнула, и на ее глазах выступили слезы.

Грейси выхватила у нее из рук утюг и поставила его около очага.

– Наверное, это пятно еще можно убрать, – сказала она без особой уверенности. – Всегда есть какой-нибудь способ, только вот узнать его надо…

– Мистер Уилер говорил, что мистер Питт вчера в Оукфилд-хауз ездил. – Мисс Эванс пристально посмотрела на приятельницу. – А зачем? Что ему там понадобилось? Ведь убили-то здесь?

– Знаю, – согласилась с ней Грейси. – Но как вывести жженое пятно? Что лучше взять? Наверное, надо прямо сейчас постараться…

– Луковый сок, пемзу, белое мыло и уксус, – рассеянно ответила Долл. – По-моему, тут есть готовая смесь. Посмотри вон в той банке. – И она показала на полку у Грейси за спиной.

Смесь стояла между отвеянной шелухой пшеницы, рисовой мукой для крахмала, мылом, пчелиным воском и обычной стеариновой свечкой, которой удаляют чернильные пятна.

Грейси обеими руками сняла банку и подала ее приятельнице. Банка была тяжелой. Наверное, пятна от горячего утюга – не редкость… Но что-то в том, как расстроилась Долл, в том, как она волновалась, было странным, необычным. Грейси сразу же почувствовала непреодолимое желание узнать, в чем тут заковыка, и не только ради самой Долл, которая ей нравилась, но и потому, что это могло быть важно. Убийство не всегда простое дело, как иногда думают люди, особенно если они не такие опытные, как сама Грейси.

Но тут ей помешала одна из прачек, которая пришла погладить скатерть для обеденного стола, и разговор внезапно перекинулся на старшего грума и на то, что он сказал Мэйзи, и что обо всем этом говорит Тилли, и почему то же самое повторяет парень из сапожной.

Поздним утром Питт переоделся. Грейси начистила его сапоги до блеска. Телман был занят, да и все равно он плохо справлялся со своими обязанностями. «Никчемный он человек!» – думала про него мисс Фиппс. Она не могла допустить, чтобы ее хозяин был одет небрежнее, чем все остальные здешние джентльмены. Он взял пальто и очень щегольскую шляпу, одолженную у мистера Рэдли, и уехал на железнодорожную станцию, чтобы успеть на поезд в десять сорок восемь до Лондона. Грейси понимала, что эта поездка ему не очень по душе. Он ехал на встречу с помощником комиссара лондонской полиции, который, конечно, очень расстраивается из-за убийства мистера Гревилла. Грейси очень хотелось сказать мистеру Питту что-нибудь утешительное, но все, что она могла придумать, или звучало слишком сухо, или же ей не положено было говорить такого по должности. И миссис Питт не было поблизости, чтобы его проводить, как оно полагается в таких случаях. Она все возится с этой мисс Мойнихэн, у которой такой скверный характер… Да, если все загородные увеселения вот такие, то просто удивительно, что люди вообще на них приезжают!

Потом Грейси решила, что пора выбросить старые цветы из вазы, стоявшей в гардеробной. Они уже поникли – очевидно, им было слишком тепло от камина. Наверное, надо поставить свежие и для этого найти садовника и попросить позволения нарвать новых. Да всё лучше этих полуувядших, даже просто листья – только бы были зелеными и свежими на вид!