— Было, — глухо сказал Макс и на некоторое время замолчал. Потом опять повернулся к Ханне:

— А насчет завтра? Были ли у тебя видения?

— Нет, — помотала головой старуха, — Хоть и пыталась, да одна пелена. Не знаю я, что нас ждет.

— Вот и у меня нет, — вздохнул Макс, — Тревожно.

— Значит решено уже все, Родэн, и не в твоих силах изменить, раз род твой молчит, — ответила Ханна.

— Макс, привет, ты что тут днем забыл? — из-за угла дома показалась сияющая как медный таз физиономия Окая.

— Тебя жду, клыкастый, — ответил Родэн, — Почему довольный такой?

— Дита зайца поймала, — ответил он с таким видом, будто его подопечная выиграла олимпиаду, — И зачем я тебе?

— Члены твоей стаи приехали, — Макс кивнул ведунье и пошел навстречу волку, — Поздороваться хотят. Сходи к ним, я пока с Дитой побуду. Только не долго.

— Уже? Должны были только к вечеру, — Окай еще больше расплылся в радостной улыбке, — Комарик, я скоро. Нужно их предупредить насчет тебя, вечером тогда спустимся в деревню к общему костру, познакомлю тебя с родной стаей.

— В деревню? Она? Сегодня? — Макс возмущенно зашипел, косясь на Диту, недружелюбно уставившуюся на него.

— Высочество, ну что ты в самом деле, — Окай беззаботно похлопал его по напряженному плечу, — Она уже почти совсем волчица, успокойся.

Дита с невозмутимым видом улыбнулась Максу, обнажая выступившие клыки.

— Ладно, я туда и назад, не поубивайте тут друг друга без меня, — Окай подмигнул Родэну, чмокнул Диту в лоб и скрылся.

Девушка проводила оборотня глазами, потом развернулась и, не говоря ни слова, направилась в дом.

Макс, вздохнув последовал за ней.

— Так и будешь за мной ходить, Роденыш? Мне твое общество мало приятно, — фыркнула она, ставя чайник, — А если в туалет пойду?

— За дверью постою, — холодно улыбнулся он.

— И в деревне не отстанешь? — она вопросительно изогнула бровь, — Боишься меня?

— Там тем более, — Макс тоже взял кружку, ставя перед ней, чтобы и ему налила, — Конечно, боюсь. Я не идиот.

Дита хищно улыбнулась, медленно облизав клыки языком, и приблизилась к нему, практически соприкаясь носом.

— За себя боишься или за сучку свою беременную? — тихо прошелестела, заглядывая в глаза.

Макс сморгнул, смотря в янтарные волчьи радужки, которые раньше были ярко-голубыми. Что за вопрос, она ведь не знает кто для него Лора.

— Почему я должен переживать за рабыню? Меня волнует, как бы ты не удрала или не позвонила папочке, — спокойно ответил он, кинув на нее непроницаемый взгляд.

Дита только звонко рассмеялась, запрокинув голову.

— Ты похоже забыл, с кем заставляешь меня спать кажду ночь, Родэн! Окай после того, как разомлеет, становится очень болтлив, мой принц… Бросить все ради какой-то рабыни, это столь…романтично. Не ожидала от такого надменного расчетливого гаденыша как ты. И что в ней такого, расскажешь? Правда интересно.

— Такого? — Макс вдруг резко подскочил, перегнувшись через стол и схватил Диту за горло, сильно сдавливая пальцы. Глаза яростно засверкали золотом, — Даже имя ее не смей произносить, ясно? Ты жива только из-за того, что мне Окая жалко, но не заставляй меня выбирать. Ссору с волком я переживу…А вот ты нет.

Он резко отпустил и сел напротив как ни в чем не бывало.

— И в деревню ты сегодня не пойдешь, — сказал уже будничным тоном.

Дита сделала несколько нетвердых шагов назад, так что бы он не смог до нее дотянуться, и прохрипела, потирая горло.

— Это мы еще посмотрим, Родэн. Окай — вождь, ему решать.

— Ну и что будем делать? — спросил Керук, задумчиво водя палкой по земле, поглядывая на своих собратьев.

— Еще не хватало кланяться какой-то вурдалачихе, — рыкнул Арэнк, обводя остальных пристальным взглядом, — Не нужна нам эта тварь полуночная в стае. Обратилась не обратилась, нутро их червивое не вытравишь. Вон и высокородный нос воротит от нее. Как он сейчас на вождя шипел, чтоб тот ее не вел сюда, слышали? Чуть не позеленел весь от злости.

— Она истинная Окая, — тихо вставил Вихо, самый зрелый из них, — Все мы знаем, что ЭТО значит. Вожак не отступится и сделает ее своей женой, и быть ей старшей среди наших женщин. И тебе, Арэнк, придется уважать ее.

Все замолчали, смотря на большой костер в отдалении.

— Если привезет, — едва слышно сказал Керук.

— Что? — переспросил Вихо.

Воин повернулся к старшему товарищу.

— Если привезет, — отчетливее проговорил он, — Но ведь с ней может и случиться что-нибудь, верно?

Волки замерли, напрягшись, впиваясь золотистыми глазами в дерзкого Керука.

— Окай не простит нам. За убийство пары наказание: изгнание или смерть, — испуганно прошептал Сайк, самый молодой, еще волчонок, только недавно освоивший полную трансформацию.

— Дааа, — протянул коварный воин, — За убийство…Но, а вдруг она САМА? Сейчас Окай не спускал с нее глаз всю неделю, но вот он приведет ее к нам, пойдет к вождю Ахиге или Родэну, а она…может и воспользоваться ситуацией и прекратить свои мучения в образе оборотня. Мы просто не уследили за девкой. Ну какой вампир пожелает себе такой участи? Мы для них презренные вонючие животные. Тем более гордая княжна? Уж лучше смерть, верно, братья?

Он оскалился, обнажив длинные желтые клыки.

Оборотни молчали, решаясь.

Дита подходила к деревне с Окаем, державшим ее за руку, и рассеянно улыбалась. Оборотень что-то вдохновенно рассказывал о семерых волках, прибывших из его стаи, с которыми ей предстояло сейчас познакомиться, но она лишь вполуха слушала его, погруженная в свои в кои-то веки приятные мысли.

Девушка ощущала настоящий триумф от того, что ей удалось склонить Окая на свою сторону и сделать поперек этому кучерявому гаденышу. Оказывается, управлять оборотнем так просто! Пара ласковых слов, многообещающих взглядов, нежных прикосновений, не забыть изобразить искренний восторг от встречи с другими косматыми, и вот он уже на все готов, лишь бы она была довольна, и посылает высокородного куда подальше. Дита хитро покосилась на Окая, ей было чертовски приятно. Впервые за последнее время девушка ощутила, что она может управлять ситуацией, а не просто безвольная марионетка в чужих руках. Осталось лучезарно улыбнуться Родэну, глядя в его кислую физиономию, и это будет официально лучший вечер со времени ее превращения.

Хотя, по правде говоря, встречаться с соплеменниками Окая, да и с местными волками, было откровенно страшно. Дита не питала иллюзий и прекрасно понимала, что только ленивый не укажет ей на то, кем она была. Вампиры здесь главные враги. Что бы ни делал или не говорил Окай, ее не примут. Максимум, на что она могла рассчитывать, это тихое презрение и