Комната, в которую они вошли, видимо была его кабинетом, по крайней мере, на это указывал гигантский письменный стол. Находясь подальше от любопытных глаз, она вырвалась из хватки Паркера и отступила на несколько шагов.

— Я не знаю, что ты думаешь и что делаешь, но всё скоро прекратится. Мы знаем, что ты удерживаешь золотого в плену.

— Не просто золотого, — произнёс Паркер с ухмылкой.

— У тебя есть ещё драконы? — Мысль об этом беспокоила. Что ответить, особенно учитывая, что он ни капельки не раскаивается и не беспокоится о том, что рассказал ей?

— У меня много чего есть в лабораториях, — с самодовольством ответил он.

— Немедленно освободи их. Мы не потерпим, чтобы ты играл в игры с такими, как мы.

— Требуешь? Ты не в том положении, чтобы предъявлять мне требования, малышка. У меня на руках все карты. Ты, кажется, забываешь, что я знаю твой секрет.

— Секрет, который тебе лучше не разглашать. Иначе… — Она сузила глаза с явной угрозой.

— Иначе что? Думаешь, можешь угрожать мне? И всё же я испытываю двойственное ощущение. Я усвоил, что, хотя многие угрожают, не у всех хватает смелости довести дело до конца. Ты можешь говорить всё, что захочешь. Мне плевать.

Паркер провёл пальцами по рабочему столу, выводя на нём круги. Затем сел в кожаное кресло позади и сложил руки на животе. Если мама и научила её чему-то в детстве, так это никогда не признавать, что кто-то имеет на тебя влияние. Сразу после этого теряешь переговорную силу.

— Тебе должно быть не всё равно, потому что, как только я скажу маме, что ты держишь в плену наших сородичей, есть вероятность, что от тебя ничего не останется.

Вообще то, Эйми должна прямо сейчас сменить облик и испепелить его сама. Но возможно две проблемы; первая — возможное обнаружение гостями или персоналом, не говоря уже о видеокамерах. И вторая, она не уверена, что её дар восстановился, чтобы работать.

— Не будет никакого возмездия или нападений на меня, или на какое-то из моих заведений, иначе ваш секрет будет раскрыт.

— Ты мне угрожаешь?

— Тебе. Твоей семье. И всем драконьим Септам. Любой, кто не человек, должен прислушаться ко мне. Права, за которые я борюсь, принесут пользу всем нам. Поэтому будет справедливо, если вы поддержите это дело, добровольно или нет.

— Ты сделал выбор в пользу оборотней.

— Драконы тоже оборотни.

— Мы не хотим участвовать в твоём восстании.

Так надо было сказать, но отчасти она восхищалась способностью криптозоидов не быть в тени.

«Я жажду их свободы».

Даже если за это придётся заплатить кровью. Следует отметить, что в истории было несколько моментов, когда происходили серьёзные перемены, которые не сопровождались небольшой войной и хаосом. Действительно ли точка зрения Паркера была настолько плоха? Впервые после позорного поражения драконы могли подумать о возвращении на мировую арену, и всё потому, что Паркер проложил путь. Но это только её мнение. Выбор за Септами, а не за Эйми, и уж точно не за Паркером.

Усмешка скривила его губы.

— Думаешь, что твой вид такой могущественный с властью и деньгами. Вы трусы. Вымирающая порода. Недостойная того, что у вас есть. Просто потому, что не знаете, как в полной мере использовать свою мощь, но это не значит, что другие не могут. Ты видела, на что я способен.

— Ты имеешь в виду, что может сделать наука.

С лукавым выражением лица он ответил:

— Ты говоришь о моём племяннике. Уверен, что моим учёным будет весьма интересно узнать, как Брэндону удалось изменить облик. Он первый, знаешь. Яркий пример, как сказали бы некоторые, солидных генов Мерсеров.

— Ты ставил на нём эксперименты. На своём родственнике. Соединил его с драконом.

— И что? Наука иногда должна жертвовать немногими ради общего блага. Но разве ты не должна благодарить меня? Слышал, вы пришли на вечеринку вместе. Драконесса на пороге расцвета и невостребованный мужчина. Разве ты ещё не увидела возможностей? Я знаю, как мало самцов вы рожаете в каждом поколении. Борьба за сохранение семейных уз, и я знаю, что последние несколько десятилетий вам приходилось полагаться на науку, чтобы убедиться, что не вымрете. Что, если на сцене внезапно появится свежая партия мужчин? Искусственное оплодотворение и лечение бесплодия станет благом для драконов. Но оно введёт правило двадцать восемь.

— Ты пытаешься сказать, что собираешься продавать нам самцов драконов?

— Если цена подходящая, но думаю, что можно получить больше прибыли, просто используя самцов, созданных моими лабораториями, в качестве племенного поголовья.

— Мы не скот.

— И всё же ваши правила превратили вас в племенных кобыл. Сколько пройдёт времени, прежде чем ты выносишь какой-нибудь случайный плод, ребёнка или двух, чтобы продолжить род?

Потому что даже женщины, которые не могли найти себе пару, должны были произвести на свет наследника. Это правило септов.

— У меня есть пара.

— Сейчас. Брэндон рассказывал, что случилось с другими пациентами, которым сделали такое же сращивание ДНК? — Широкая улыбка очень напоминала оскал волка перед тем, как съел красную шапочку. — Все остальные немного свихнулись. Вышло всё плохо. Так много тел, которые пришлось спрятать.

— Ты больной. Ты сидишь здесь и хвастаешься своими подвигами, гордишься тем, что ставишь эксперименты на людях против их воли. Даже на своей семье. Это неправильно. Ты не можешь использовать криптозоидов в качестве подопытных, и тебе не сойдёт с рук пленение драконов ради экспериментов.

— Но я уже сделал это. — Он изогнул бровь. — И я ещё не закончил их собирать. Это как игра в Pok?mon Go. Смогу ли я собрать все? Сколько существует наборов цветов? Есть серебряные, красные, множества оттенков, синие и зелёные. Нельзя забывать и о чёрных, и о белых с оттенками серого. О, и золотые.

— Итак, ты признаёшь, что у тебя есть золотой дракон.

— Я никогда этого не