Санек как-то глупо улыбался, смотрел на товарищей.

– Нормально, пацаны… Слегка царапнуло, а так нормально.

– Думаю, это были люди Бесика, – прошептал Костя.

– Это мог быть кто угодно. Нам важно не подставляться так дурацки, как сейчас, – заметил Сергей.

Они поднялись наверх, занесли Санька в квартиру.

– Что будем делать? – вопросительно посмотрел Костя на начальника.

– В больницу.

– Так ведь раненый. Огнестрелка.

– Ничего, дадим лавэ, врачи сейчас живут бедно… Сейчас позову Аркашку. – Кузьма взял телефон, набрал номер.

В приемном отделении больницы Сергей отвел в сторонку дежурного врача, сунул в карман несколько зеленых купюр.

– Отдельную палату, батя, и при входе будут стоять мои пацаны. Два человека.

– Из братков? – с пониманием усмехнулся тот.

– Тебе какая разница? Получил свои лавэ, а остальное не твои проблемы.

– Ранение несерьезное, но противное. Задета легочная плевра.

– Сколько времени понадобится?

– Не меньше двух недель.

– Это по-вашему. А по-нашему, и недельки хватит.

Два здоровых санитара уже тащили каталку с притихшим Саньком по наклонному подиуму наверх.

Кузьма кивнул двум присутствующим пацанам, приказал:

– Будете стоять возле палаты. Утром сменят… – тронул за одеяло, которым был накрыт Санек. – Не унывай, браток, все будет высший класс.

Тот слабо улыбнулся.

…От слабости и потери крови Санек ночью бредил. Бормотал какие-то слова, иногда вскакивал с постели, пытался подняться, и его успокаивала, укладывала на место мягкая, приятная медсестра.

Поправляла подушку, смачивала сухие губы, трогала лоб рукой, шептала:

– Спи, парнишка, спи… Все пройдет и будет хорошо. Спи.

В палату, в которой лежал в одиночестве Санек, вошел штатский мужчина в сопровождении врача хирургического отделения, что-то шепотом сказал ему, и тот исчез.

Штатский взял единственный стул, стоявший здесь, кивнул внимательно следившему за ним Саньку, подсел ближе.

– Здравствуйте.

Санек не ответил.

– Как вы себя чувствуете?

– Нормально, – запекшимися губами произнес раненый. – А вы кто такой? Среди родственников я вроде вас не знаю.

Штатский оценил шутку, улыбнулся.

– Нет, я не родственник. Я – следователь.

– Я так и подумал. А пацаны при входе стоят?

– Я попросил их на время отойти. Скажите, как все это произошло?

– Что?

– Вас ведь ранили.

– Серьезно? – удивился Санек. – А я и не знал.

– Есть медицинское заключение. Ранение в область легких.

– Это плохо, – вздохнул Санек. – Дышать будет труднее.

– Ничего, заживет, – утешил его следователь. – Так как это произошло?

– Вышел из подъезда, и меня шлепнули. Вот и все.

– Кто это мог быть?

– Понятия не имею. Хулиган какой-нибудь. Или отморозок.

– Вы ведь не москвич?

– Нет, гощу здесь.

– У кого?

– У родственников?

– У Кузьмы?

– Какого Кузьмы? Первый раз слышу.

– Неужели? – усмехнулся следователь. – Кузьма – лидер вашей группировки, находится на службе у Часовщика.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Вы вот спросили про пацанов, здесь ли они. «Пацаны» – это жаргон определенного круга лиц. Лиц, скажем так, связанных криминалом.

– Знаете, я не буду с вами разговаривать. – Санек вдруг замотал головой, застонал. – Харэ, понимаете? Я больной! А вы ко мне со всякими прикидами лезете. – И завопил во все горло: – Доктор, врач! Мне плохо! Помогите!

В палату быстро вошел доктор, жестом попросил следователя пересесть подальше, пощупал пульс больного, зачем-то открыл веки глаз.

– Он плохо себя чувствует, – сказал он следователю. – Если вы не против, в следующий раз.

Тот с иронической ухмылкой стал складывать в папку протокол допроса, другие бумаги, заметил:

– Ну что ж, придем в следующий раз.

Глубокой ночью, уже под самое утро, к больничному корпусу подкатила машина «Скорой помощи», из нее вышел врач и два крепких санитара. Они направились ко входу в больницу.

Дверь была заперта.

Врач нажал кнопку звонка, в окошечке показалось заспанное лицо немолодого охранника.

– Что такое?

– За больным, – протянул бумагу в окошко врач.

Охранник прочитал, возмутился:

– А почему среди ночи? Дня, что ли, не хватает?

– Тяжелый больной.

– В каком отделении?

– В хирургии.

Страж нехотя открыл дверь, и врач с санитарами двинулись в глубь корпуса. В лифте пришельцы поднялись на соответствующий этаж, пошли по пустынному, длинному коридору отделения. Больные спали, врачей не было.

Парни возле палаты Санька, увидев знакомые физиономии, разулыбались, шустро открыли дверь, впустили их в палату.

Санек тоже проснулся, полез было обниматься с корешами, но «врач» сурово остановил его:

– Спокуха, Санек.

Санитары подхватили больного на руки и понесли к лифтам.

Уже почти в самом конце коридора из ординаторской высунулся, встревоженный шумом, взлохмаченный врач, совсем еще пацан, удивленно уставился на ночных посетителей.

– А куда вы его?

Следом за ним из той же двери высунулась такая же лохматая голова молоденькой медсестры.

– Ой…

Один из охранников бесцеремонно задвинул врача в ординаторскую, засмеялся:

– Не волнуйся, браток! Занимайся с девушкой любимым делом, а мы больного берем на поруки!

Три машины уже более двух часов колесили по загруженным улицам Москвы следом за автомобилем Бесика, а кавказец все никак не мог найти себе подходящего места.

В стареньком «фольксвагене» за рулем сидел Аркадий, рядом с ним вместо раненого Санька шумно пыхтел Леха, а сзади, по традиции, располагались Кузьма и Колян.

– Когда же он найдет себе пристанище? – злился Аркадий. – Два часа петляет, сука.

– Найдет, – успокоил его Кузьма. – Чувствует что-то, потому и петляет. У него нюх покруче собачьего… – Он включил небольшую рацию, сказал кому-то: – Внимание, мы уходим. Не упустите клиента.