litbaza книги онлайнИсторическая прозаИдея государства. Критический опыт истории социальных и политических теорий во Франции со времени революции - Анри Мишель

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 168
Перейти на страницу:

Для Руссо, для Канта, для всех тех, кто с таким благородством говорил в XVIII веке о свободе, последняя сливается с правом. Являясь первым из прав, она в то же время составляет сущность всякого права. У Сен-Симона идея права совершенно отсутствует: остается место только для идеи законности, и в таком именно смысле следует понимать обращенное им к королю приглашение «объявить господствующим по праву» промышленный класс, «господствующий в настоящее время фактически»[625]. Для этого король должен воспользоваться «полнотою своей власти». Право явится, таким образом, узаконенным фактом – и только.

Идея права нигде не выступает у Сен-Симона с такой полнотой значения, как у предвестников французской революции. «Промышленная система» основана не на праве промышленников руководить делами страны, а на том, что последней крайне выгодно передать руководительство своими делами промышленникам, которые должны будут управлять уже не согласно справедливости, а согласно наибольшей выгоде[626]. Правильно понятый интерес – таков единственный принцип, признаваемый Сен-Симоном, и нет ничего удивительного в том, что он требует учреждения академии, которая должна была бы «составить кодекс интересов»[627]. Не довольствуясь тем, что обходит идею права молчанием, Сен-Симон прямо нападает на нее в ее наиболее ярком проявлении – Декларации прав человека[628].

Идея справедливости также была ему чужда. Эта идея не только не играет никакой роли в обществе, как его понимал Сен-Симон, но должна быть совершенно устранена из него и уступить место идее братства, любви. Здесь именно проявляется наиболее характерная черта Сен-Симона, и в то же время его теории доходят до кульминационного пункта. Здесь же он совершенно расходится с деятелями революции. Последние хотели, чтобы отношения справедливости рассматривались как первичные и основные отношения между членами человеческого общества. Не то, чтобы они исключали братство, любовь; но справедливость стоит для них на первом плане, остальное же служит лишь прибавкой. Сен-Симон ставит братство и любовь на первый план. Божественная заповедь «Любите друг друга и помогайте один другому» служит даже эпиграфом к Промышленной системе. В Новом христианстве он сводит «все, что есть божественного в христианской религии», к братству[629].

V

Это именно слово заставило трепетать сердца и обеспечило успех Сен-Симону. Братство, как он понимал его, должно было воплотиться в Семейной ассоциации его прямых учеников, в Человечестве Пьера Леру, не говоря уже о таких отдаленных, но родственных учениях, как толстовство и его разновидности, расцветающих на наших глазах.

Сен-Симон подал сигнал реакции в пользу любви против справедливости. Он первый также настаивал на идее, которая должна была занять в истории (XIX) века такое же место, как идея любви и братства, и сделаться столь же пагубной для свободы – на идее организации. «Между сочинениями XVIII века и сочинениями XIX, – говорил он еще в одном из ранних своих произведений, – существует та разница, что вся литература XVIII века стремилась к дезорганизации, тогда как вся литература XIX века будет стремиться к реорганизации общества»[630]. Если искать первоначальный источник этой формулы, то его можно найти в физиологических этюдах, написанных Сен-Симоном в школе Вик-д’Азира[631].

Но в данном случае дело идет не столько об источнике, сколько о следствиях этой идеи. Для организации необходима сильная власть. Именно поэтому в противоречии со своими другими тенденциями, но в полном согласии с одной из своих руководящих идей, Сен-Симон протестует против теории невмешательства. Будучи правильной до тех пор, пока дело идет о такой уродливой системе, как существующая, идея полного невмешательства государства становится ложной в приложении к обновленной, преобразованной социальной системе[632].

Идея организации также стала достоянием последующих школ и была развита ими. Ее брали или отдельно, независимо от идеи братства и любви, или, напротив, в связи с этими идеями; в последнем случае образовались системы, в которых индивидуальная свобода могла найти место только разве чудом. Если бы Сен-Симон выдвинул и передал своим последователям только эти две идеи, то и в таком случае он уже очень много сделал бы для реакции против свободы и индивидуализма.

Но самый чувствительный удар свободе и индивидуализму Сен-Симон наносит своей теорией непрерывного прогресса.

Мы видели, чем была для людей XVIII века идея прогресса – идея, рожденная столько же нравственным сознанием, сколько и зрелищем побед науки над природой. Сен-Симон не только воспринял эту идею и выразил в одной из тех живых и сильных формул, которые иногда выходили из-под его капризного пера: наведенный на новый путь мыслью другого[633], он нашел возможность показать в непрерывном прогрессе закон всего существующего.

Но при подобном понимании прогресс совершенно изменяет свой характер[634]. Если он совершается фатально, независимо от человеческой воли, то он теряет всякую цену и даже всякое моральное значение. Как мы покажем это далее, он становится в связь с тезисами, наиболее враждебными тезисам, усвоенным XVIII веком. Он становится даже по преимуществу орудием политики сильной власти и базисом целой системы идей, предназначенной разрушить дело французской революции[635].

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 168
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?