Мерсер позвонил к себе в офис, где ему сказали, что для него нет сообщений. Затем позвонил в убойный отдел – узнать, не объявились ли нужные нам свидетели, и оставить пару слов для Чэпмена.

В отделе убийств Северного Манхэттена секретарша сказала ему, что есть два звонка. Мерсер внимательно прослушал то, что она ему сообщила, и велел передать то же самое лейтенанту. А затем пересказал новости мне:

– Престон Мэттокс придет в понедельник днем поговорить со мной и Майком. И звонила Марина Сетте. Номер не оставила, сказала, что ей придется уехать из гостиницы, потому что ей угрожают по телефону. Она не смогла связаться с помощником прокурора Алекс Купер, поэтому попросила, чтобы я или Майк встретились с ней завтра утром.

– Где? В твоем офисе?

Он посмотрел на пометки, что сделал во время разговора с секретаршей.

– Она сказала, что остановится у знакомой художницы в Челси. В новой галерее «Фокус» готовится выставка, откроется в конце недели. Это в бывшем помещении склада на 21-й улице, в квартале от галереи Дени. Марина Сетте будет ждать нас в подсобных помещениях «Фокуса» в воскресенье в девять утра. Она хочет, чтобы Майк или я – смотря кто придет – привели тебя.

– Почему меня? – Я ничего не имела против но мечта поваляться воскресным утром в постели с кроссвордом из «Таймс» рассеялась, как дым.

Мерсер снова посмотрел на записи:

– Миссис Сетте сказала, что ты единственная, с кем ей приятно разговаривать, потому что она тебе доверяет. Сказала, у нее есть информация об убийстве Дениз Кэкстон, которая тебе наверняка понравится.

Я позвонила в гостиницу «Четыре сезона», и администратор подтвердил, что Мэрилин Севен уехала этим утром.

– Хочешь, позову Чэпмена сходить с нами завтра? – спросил Мерсер.

– Позволь ему отвести мать на мессу. Мы с ним вчера немного поцапались. Если ты не прочь пойти без него, то меня это вполне устраивает.

– Как думаешь, почему эта Сетте играет в таинственность?

– Не знаю. Она очень хотела сохранить свой приезд в тайне от Лоуэлла Кэкстона. Но он мгновенно угадал, откуда у нас кой-какая информация. В любом случае, полагаю, ей нравятся театральные эффекты. Она сказала, что была актрисой, и, видимо, не избавилась от старых замашек. Кстати, культпоход в воскресное утро не повредит нам обоим.

– При одном условии. Сегодня ты пустишь меня переночевать к себе на диван. И не думай, что я собираюсь с тобой нянчиться. Считай, что благодаря этому мне не придется кататься домой и обратно. Батталья и лейтенант останутся довольны, а мы сэкономим на разъездах завтра утром.

– Я в вашем распоряжении, детектив Уоллес. Вы накормите меня ужином перед тем, как запереть на ночь?

– Я, кажется, уже несколько недель не ел китайской еды. С удовольствием съем утку по-пекински в «Шан-Ли Паласе». А ты?

– Уже слюнки текут. Только позвоню, – я набрала виньярдский номер, и Джейк снял трубку на первом гудке. – Как сегодня закат?

– Я сижу на веранде и пью коктейль, сейчас поеду на вечеринку к Луизе. А у тебя как?

– Длинный день. Мы только сейчас уходим из участка. Я поужинаю с Мерсером, и он проведет ночь у меня. Утром мы встречаемся с одной пугливой свидетельницей убийства.

– Хорошо, что он останется у тебя. Пусть никто не понимает, что происходит. Передай ему, что я безумно ревную, ладно? Я позвоню, когда вернусь с вечеринки.

– Передавай всем привет.

Мы с Мерсером уехали из здания полиции и провели тихий вечер за вкусным ужином в уютном ресторане. Припарковавшись у подъезда моего дома, Мерсер оставил на ветровом стекле служебное полицейское удостоверение, чтобы ночью никто не потревожил машину. Мы поднялись ко мне и устроились на диване, переключая каналы телевизора. Остановились на Си-эн-эн, потом позвонил Джейк и рассказал, что было на вечеринке. Я еще некоторое время посмотрела телевизор, пока глаза не начали слипаться, пожелала Мерсеру спокойной ночи и отправилась спать.

Проснулась я около семи утра. Мерсер уже успел сбегать за газетой и сварить кофе.

– У тебя тут шаром покати, – заметил он, осматривая практически пустые полки холодильника.

– Проверь в морозилке, у меня там всегда лежит упаковка английских булочек.

Пока я мылась, он нашел булочки и разогрел их в тостере. Мы уселись за обеденный стол, как супружеская пара, постепенно просыпаясь, читая любимые рубрики воскресных газет. Мерсер с интересом изучал спортивные страницы, а я проглядела рецензии на книги, прочитала криминальную колонку, чтобы узнать о новых детективах, и заглянула в список бестселлеров.

– Почему ты не пьешь кофе?

– Ненавижу ароматизированный. Это для девчонок.

– Это с колумбийской корицей. Очень вкусно. – Я развернула раздел «Искусство и досуг» и посмотрела, что пишут о галереях и выставках. – Тут есть про «Фокус», куда мы сегодня идем.

– И что пишут? – спросил Мерсер. Он вылил свой кофе в раковину и теперь шарил на полках в поисках другой банки. – Я заварю себе черный французский?

– Валяй. «Фокус» описывают как «новое ошеломляющее выставочное пространство для инсталляций, которые не могут быть размещены в обычных музеях из-за своего размаха и использованных материалов». Ничего Удивительного, как и все здания в округе, раньше эта галерея была складом. Оно громадное – сорок четыре тысячи квадратных футов.

– Она уже открылась?

– Похоже, нет. Тут написано, что премьерная выставка назначена на первое сентября.

– А кто владелец?

Я просмотрела статью дальше.

– Не пишут. Тут в основном о том, что будут выставлять, зачем ее построили и какая она вся из себя необычная, – я замолчала, чтобы дочитать. – Э, да нам повезло. Тебе что-нибудь говорит имя Ричард Серра?

Мерсер покачал головой.

– Он, пожалуй, величайший из живущих ныне скульпторов. Совсем недавно у него была большая выставка в Музее современного искусства. А в этой галерее будет представлена его новая работа. Это потрясающе. Зачитать тебе?

– Ага, – Мерсер снова сел. Поджидая кофе, он снова взялся за спортивный раздел.

– Произведение называется «Вращающиеся эллипсы IV». Идея работы родилась из увлечения Серра кораблями и сталью. Может, все-таки отвлечешься и послушаешь меня?

Мерсер отложил газету, и я показала ему фотографию огромных стальных тарелок высотой более двенадцати футов и толщиной несколько дюймов.

Это произвело на него впечатление. Внушительные тарелки напоминали обшивку океанских лайнеров, разбитую на несколько частей и разложенную в виде странной мозаики, занимающей более восьми тысяч квадратных футов пола.

– Я думал, это будут маленькие скульптурки. А эти куски похожи на части «Титаника». Как ему удалось их сделать?