– Шура, посмотри, разве можно в такой майке на сцену выходить? Мы же панки!

– Совершенно невозможно! – отвечаю.

– Раз так, отдай ему свою майку Fuck You с крысой. А сам в рубашке будешь.

Делать нечего, отдал. Общее дело – прежде всего. Но тут Горшок обнаружил, что его легендарная полосатая рубашка вся порвалась и протерлась. И он, прежде чем я успел что-то сказать, надел поверх нее мою черную рубаху. «Смотри, – говорит, – как круто! Прям как Сид Вишез!» Я кричу:

– Ты, че, собака полосатая, офигел? А я чего голый пойду, что ли?

И тут Яха с Гаврилой стали с серьезным видом объяснять мне, насколько это круто, что для группы так лучше и что все равно в середине концерта я мокрую насквозь майку снимаю. Подытожил Горшок:

– Шура, я тебе все равно твою рубашку не отдам.

Короче, пока вокалистов догримировывали, пошел я с голым торсом по Останкино, да и похитил в одном из незакрытых кабинетов какую-то маечку для гольфа. Вот хотел написать, что потом отдал, но ведь мы решили писать только правду?

Ладно, давайте, впрочем, вместе посмотрим концерт, а я буду рассказывать.

Поскольку изначально в группе был заявлен один гитарист, Яха, то ему и выставили здоровенный комбик «Маршал», а рядом поставили такой же, но без внутренностей, для вида. Но потом все же нашли Ренегату маленький комбик «Фендер» у которого он и простоял весь концерт. Мы топтались на сцене, а съемки все не начинались. Какой-то хрен, которого было не видно, совершенно хамски и грубо командовал процессом. И на невинный вопрос Яхи, нельзя ли повежливее, сверху раздалось: «Не нравится – уматывайте». Настроение испортилось, но деваться было некуда. Минут через сорок запустили публику. Слава богу, о концерте мы объявили заранее, и хотя бы половина публики группу знала. Зрителям выдали сидушки от кресел, чтобы не сидеть на голом полу. Со сцены это выглядело так: сидят на полу люди и машут руками. А на экране это выглядит, будто они стоят. Такой вот специфический зюзюн телевизора. Непривычно, но пока еще терпимо.

Начали играть. Сыграли полпесни, вдруг тот же хамский голос как заорет: «Стоп!» Мы не поняли, что случилось. А он: «Сначала!» Ну, ладно. Мало ли что. Отыграли песню, опять крик: «Еще раз!» Хорошо. Отыграли, играем следующую. Опять: «Стоп! Сначала!» Бесило это до невозможности. Только начинаешь играть энергично, заводишься, как опять этот урод орет. И, главное, без объяснения причин. Картинка плохая? Звук? Сломалась камера? Сука.

Настроение у всех было швах. Один Горшок сумел свою злость преобразовать в нормальный драйв. Артист, что скажешь. Если обратите внимание, то в «Скоморохе» Горшок забыл стихи в целом куплете, а вместо него заорал я (как в видеокнижке «Праздник Скоморох», помните?). Это не от разгильдяйства, просто мы были уверены, что этот дубль не войдет в эфир. Вот и старались раскачаться. Сейчас я подумал, может этот конь специально нас злил, чтоб фиговые дубли получить? Ведь до этого они снимали концерт Хлебниковой. Неважно, впрочем.

Или вот во «Внезапной голове» посмотрите, как Горшок оставляет, по привычке, зрителям допеть строчки, а в ответ тишина. Поэтому поначалу все выглядят довольно статично. Но к седьмой песне разыгрались, да так, что я порвал струну на бас-гитаре. Но нет худа без добра: когда менял, нашел в кармане кейса нормальную майку с рыбой.

На песне «Леший обиделся» Ренегат ушел со сцены, видимо мы не успели с ним эту песню разобрать. «Мотоцикл» вы можете наблюдать уже в переходной аранжировке. Я не считаю эту вещь лучшей, но она мне дорога. Во-первых, эту музыку я написал в совсем уж юном возрасте. А, во-вторых, эта песня, как ни крути, вошла в три наших «номерных» альбома и в три концертных, считая этот. Под конец мы совсем разошлись, что заметно по нашим улыбкам. Когда на «Субмарине» Горшок случайно сунул микрофон в мониторы, и тот засвистел, суровый голос сверху опять стал хамить и требовать остановиться. Но был послан Горшком, на том концерт и закончили. А, да! Ренегата забыл похвалить: только во время нашего совместного музицирования в песне «Шар» выкристаллизовалась гитарная мелодия в проигрыше, до этого пели ее голосом, как лохи.

Короче, съемки нам не понравились. Нам нигде так не хамили. Зато после все с удовольствием давали интервью, отмучились. Всех по очереди заводили в комнату с красным роялем, где Гоша задавал вопросы. Когда позвали Ренегата, Горшок запротестовал: «Э! Он же не член группы!» На что Гоша ему возразил: «Вот и хорошо, будет взгляд со стороны». И Ренегат очень достойно высказался. Цитирую дословно:

– Прежде всего, это очень убежденные люди. Знающие, что они делают и чего они хотят добиться. Особенно Миша. Миша с Андреем – явные лидеры в группе именно потому, что они полностью представляют всю картину, которую хотели бы создать. Очень многие молодые команды грешат тем, что они не знают, чего им надо. Я могу сказать, что Миша, Андрей и Шура Балунов прекрасно знают, чего хотят и у них все получится».

Хорошо сказано! Спасибо тебе, Ренегат, за добрые слова! Горшок тоже офигенно сказал:

– Без фанатов – мы никто! Это я четко понимаю. Я не смогу играть, если я никому не нужен.

Я получил от друзей назад свою одежду, кстати, с ней была еще смешная история. Один раз майку, в которой выступал Яха, взял без спроса отец моей жены Инны, адвокат. У него было плохое зрение. И вот приходит он в свою адвокатскую контору в майке Fuck You… He хватай чужое.

Далее все ребята срулили домой, а нас с Яхой, как самых ответственных, оставили концертный звук сводить. На следующий день мы мудохались в этом Останкине часов 12 или 15. А главное, зря, потому что на диске какие-то уроды звук перекрутили.

А завершилось все так. Провозились мы с Яхой со звуком целый день, даже не жрали ничего, там такие цены, что мама не горюй. Темно. Холодно. Зима. Стоим на троллейбусной остановке, ждем транспорт до метро. Размышляем, поехать на маршрутке или пива купить. Подъезжает навороченное какое-то такси. Садитесь, говорит, подвезу бесплатно. Садимся. А за рулем, тим-тим-селувим, Амаяк Акопян. У него передача такая: катается по городу за рулем, байки травит и слушает. Ну, и мы с Яхой поучаствовали, чай не лохи какие.

2000 год. В каком-то журнале мы победили в номинации «Фонд загубленного детства», или что-то такое. Помню две вещи:

1. Мы хотели отказаться, потому что понятия не имели, что это за фонд или журнал. Но нас подкупило то, что они тоже нас не знают, и мы честно (что редкость) заняли первое место в опросе читателей. После концерта, как обычно, незнакомые организаторы и журналисты подходили в восторге от нашего выступления и сильно удивлялись, что раньше такого чуда не видели.

2. Шоркаясь по задворкам МДМ, я набрел на декорации неясного свойства, сделанные из толстенной фольги. А мы как раз вскладчину купили Яхе красную гитару, и она довольно сильно фонила. Выяснилось, что звукосниматели не экранированы. Так что эта находка была кстати. Яхов оторвал здоровый кусок фольги и позже все наладил.