Глава 16

Prosecco хоть и считается легким вином, но все же после нескольких бокалов возымело действие, и Юльке все стало нипочем. И эта свадьба, и Ариан, и Аделина, их счастье и ее собственные печали. В какой-то момент девушку накрыло ощущение полного пофигизма и лихорадочного веселья. Но подпитывалось оно исключительно алкоголем. Чем его больше, тем легче становилось.

Только Матвей не позволил ей напиться. Он, конечно, принес еще бокал, а к нему тарелку с чем-то замысловатым из морепродуктов, затем пригласил на танец. Танцевать ей не хотелось, но отказаться или запротестовать она не успела, оказавшись в его объятьях. Он прижимал ее к себе, как и вчера, сильно и уверенно. И сегодня ощущение отдельности от всего мира укрывало и увлекало. От Гончарова исходили спокойное ощущение мужественности и силы. Силы не просто физической, скорей уж внутренней, которая подчиняла, вызывала трепет и испуг.

Юлька не осмеливалась поднять к нему лицо, но ощущала, как его дыхание слегка раздувает ее волосы на виске и касается кожи. Прижимая ладонь к его груди, она чувствовала, как глухо стучит сердце. И на миг захотелось прижаться щекой к плечу Гончарова, закрыть глаза и отдаться его рукам. Шарапова уткнулась лбом в плечо парня и тут же почувствовала, как напряглись мускулы у него на руках, как вздрогнули пальцы на ее талии. Девушка на мгновение закрыла глаза, поддавшись слабости, а когда снова распахнула их, рядом проносились и кружились в танце пары, и на мгновение ее глаза встретились с глазами Ариана. Они мелькнули и тут же исчезли. Юля резко обернулись, но белоснежное облако фаты уже смешалось с толпой. Это отрезвляюще подействовало на нее, прогоняя наваждение.

Шарапова не стала ждать, пока танец закончится. Вырвавшись из объятий Матвея, сквозь толпу она стала пробираться к выходу. Где-то на полпути смахнула у кого-то со столика бокал с шампанским и проглотила содержимое одним глотком. Потом еще один, и еще… Гончаров нагнал ее у выхода, схватил за руку, заставляя обернуться, вырвал у нее из рук пустой фужер и бросил его на пол. Бокал разлетелся на мелкие осколки, а Юлька широко распахнутыми глазами уставилась на него.

— Хватит! — коротко бросил он, встречая ее взгляд. — Это что за представление? К чему оно? Для кого? — спросил, мрачно хмуря брови.

— Нет, не хватит, — упрямо возразила девушка, распрямив плечи и вздернув подбородок. — И ты мне не указ! Сколько хочу, столько и пью! Тебе что до этого? Это ведь свадьба, не похороны, отстань от меня. Займи лучше свидетельницу, — сказала она, чувствуя, как кружится голова и с трудом удается удерживать равновесие.

Юлька демонстративно повернулась к нему спиной. Ее слегка повело, и чтобы не упасть, пришлось опереться о колонну из розового мрамора.

— Хочешь стать всеобщим посмешищем? Ну что ж, давай! — с презрением произнес Матвей. — Официант, девушке, пожалуйста, двойную порцию шампанского, а может что-нибудь покрепче, а Юль?

Девушка медленно обернулась. Ее темные брови сошлись на переносице. Чуть из-подо лба она взглянула на парня. В ее взгляде отразились растерянность и ярость одновременно.

А Матвей судорожно сглотнул. Ее серые глаза пронизывали его насквозь, заставляя терять чувство реальности, а вместе с ним и самообладание. Раньше с ним такого не случалось. Ее глаза будоражили и манили, отталкивали и звали, интриговали и обещали… Казалось, они жили своей собственной жизнью и о многом могли поведать. Гончаров никогда не знал недостатка в женщинах, мог выбрать любую, и на этом празднике в том числе, но глаза его неотступно следили за Шараповой. Его тянуло к ней, и это разрушало все накатанные и откорректированные за много лет сценарии.

— Идем отсюда! — сказал он и, взяв ее за руку, повел сквозь толпу.

И Юлька пошла, потому что ей вдруг стало все равно, куда идти, с кем, и что последует за этим.

Они вышли из огромного сверкающего зала и оказались в просторном вестибюле, отделанным мрамором цвета слоновой кости, посреди которого стояла сверкающая ваза, заполненная живыми цветами.

Матвей подошел к ресепшен, намереваясь, вероятно, взять ключ от номера, а Юлька, чувствуя, что ноги ее не держат, вцепилась в руку парня и практически повисла на нем. В голове шумело, перед глазами все плыло, во рту появился странный привкус. Ее мутило и подташнивало.

Возле лифта Гончарову пришлось подхватить девушку за талию, иначе она не устояла бы на ногах. Крепко прижимая ее к себе, он вошел в лифт. Коленки у девушки подгибались, и чтобы не упасть, приходилось хвататься обеими руками за лацканы его пиджака. Прежде чем двери лифта закрылись, Гончаров увидел Ариана, вышедшего в холл. Старовойтов шагнул в их сторону, собирался то ли сказать что-то, то ли остановить, но Матвей в ответ лишь махнул рукой, давай понять, что все под контролем.

Юлька Ариана уже не видела. Она чувствовала себя совершенно пьяной. Все-таки шампанские вина с дразнящими пузырьками были коварны. И даже с Prosecco следовало знать меру, а она… Она уже на ногах не могла держаться, и если бы не Матвей, сползла бы по стеночке на пол, свернулась калачиком и гори оно все синим пламенем. Когда лифт стал подниматься, Юльке пришлось зажать рот ладошкой и крепко зажмуриться, пытаясь противостоять рвотному спазму.

— Тебе плохо? — склонился над ней парень.

Девушка в ответ смогла лишь что-то нечленораздельно промычать.

— А я хотел заказать тебе еще шампанского! — усмехнулся он.

В ответ Юля пнула парня носком туфли.

Матвей поморщился и хрипловато рассмеялся. А когда двери лифта распахнулись, подхватил Шарапову на руки и бегом понес к номеру. Удерживая ее одной рукой, он открыл дверь и, не зажигая свет, направился прямиком в ванную. Усадил девушку на унитаз и снова рассмеялся.

— Приятного времяпровождения, дорогая!

Гончаров зажег везде свет, стянул с себя пиджак и развязал шейный платок. Пройдясь по номеру, он снял трубку внутреннего телефона и сделал заказ, плеснул себе в стакан виски, бросил пару кубиков льда и уселся на диван, блаженно закинув ноги на стеклянную столешницу.

Из ванной комнаты доносились характерные звуки, вызывающие у него кривую усмешку. Отхлебнув виски, он потянулся к сигаретам. Щелкнув зажигалкой, с удовольствием затянулся, наблюдая за кольцами дыма.

В дверь постучали, легко вскочив на ноги, парень отправился открывать. Официант принес поднос с кофейником и чашку горячего куриного бульона. За весь день Юлька почти не притронулась к еде, и не мудрено, что шампанское срубило ее. Матвей забрал поднос, сунул официанту десятку и, не выпуская