litbaza книги онлайнДетективыПровокатор - Сергей Валяев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 100
Перейти на страницу:

— Ты что, болван?

— А-а-а, — ответил первогодок, тускнея лицом, как после ипритной атаки.

— Чтоб тебя… — И офицер осекся: метрах в десяти возвышался странный человек. Человек, не человек? Памятник, не памятник? Свет фар четко и рельефно вырывал из ночи грубые, но знакомые черты лица.

Однако не это было самое удивительное и страшное. Идол сделал навстречу машине вполне осознанный и твердый шаг. Он был живой, этот бетонно-шлаковый болван.

— Мать моя родина! — просипел майор и скомандовал визгливым фальцетом: — Задний ход, задний ход, задний ход!

Увы, приказ не мог быть выполнен: водитель-первогодок, покинув кабину, удирал во весь дух по удобному для такого холерического бега шоссе, удивив, между прочим, не только командира, но и своих товарищей по оружию, которые все продолжали беспечно сидеть под брезентом.

Между тем истукан неотвратимо, точно ночной кошмар, приближался к транспортному военному средству. Майор, паникуя, пытался завести мотор мотор давился кислородом.

— А-а-а! — завопил офицер, вжимая голову в плечи: на капот опускалась огромная заштукатуренная грубая рука. Если то, что обрушивалось, можно было назвать рукой. Скорее всего длань.

Она зацепила грузовик и, будто игрушку, развернула в сторону степи и над ее просторами пророкотало:

— Даешь революцию!

Грузовик покатился под откос. Наконец мотор взревел, и машина по кочкам, ухабам и рытвинам… В кузове шало прыгали бойцы. Они орали, как сумасшедшие, сорвав противогазы и отмахиваясь ими от каменного чудовища с добрым прищуром глаза. Оживший же памятник Вождю смотрел им вслед и, кажется, улыбался.

По секретной территории Объекта неприкаянно бродили двое. Они безуспешно толкались в дверь Поста, заглядывали в окна и уже было решили уйти несолоно хлебавши, когда дикий вопль остановил их:

— Стой! Стрелять буду!

Кажется, кричал человек и, кажется, из пристроечки. Переглянувшись, журналист и его спутница метнулись на крыльцо.

— Эй, откройте, пожалуйста, — миролюбиво попросил Ник. — Нас послал Загоруйко.

— Это я тебя сейчас куда пошлю! — вопил невидимый Ванечка. — Кто такие? Агенты НАТО?

— От Загоруйко мы.

— А доказательства?

— Доказательства чего?

— Того, что от него! Расписка-записка имеется? А?

— Нет, такой народ победить нельзя! — в сердцах проговорил журналист и заорал не своим голосом: — Ты, козел, или ты откроешь, или я твои мозги размажу по степи! Ты меня понял, сын козла, осла, барана и обезьяны?!

Возникла естественная пауза. Николь озадаченно взглянула на спутника. Тот развел руками: а что делать, родная? После за дверью раздался шум сдвигаемой мебелишки и обиженный голос:

— Понял-понял. А чего оскорблять-то? Сразу бы так и сказал. А то оскорблять, нехорошо. Витька Загоруйку я уважаю. А он меня!

Наконец дверь приоткрылась. Журналист направил в щель луч фонарика и увидел уксусно-кислое лицо сына вышеназванных животных, выражающее крайнюю степень обиды.

Незнакомые мне гости, кажется, танцевали под популярную музыку в ванной комнате, кажется, объяснялись в любви на унитазе, я пил, кажется, кефир на кухне, когда явился мой друг Бо. Был радостен и восторжен, волочил сумку с водкой.

— В чем дело? — решил поинтересоваться не контролируемыми мной событиями.

— Как, ты не знаешь? — воскликнул Бонапарт.

— Ничего не знаю.

— Аида беременна! Отмечаем.

— Как? Опять?!

— Не опять, а снова! — ухмыльнулся. — Молодец я, подарит мне наследника. — И, вооружившись бутылками, как гранатами, ринулся в комнату. — Аида, я уже здесь!..

Раздались горлопанистые крики восхищения, смех, звон гостевых стаканов; не услышать все это просто было нельзя, то есть надо слишком увлечься, чтобы не услыхать подобный бедлам. И поэтому я беспечно принялся мыть кефирную бутылку, решив, что супруга моего товарища… Но вышла беда: оказывается, Аида была не только аристократка с кривыми ножками, а и чересчур увлекающаяся натура. «Мы с Халимом говорили о поэзии», утверждала она позже. А когда речь заходит о поэзии, проза жизни меркнет, это правда.

Сначала в кухне появился Боря, он был похож на поэта, который хлопнул стакан водки, собираясь читать свое сочинение.

— Там… там… — тыкался в стены, округлив глаза.

— Что?

— Аида… нагая… совершенно…

— Какая?

— Нагая… в ванной… Я пошел мыть руки…

— А-а-а, — сказал я. — Она принимает душ. У вас же отключили горячую воду?

— На месяц.

— Ну и что тебя тогда так беспокоит?

— Она не одна! — возмутился мой приятель. — Там этот… сзади…

— Ну и что?

— Как — что?

— Наверное, мылит спину? — предположил я. — Сам знаешь, трудно самому мыть спину.

— Да? — задумался. — Как-то странно… мылит…

— Аида, ты говорил, беременна, какие могут быть сомнения?

— Ты думаешь?

— Думаешь ты, — ответил. — А я мою бутылку, как миллионер спину твоей супруги.

И тут появляется она, взмыленная, но счастливая. На вопрос мужа, хорошо ли она помыла спину с помощью их общего друга Халима, брякнула, что, мол, стучаться надо и вообще, какая спина, она изучала восточную поэзию и культуру полового сношения. Этот ответ очень расстроил моего друга, он заплакал, потекли сопли, слюни…

— Ты дала, — занючил он. — Дала, я знаю… Как тебе не стыдно? Ты же беременная!

— И не человек, что ли? — заорала взбалмошная фурия. — Не устраивай истерик. Ты, лапоть, должен быть выше всего! — И покинула наше общество.

— Я — лапоть? — взбеленился Бо. — Да я… да меня… меня на работе ценят… Я скоро буду большим начальником. У меня будет фантастическая карьера!.. Я… я… тсс! — И приближает ко мне свое резиновое, как у куклы, лицо. — Я есть секретный… — И не успевает договорить: в кухню, пританцовывая, прибывает смуглобрюхий миллионер.

Ему было хорошо, он с удовольствием пропивал очередной миллион и был далек от проблем текущего дня. Тем более он познал любовь на унитазе загадочной гвардейской белошвейки с крепким задом. О-о-о, какая gopa! И поэтому был бесконечно счастлив и не обращал внимания на враждебные взгляды новоявленного рогоносца в лице Бо. Банкир доброжелательно похлопал моего друга по лбу, где выпирала дисгармоничная шишка (или это уже прорастал рог?) и проговорил:

— Easy-going!

— Что? — сдержанно и вполне дипломатично спросил Бонапарт. — Что он хочет сказать?

— Он хочет сказать, что ты веселый, беспечный, легко сходящийся с людьми.

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 100
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?