Я обхватываю ее ногой свое бедро, и она ставит меня у своего входа, а я просовываю два пальца, измазанные ее возбуждением, между ее зубов. Я вхожу в нее. "Я думал, что уже испортил тебя", — ворчу я, отстраняясь и снова входя в нее, глубже, сильнее. Я вытаскиваю пальцы из ее рта и зажимаю ей горло.

"Ты уничтожил. Но я чувствую себя целой только тогда, когда ты разрываешь меня на части". Ее ногти впиваются в мои плечи, и я отдаю ей все, что у меня есть. Я вливаю свою гребаную душу в каждый толчок, отдаю ей свое сердце с каждым движением бедер, как будто через нее я могу пробить себе путь к спасению и вырваться из тьмы, прежде чем унесу ее с собой.

"Боже, Финн, — стонет она, — потрясающие ощущения.

Мой пресс напрягается, а в яйцах нарастает давление. "Ты хочешь, чтобы я кончил в твою пизду или в твою попку, принцесса? Потому что сегодня я собираюсь получить и то, и другое".

"Перестань задавать мне вопросы и просто возьми меня, как хочешь", — прохрипела она, и я понял пьянящую потребность в ее глазах. Она хочет просто отпустить меня, отказаться от контроля и забыть обо всем, кроме удовольствия, которое я ей доставляю, покорности, которую я от нее требую.

И я готов вырвать себе сердце, прежде чем откажу ей в этом.

"Трахать тебя — это подарок, называть тебя своей — это честь". Я глажу ее по щеке, опускаю ногу и шепчу ей в губы: "А теперь встань на колени".

Я отступаю назад, выскользнув из нее и давая ей возможность встать передо мной на колени. Она смотрит на меня, умоляюще глядя в глаза. Я наклоняю ее подбородок вверх. "Давай, принцесса. Приберись, что ты натворила".

Ее глаза темнеют, а язык высовывается, чтобы облизать губы. Она скользит ладонями по моим бедрам и облизывает меня от эфеса до головки. "Смотри на меня. Если ты отвернешься, ты не сможешь кончить".

Она отчаянно удерживает мой взгляд, и моя грудь расширяется, наполняясь чистейшей формой вожделения. Она лениво проводит горячим языком вверх-вниз, кружась вокруг моего пирсинга, заставляя наслаждение обволакивать мой позвоночник, как тугой клубок. "Прижмись к нему губами".

Повинуясь, как падший ангел, она обхватывает своими прелестными губками мой член, неуверенно покачивая его за кончик. "А теперь заглотни его".

Я внимательно изучаю каждый тонкий сигнал, который ее тело подсознательно посылает мне. Ее глаза расширяются от возбуждения и страха. Ее бедра сжимаются, а дыхание становится глубже. Она погружает свой рот в мой член и чувствует себя как в раю. "Хорошая девочка. До конца." Я поощряю ее, мои пальцы слегка запутываются в ее волосах. "Мне нравится твой огонь. Боже, от него мне хочется сгореть заживо. А твоя покорность? Нет ничего слаще".

Я ударяю по задней стенке ее горла, и оно сжимается вокруг меня, когда она задыхается. "Блядь". Даже когда ее глаза наполняются слезами, она не разрывает зрительного контакта. "Тебе нравится пробовать себя на члене своего мужа?" Она качает головой "да", и я вытираю упавшую слезу большим пальцем.

"Поиграй с игрушкой". Она тянется сзади и стонет, посылая вибрацию по моей длине, и все мое тело напрягается, чтобы сдержать кульминацию. Я отстраняю ее от себя. "В кармане моего пиджака есть маленький пузырек. Иди и возьми его".

Когда она встает, я притягиваю ее к себе и целую долго и крепко. Мы отстраняемся друг от друга, оба задыхаемся. "А потом я возьму эту сладкую попку. Мне все равно, что тебе придется потрудиться для этого, ты будешь любить каждый дюйм, который я тебе дам". Она голодно сглатывает и отстраняется.

Через несколько секунд она возвращается и протягивает мне маленький пузырек со смазкой. Она вкладывает его в мою ладонь. Затем она поворачивается и хватается за перила. Драгоценное основание блестит, а отпечатки моих рук, окрасившие ее задницу в светло-фиолетовый цвет, представляют собой произведение искусства. Она отводит бедра назад, пока я размазываю смазку по стволу. Я выдавливаю еще немного на верхнюю часть ее щек и распределяю ее вокруг основания пробки. Я слегка покачиваю его. Она стонет, и это заставляет темную часть меня загореться.

Я начинаю осторожно вытаскивать ее. "Тебя когда-нибудь имел другой мужчина вот так…" Я останавливаю себя: "Это не имеет значения, сегодня я сотру все эти воспоминания".

Она шипит, когда я вытаскиваю его до конца. Я наношу еще смазки на ее попку и нажимаю кончиком на тугую дырочку. "Скажи "подсолнух", если это слишком много. В противном случае не издавай ни звука, пока я тебе не скажу. Кивни, если поняла".

Она мотает головой, а я глажу ее по спине, побуждая расслабиться, и медленно двигаю бедрами дальше. "Блядь, как хорошо…" Стон проглатывает мои слова. Ее тугая попка ощущается как удар сильнейшего наркотика. Я хочу быть нежным, хочу. Но, блядь, ее ощущения, ее вид, ее переливающееся изумрудное платье, разрезанное и раздвинутое по бокам, сводят меня с ума. Я закрываю глаза и погружаюсь в ритм, отбивая указательным пальцем такт, в то время как хватка других моих пальцев становится все более сильной.

Ее голова падает вперед, она кусает запястье, и я понимаю, что увеличил темп и силу, трахая ее сильными, мощными толчками. Я смахиваю с ее лица распущенные волосы. "Я старался быть нежным, но ты сводишь меня с ума. Ты берешь мой член вот так, каждый дюйм без единого звука".

"Ты была так хороша, принцесса. Пришло время вознаградить тебя". Я скольжу рукой к ее переду и нахожу ее клитор. Ее зубы впиваются в кожу, а брови сходятся вместе, когда я глажу ее клитор, мои пальцы скользят от смазки и ее собственных соков. "Боже, как ты прекрасна. Под звездами, с моим членом в твоей попке, покрытой отпечатками моих рук".

Она скребется в моей руке, ее тело напрягается вокруг меня, из нее вырываются напряженные звуки. "Трудно сдерживаться, не так ли? Трудно молчать, когда все, чего ты хочешь, — это трахать меня до тех пор, пока ты не начнешь кричать и выкрикивать мое имя?" Она смотрит на меня, морщинка между бровями, зубы впиваются в губы, и отчаянно кивает головой.

"Тогда сделай это, принцесса. Трахни себя на моем члене". Я одариваю ее высокомерной ухмылкой, которая, как я знаю, приведет ее в ярость. "Я никому не скажу, как тебе нравится, когда трахают твою красивую попку".

Ее первые звуки — это стоны боли,