организовал передачу раненых на катер и баркасы старшины 2-й статьи Михаила Гущанинова.

10:35

Капитан буксирного парохода «Меднис» Руткис долго рассматривал в бинокль горящую на отмели «Скрунду» и сказал своему помощнику Казаку:

— Они на мели. Мы пойдем к ним снимать людей.

Помощник ничего не ответил и даже не напомнил капитану, что буксир давно переполнен и перегружен сверх всякой меры.

У экипажа буксира был горячий день. «Меднис» шёл за крупными транспортами, которые почти беспрерывно атаковывались авиацией противника. Грохотали взрывы, бушевало пламя. В кипящей от бомб воде оказались сотни людей, сброшенных с переполненных палуб транспортов взрывной волной.

Под свист авиабомб и свинцовым дождем крупнокалиберных очередей, обрушившихся с неба, «Меднис» кружил среди подбитых транспортов, подбирая из воды тонущих людей. С палубы буксира бросали спасательные круги и концы.

Немецкие лётчики заметили буксир и не побрезговали истратить на него несколько бомб. От близких разрывов по курсу «Медниса» стеной поднялась вздыбленная вода, накрыв полностью судно.

Руткис, мастерски маневрируя, увёртывался от прямых попаданий, и, когда стена воды от близких разрывов накрыла «Меднис», немецкие пилоты, видимо, решили, что с буксиром покончено, и больше не обращали на него внимания.

Было такое впечатление, что «Меднис» попал в самый центр тайфуна. Судно подбросило куда-то вверх, повалило на левый борт, а затем бросило вниз — в зелёную бездну.

Однако бомбовый «тайфун» быстро закончился, и «Меднис», сбросив с себя остатки воды и пены, снова сказался на штилевой поверхности Финского залива. Подбитые и горящие транспорты разошлись кто куда, а прямо по курсу буксира оказалась горящая «Скрунда».

Капитан Руткис приказал Казаку проверить по судовой роли наличие команды — не смыло ли «тайфуном» кого-либо за борт.

К счастью, все оказались на месте. Что касается заполнивших палубу спасённых, то все ли они уцелели или нет, определить было невозможно.

Главное было в другом. Ещё один корабль нуждался в их помощи. И Руткис направил буксир к сидящей на мели «Скрунде».

10:45

С мостика канонерской лодки «Амгунь» капитан-лейтенант Вальдман наблюдал, как два немецких пикировщика, идя на малой высоте, направляются к его кораблю.

Что-либо предпринять он был не в силах. «Амгунь» стояла без хода с заметным креном на правый борт, дрейфуя в направлении южного берега залива.

К тому же на канонерке кончился боезапас.

Расчёты зениток и комендоры орудий главного калибра, вооружившись винтовками и автоматами, вместе с бойцами-пехотинцами готовились встретить новую атаку бомбардировщиков огнём из ручного оружия.

С рассветом канонерка делала все, чтобы прикрыть транспорты от ударов с воздуха. Но скорость, манёвренность, а главное — вооружение бывшей грунтоотвозной шаланды были явно недостаточными для выполнения подобных задач.

Когда Вальдман поставил лодку между немецкими пикировщиками и горящим «Папаниным», чтобы прикрыть терпящий бедствие транспорт, три немецких бомбардировщика накинулись на «Амгунь», засыпав её бомбами.

Одна бомба угодила прямо в трюм канонерки, пробила его и взорвалась в воде. Будь «Амгунь» обычным пароходом, ей бы наверняка пришёл конец. Но для бывшей шаланды-грязнухи попадание в трюм было не столь опасно, поскольку он был открывающимся.

Больше бед принесла вторая бомба, рванувшая у правого борта. Её осколки выкосили человек двадцать на палубе, ранили на мостике командира 3-го конвоя капитана 2-го ранга Янсона и, что было хуже всего, пробив борт, разбили трубу холодильника в машинном отделении.

Из разбитых труб в машину хлынула вода, которую никак поначалу не удавалось остановить. Создавалась угроза затопления машинного отделения.

Командир БЧ-5 старший лейтенант Чернявский, главный старшина Андрианов, котельные машинисты Тихомиров, Фатин и Орлов, раненные осколками, по колено в воде пытались остановить хлеставшую из разбитых труб воду.

Машину пришлось временно остановить.

«Амгунь» беспомощно покачивалась на воде, всё более кренясь на правый борт.

И, конечно, именно в этот момент снова появились самолёты.

Командиры соток старшины Худницкий и Заорин, вместе с артиллерийским офицером «Амгуни» младшим лейтенантом Чуксиным, стояли у своих орудий с винтовками в руках. Снарядов не было.

Однако немецкие самолёты, встреченные дружными винтовочными залпами и автоматными очередями, не долетев метров двести до канонерки, стали внезапно набирать высоту. Все ожидали, что сейчас они спикируют на «Амгунь», но ничего подобного не произошло. Возможно, что с высоты пилоты противника увидели более заманчивую цель, чем стоявшая без хода вооруженная шаланда, возможно причина была другой, но оба самолёта исчезли в северо-восточном направлении.

Капитан-лейтенант Вальдман понимал, что боевая деятельность канонерской лодки «Амгунь» закончилась. Конвой, флагманом которого была канонерка, перестал существовать. Он был полностью разгромлен и рассеян авиацией противника.

Но даже если бы этого не произошло, в таком состоянии, в котором оказалась «Амгунь» — без боеприпасов и с повреждённой машиной, — она уже никого защитить не могла. Даже себя.

С левого борта к «Амгуни» медленно подходила её родная сестра — канонерская лодка «Москва». На ней также кончился артиллерийский боезапас, а на баке, у шпилей, дымилась рваная пробоина.

2-й конвой, флагманом которого являлась «Москва», также был разгромлен и рассеян.

К счастью, машина была в полной исправности. Но кончался уголь. Капитан 2-го ранга Антонов предложил взять «Амгунь» на буксир. Вальдман хотел уж было согласиться, но поднявшийся на мостик старший лейтенант Чернявский — командир БЧ-5 — доложил, что разбитые осколками трубы удалось изолировать. Доступ воды в машинное отделение в основном прекращён, и сейчас будет пущена машина.

«Амгунь» уже достаточно снесло к югу, чтобы возвращаться на центральный фарватер. Посовещавшись, Антонов и Вальдман решили следовать дальше южным фарватером и надеяться на лучшее. А от бомбардировщиков отбиваться с помощью винтовок и наганов.

Две канонерки, отчаянно дымя, заковыляли по южному фарватеру: «Москва» — головной, «Амгунь» — сзади. Южный берег залива, чернеющий не более, чем в 3-х милях по правому борту, был тих и пустынен.

Непривычно пустынным было и голубое небо, на котором сверкало поднимающееся к зениту солнце.

10:55

Сквозь вой бомбардировщиков и визгливый свист бомб, военный корреспондент Михайловский услышал чей-то крик:

— Товарищ командир! Снаряды кончились!

Орудия смолкли, стрекотали одни пулемёты. Три пикировщика с разных курсовых углов атаковали «Ленинградсовет». По обоим бортам вода кипела от взрывов, но попасть в старое учебное судно немецкие лётчики так и не могли. Видимо, немцы натаскивали на «Ленинградсовете» курсантов лётных школ как на тренажере, а те ещё очень нервно реагировали на зенитный огонь.

Теперь же снаряды зенитной артиллерии подошли к концу, а у всех на палубе «Ленинградсовета» было уже достаточно опыта, чтобы понять, сколь неэффективны в борьбе с пикирующими бомбардировщиками пулемёты системы «Максим», даже счетверённые.

Самолёты