– Слушаюсь, господин Микович!

– Все. Поехал я! Надо заглянуть еще в одну войсковую часть. Там солдаты что-то вроде бунта подняли. Недовольны, что вовремя не уволены в запас.

– А чего вы, собственно, их держите? Все равно воевать они не будут. Выведете в поле – бросят оружие и разбегутся. Отслужили – отпустите.

– А кем вместо них части комплектовать? Ведь у нас была отменена всеобщая воинская обязанность. Соответственно не производился и призыв на срочную службу. Генералы сделали ставку на контрактников, сократили численность вооруженных сил, а когда потребовались воины, оказалось, что их не хватает.

– Это ваши внутренние проблемы.

– Вот именно. Значит, до воскресенья, Мацей! – Микович пожал руку поляку, сел в автомобиль и повел его к трассе.

Глинеш проводил его взглядом и подумал:

«Отработать бы этот Зареченск, а там гори огнем эта ваша дерьмовая страна с дебильной властью».

Как только Глинеш проводил Миковича, капитан Красин, записывающий их разговор, свернул аппаратуру и приказал напарнику, старшему лейтенанту Гринько:

– За машиной Миковича!

– На ходу сможешь сбросить информацию в Москву?

– Пока отзвонюсь, отправим, как вернемся домой.

– Понял. Честно говоря, надоела мне эта «Хонда». Ее фонари уже перед глазами стоят!

– Ты смотри, чтобы он не засек слежку.

– Надо бы сменить машину, а то действительно засветимся. Где гарантия, что Миковича не прикрывает служба безопасности? Она может засечь нас.

– Где бы еще взять другую машину?

– Попросим у шефа. Он организует.

– Ладно. Двигай, а то упустишь нашего клиента.

– Никуда он не денется, Андрей! – Гринько повел «Форд» следом за «Хондой» Миковича.

Капитан Красин включил спутниковую станцию, набрал номер.

Генерал-лейтенант Александров ответил немедленно:

– Да, Андрей?!

– Микович только что встречался с Глинешем у КПП базы отряда «Запад».

– Ты имеешь в виду людей Лютого, переподчиненных поляку?

– Теперь это боевой отряд.

– Что интересного в разговоре?

– Запись перешлю из квартиры. Интересно то, что постановка задачи боевикам должна состояться в воскресенье, после девятнадцати тридцати.

– Совместно с наемниками?

– Микович говорил, что нет, сказал, что, возможно, приедет с каким-то сопровождением.

– Запись ко мне как можно быстрее. Что делаете сейчас?

– Следуем за «Хондой» Миковича.

– Он возвращается в столицу?

– Нет, едет в какую-то войсковую часть. Там проблемы с дембелями.

– Ясно.

– Алексей Владимирович, нам бы машину сменить!

– Да, пора. Вечером подъедете к железнодорожному вокзалу, оставите «Форд», заберете «Опель». Он будет стоять у павильонов. Документы и ключи передаст человек, который встретит вас.

– Как мы узнаем его?

– Он сам подойдет и представится Николаем Николаевичем.

– Понял!

– Работайте!

– Есть!

Красин отключил станцию, закрыл кейс, положил его на заднее сиденье и сообщил напарнику:

– Вечером поменяем наш «Форд» на «Опель».

– Где?

– У вокзала.

– Нормально.

Генерал Александров положил трубку и тут же вновь ее поднял. Прошел сигнал вызова.

– Здесь Шатун.

– Да?

– Посмотрели мы с Холодовым пути у вокзала, депо, в тупике увидели три плацкартных сцепленных вагона.

– Что в них интересного?

– Возможно, это вагоны того самого поезда.

– Почему вы так решили?

– Потому что за ними приглядывает наряд милиции. На путях, в тупике у депо полно вагонов, но ни один из них не охраняется.

– Что ж, может быть, ты и прав. В тупике проще посадить отряды в вагоны. Меньше свидетелей. Ты сообщил об этом Липатову?

– Пока нет, только вам.

– Сообщи. В дальнейшем поддерживай связь с ним. Сейчас ты и твои ребята в подчинении антитеррористической службы.

– Я это помню! Но посчитал, что и вы должны быть в курсе происходящего.

– Не надо лишний раз выходить на связь, Дмитрий. Общайся с Липатовым без дубляжа. Все, что мне надо, я узнаю от него.

– Понял.

– Свяжись с ним прямо сейчас!

– Есть!

– Удачи!

Через десять минут Александрову позвонил Липатов и сообщил:

– Похоже, Шатун нашел вагоны нашего поезда.

– Да? – словно не знал об этом, произнес генерал СВР. – И где нашел?

Липатов слово в слово передал Александрову то, что тот уже слышал от своего подчиненного.

Он ответил:

– Возможно, так оно и есть. Но не факт.

– Я приказал продолжить наблюдение. Хотя о месте посадки наемников и «державников» мы должны узнать при постановке задачи. Вагоны – это хорошо, но нам-то нужен тепловоз! Смогут ли твои ребята проникнуть в него, если место отправления наверняка будет усиленно охраняться?

– Усиленное охранение – лишние люди, чрезмерное внимание железнодорожников, даже случайных прохожих. Поэтому усиливать охрану нецелесообразно. Думаю, перед самой посадкой и одиночный наряд милиции будет убран. Уверен, Шатун найдет способ прорваться на тепловоз.

– Мне бы твою уверенность. Ладно, у тебя по операции ничего нового нет?

– Только то, что Микович планирует постановку задачи для отряда Глинеша на вечер воскресенья.

– И ты молчал об этом?

– Хотел позвонить, ты опередил.

– Значит, в воскресенье, – проговорил Липатов. – Постановку задач он хочет провести отдельно.

– В любом случае, Геннадий Анатольевич, мы будем в курсе заданий, которые Микович определит как наемникам, так и «державникам». Да их и просчитать несложно.

– Просчитать можно, но лучше знать наверняка.

– Не спорю.

– Меня беспокоит, что мы не будем иметь возможность хоть как-то управлять диверсионной группой.

– Она будет действовать по обстановке.

– Это понятно, но вот, скажем, как мы предупредим их, что машинист и помощник тоже наши люди? А это немаловажная деталь. Если в ходе операции пойдет что-то не так, Шатун мог бы помочь, получив сигнал.

– Да, согласен, это слабое место, но еще не вечер, Геннадий Анатольевич. Глядишь, и представится возможность связать командира группы с машинистом. А нет, то, в конце концов, помощник машиниста может прояснить обстановку, выйдя в тамбур первого вагона. Для этого требуется разбить два стекла. Подождем до вечера?