– А вот с этим сложнее, – констатировал Толик. – Как появится возможность. Точно ничего обещать не могу.

– Ах, а я раскатила губы, – вздохнула Лида. – Ты в своем репертуаре, Толя. Никакой определенности.

– Как и ты, дорогая! – вставил он. – Никакого терпения.

– Ладно, товарищи, не начинайте снова, – остановила их Светлана. – После Сочинского вояжа мы все отправимся в разные концы света.

Не в пример молодоженам Света мечтала не о чопорной Британской столице. Ей представлялось, как она не спеша бродит по Бродвею вместе с Денисом, изучает красоты Манхеттена, поднимая в высь макушку, стараясь дотянутся до кончика небоскребов, глядит на тихую водную гладь и получает пламенный привет от статуи Свободы. Она сама мечтала обрести свободу. Не заокеанскую, а свободу свою, подлинную и внутреннюю, мечтала разорвать ржавые цепи прошлого, покаяться и освободиться от гнетущих пут.

Это возможно? Кто знает…

Небесная канцелярия разберется. Это удел высших небесных сил.

Сзади раздался приветливый голос.

– Я не помешал?

Мечтательная троица обернулась. Это пришел Серебров, приветливо улыбался и помахивал маленьким букетом полевых цветов.

– Денис! – вырвалось у Светланы.

– Это вам, – официально вручил он презент. – В знак признательности за успешное партнерство.

– Я тронута!

– О! – опомнился Толик. – Я вас искал. Как вы поживаете? Дело продвигается?

Денис сухо пожал его руку.

– Дело в шляпе! – отчеканил он. – И все благодаря вашему самому ценному переговорщику.

– Не возлагайте на меня все лавры, – с букетом в руках сказала Света. – Моя заслуга лишь наполовину. Остальное – вы.

– Здорово! – констатировал Толик. – Отметим это. Как раз намечается удобное место и время. Вижу, вы сработались. А Вольф в курсе?

– Я только что от него! – важно заметил Серебров. – Ваш босс на седьмом небе от счастья. Он поведал мне, что правительство дало добро, то есть наши с вами контракты одобрены на высшем уровне. Я удовлетворен результатами и незамедлительно посвятил своих работодателей в итоги переговоров. Результаты впечатляющие! Наша корпорация получила возможность на равных участвовать в строительстве спортивных объектов будущей олимпийской деревни. Деньги придут не малые. Будет жесткий контроль международного олимпийского комитета в их рациональном использовании. Это тоже очень важно, а правительство обещает облегчить нам бюрократические процедуры, чтоб никакой коррупции. Это наиважнейший вопрос. Волокиты ваших чиновников мы больше всех опасались.

– Не без этого, – резюмировал Васютин, – и собственно, что я вам хотел сказать, Денис?! На неделе состоится отличный матч, а мы будем у моря. Похоже, не получится нам посетить дерби.

– Не беда, – он мельком покосился на Свету, – я еще навещу Москву.

Доверчивый Толик поверил ему, как несмышленый малыш. Он еще напомнил про данное обещание, пожелал здоровья и долгих лет жизни, намекнул на предстоящий банкет и, прихватив с собой Лиду, отправился паковать чемоданы.

Отбросив призрачный рай, Света вернулась к прежним проблемам.

«Что делать? – гадала она, – поделиться парадоксальными догадками с Денисом или оставить их до поры до времени почивать в моей извилистой обители? Глупо! Что скрывать?! Сартр не ошибался, и Хайдеггер ему не противоречил. Сущность определяет существование, ли наоборот. Я плохой философ, но такова моя экзистенция. Я слишком часто скрывала и лгала. На молчании и лжи ничего не построить. Я скажу ему, и будь, что будет».

Она отложила цветы на импровизированный подоконник, и их свежий запах заполнил офисный вакуум совсем как пряными ароматами Парижа.

– У меня есть, что тебе сообщить. Кое-что важное, – неуверенно произнесла она, стащив со стола степлер для храбрости. Она старательно перекладывала его из рук в руки как шарик для пинг-понга.

– Это касается контрактов? – спросил Денис.

Мусолить изъеденную тему ему было отвратно. Что тут еще добавить? Сплошное резонерство и пустая трата слов. Он хотел поговорить о них, о личном, о том, что касается каждого. И Света не обманула его ожидания.

– Я по поводу вчерашнего.

– Это гораздо увлекательней.

– Иветта считает, что тот тип – это Исмаил, – но почему она не сказала самого главного? Но это тоже имеет свой смысл. Что ж, начнем все по порядку.

– Это не ново, – заключил Денис.

– Она уверена. Знаешь, она как бы догадалась, что означает клеймо «Ты убийца!».

– И что же? – напряженно прозвучал Серебров.

– Оно означает, что я убила его любовь!

– Ничего себе! – воскликнул Денис. – Вполне разумно, но звучит слишком поэтически. Это замашка на Шекспира! Целая трагедия. У нас с тобой вчера была проза, а не поэзия. Ты веришь в это?

– Маybe…

– Если это он, то мой долг перед отъездом набить ему морду! – категорично заявил Денис. – Где он? Я хочу посмотреть ему в глаза! Бедный Ромео! Но как на свете без любви прожить! Сукин сын, он напрочь забудет, что такое любовь.

Но Света звучно стукнула степлером об стол.

– Прекрати! Нет никаких доказательств.

– Я выбью у него признание!

– Этим ты ничего не добьешься, – сказала Света.

– Ты будешь ждать, когда он набросится на тебя в подворотне? Он приставал к тебе сегодня?

– Его нет! Он, похоже, сегодня не пришел.

– Трус! Почувствовал, что пахнет жареным, – выпалил Денис.

– Откуда ты знаешь, что он почувствовал? – Сама она частенько не разбиралась даже в собственных ощущениях, не верила собственным чувствам. Как можно залезть в голову другому человеку, вскрыть его черепную коробку и прощупать извилины, препарировать душу? Кто на это способен? Медиум или экстрасенсорный колдун черной магии, но не она. Не она. – При случае я сама постараюсь с ним поговорить. Мне не верится, что это Бабиев. Поверь, пусть он и мерзавец, но на подобные издевательства не способен.

– А кто способен? – пристально спросил Денис. – Кто еще?

– Кто еще… – заворожено повторила Светлана.

Но почему же она снова молчит? Слабо признаться? Она боится осуждения или чего другого? Боится. Она боится осуждения и всего остального. И не Сартр, ни Хайдеггер ей не помощники.

Выпустив пар, Денис собрал разбросанные мысли в единый поток и на время отбросил идею расквитаться с обидчиком. Ее доводы логичны и обоснованы. Нет доказательств его вины, а Денис готов разорвать любого, кто попадется на его пути. Внутри кипит бунт, такой же бессмысленный и беспощадный, как в гениальных Пушкинских строках.

Бунт – это не выход. Это путь в никуда.