— Янир, неужели весь флот подвергается атакам… и вынужден принимать меры…

— Лич? — уточнил дух и, едва я кивнула, пояснил: — Лорд оттон Грэйд, леди Ариэлла, все дело в нем.

Наверное, это странно — видеть улыбку создания из ветра, но Янир улыбнулся, я разобрала это отчетливо.

— Герцог был проклят, леди оттон Грэйд, а предсмертное проклятие белого мага снять невозможно.

Мне безумно хотелось спросить, в чем заключалось проклятие и как вышло, что утром исчезла седина и от жуткого глубокого шрама остался лишь белесый след, но я задала иной вопрос:

— И это связано с тем самым личем?

— Со всеми личами, леди, — учтиво ответил дух ветра и, осознав, что я не понимаю, добавил: — Мортинейм призвал из потустороннего мира души всех магов, когда-либо убитых герцогом.

По телу прошелся неприятный холодок нарастающего ужаса.

— Мортинейм? — переспросила, надеясь, что мой голос не дрожит.

— Я не в силах назвать его истинное имя. — Янир продолжал закрывать от меня происходящее на корабле. — Леди, это единственное, что вас интересует?

«Сколько?» — вот тот вопрос, что мне хотелось задать, но имела ли я право на это.

— Так значит, все враги лорда оттон Грэйда пробудились в один миг? — продолжила я.

— Вернулись из мира мертвых, — поправил дух. — Не совсем в миг, скорее за ночь.

И он развеял туман.

Взглянув на палубу, я увидела, как двое матросов, держа за руки, уволакивают тело… Страшно подумать, что тот темный след, что тянулся за ним, являлся кровью. Сам герцог обнаружился рядом с лордом Артуа и капитаном корабля, оттон Грэйд раздраженно вытирал руки… Мне стало дурно. Покачнувшись, я стремительно отвернулась, невольно заметив, что герцог, вскинув голову, взглянул на меня.

— Я поспешил, простите, — искренне извинился Янир.

Возможно, стоило продолжить этот в высшей степени важный разговор, но я не смогла. Быстрый реверанс, и, извинившись, я покинула духа ветра.

Вернувшись в каюту, торопливо вошла, заперла дверь и вздрогнула, на мгновение перепугавшись и не сразу осознав, что это прежние следы, которые никто не стер.

Щелчок дверной ручки, после с тихим шуршанием засов освободил паз, дверь открылась, впуская лорда Грэйда. Вероятно, мне не удалось сдержать обуревающие эмоции, и они нашли отражение на моем лице, потому как герцог остановился, затем спокойно произнес:

— Я не желал вас напугать.

Попыталась кивнуть, но обнаружила, что, не отрывая взгляда от лорда, отступаю от него… причем обнаружила, только когда спина соприкоснулась со стенкой узкого шкафа.

— Ариэлла, — в голосе герцога промелькнуло глухое раздражение, — я — черный маг, вы знали об этом, так к чему сейчас представление с имитацией вселенского страха?!

Я попыталась взять себя в руки, начала глубоко дышать, постаралась представить цветы, лес, реку, пушистых кроликов, сень храма, кабинет матушки Иоланты — все, что угодно, но… продолжала с ужасом взирать на лорда Грэйда.

— Забавно, — ядовито произнес он, — весьма. А знаете, Ари, мне кажется, пора положить конец этому представлению.

И с беспощадной усмешкой герцог вдруг стремительно направился ко мне, едва ли не захлебнувшейся беззвучным криком. Как в кошмарном сне он взялся за воротник платья, и тот с треском разорвался, позволяя пальцам лорда прикоснуться к моей шее… Миг, и улыбка исчезла с его лица. Затем пальцы соскользнули по плечам, вниз, пока не обхватили мои ледяные ладони. Герцог напрягся, вглядываясь в мое лицо, и очень пристально — в глаза…

— Ари, — в низком голосе послышалось замешательство. — Ариэлла, простите, я действительно не хотел напугать вас.

Я слышала и не слышала одновременно, чувствуя, что сползаю вниз, не в силах удержаться на ослабевших ногах и не имея возможности забыть, как тело мертвого моряка уволакивают с деликатностью мусорщиков, тянущих мешок с отбросами… а лорд оттон Грэйд раздраженно стирает кровь, чужую кровь со своих рук…

* * *

— Тихо-тихо, все хорошо, Ари, — услышала я чей-то голос и не сразу осознала, где я.

Все покачивалось, ветер играл с моими волосами, слышалось, как плещутся волны.

— Вам уже лучше? — поинтересовался лорд оттон Грэйд, и я с запозданием поняла, что он держит меня на руках. — Сколько же с вами мороки, леди, — произнес он.

Медленно открыв глаза, увидела белые паруса над нами, затем взглянула на герцога, после на палубу — обнаружила, что лорд оттон Грэйд стоит, удерживая меня на руках. Неудивительно, что для него мой обморок составил некоторую трудность.

— Отпустите, пожалуйста, — слабым голосом попросила я.

— Мороки не в этом смысле, — неожиданно резко произнес лорд. — Мне не трудно держать вас, и я не намерен отпускать до тех пор, пока вам не станет легче.

Содрогнувшись от перспективы, я прошептала:

— Мне легче… отпустите, пожалуйста.

Лорд оттон Грэйд даже не пошевелился.

— Вы бледны и едва ли способны стоять без поддержки, — холодно произнес он. — Приходите в себя, я подожду.

И последний представитель военной династии Грэйд, не удостаивая более меня и взглядом, направил взор вдаль, на теряющийся во мраке горизонт. Я же испуганно смотрела на него и не могла отвести взгляд… даже прикрыть глаза хоть на мгновение было страшно…

— Я единственный темный маг на корабле, — вдруг произнес герцог, — единственный. Помимо меня справиться с определением лича и его уничтожением не способен никто. Это не призрак, не нежить и не иная форма потусторонней жизни, леди оттон Грэйд, это лич — магически одаренная, злобная, не ощущающая боли сущность, сохранившая все воспоминания и знания погибшего мага. Следовательно, он способен обмануть практически любого мага, кроме темного, то есть некроманта. И я не понимаю, почему сейчас вынужден оправдываться перед вами, леди Ариэлла!

Вздрагивая, я молча выслушала весь монолог и лишь после выдохнула:

— Я не просила оправдываться…

— Вы — испугались! — прорычал герцог, впиваясь в меня взглядом. — Меня.

— Я, — глаза закрылись сами, не желая взирать на его жестокое лицо, и слова вдруг полились сами, — я никогда не видела столько крови… И они волокли мертвого матроса как грязь, как мусор… и кровь… а ваши руки, они…

Тяжелый вздох прервал мою сбивчивую речь. И едва я умолкла, с трудом сдерживая рвущиеся слезы, лорд оттон Грэйд вдруг прижал крепче, так сильно, что я уткнулась мокрым лицом в его рубашку и произнес:

— Прости, я не подумал. — Я замерла, а лорд так же тихо, не скрывая сожаления, произнес: — Я зачерствел, Ари. И под гнетом минувших лет как-то позабылась моя первая реакция на смерть и на захоронение мертвых, на мой юный взгляд излишне бесцеремонное. Прости, маленькая.