– «Девятый»! «Первый»!

– На связи! – ответил прапорщик Шматко.

– Как обстановка во дворах кишлака?

– Никого не наблюдаю.

– Ты внимательней смотри. Если кто с оружием выйдет на улицу, вали его сразу, к чертовой матери.

– Понял. У меня вопрос.

– Да?

– Минные поля на вершине при отходе проходить прежним порядком?

– А они нам нужны, эти поля?

– Тебе, командир, видней.

– Передашь Санееву: как получите приказ на отход, расстрелять эти поля. Склоны не трогайте.

– Понял.

Из темноты появился Шепель, таща за шиворот Гауни. Бандит, увидев Тимохина, крикнул:

– Офицер! Я хотел сдаться добровольно, ваш человек меня опередил, ранил, но я не стал бы стрелять. Я все расскажу, что знаю. А знаю немало.

– Конечно, расскажешь, – подтолкнул его Шепель. – Куда ж ты теперь, душок, на хер, денешься? – Рявкнул на Шнейдера: – Чего зенки вылупил? Не узнаешь босса? Давай, пошел впереди нас к «чаше» западного поста.

– А где это?

– Иди прямо, не промахнешься. Да под ноги смотри, а то налетишь на бруствер. Это покруче удара в нос будет. Пшел, скотина!

Шепель повел Гауни и Шнейдера к западному посту. Тимохин подозвал к себе Соловьева:

– Леша, возьми Каменева и Дрозденко, присмотрите на западе площадку для приема «вертушки». Найдите подходящее место, поставьте по периметру сигнальные патроны красного дыма. И Колданова со спутниковой станцией ко мне!

– Есть, командир!

Через минуту подошел связист, а через пять минут по радиостанции малого радиуса действия Соловьев доложил, что нашел площадку, пригодную для посадки вертолета, и Дрозденко устанавливает там сигнальные патроны.

– Оставь Дрозда там, чтобы зажег факелы при подлете «Ми-8». Сам с Каменевым пройди к кишлаку – с ним пока еще ничего не ясно.

– Принял!

Тимохин повернулся к Колданову:

– Крымова на связь!

Старший лейтенант набрал номер, дождался ответа, передал трубку командиру «Ориона».

– Привет, Крым! – проговорил Тимохин. – Район кишлака Кайзабад отработан, охранение заводов уничтожено, объекты готовятся к подрыву, Гауни и Шнейдер взяты живыми. Правда, душка пришлось малость подстрелить, не хотел сдаваться – семьей прикрывался, да Шнейдеру шнобель помяли: оказал сопротивление при задержании. Потерь среди личного состава нет.

– И, конечно, все это проделал наш неугомонный Шепель…

– Угадал.

– А тут и угадывать нечего. Высылаю к тебе вертолет, на который погрузишь Гауни и Шнейдера. На подлете командир экипажа свяжется с тобой. Да, площадку приземления нашел или будете поднимать духов на борт с помощью лебедки?

– Нашли площадку, обозначим сигнальными патронами. Позывной у командира вертолета прежний?

– Да, «Борт-033».

– Когда примерно он будет?

– Ориентировочно через полчаса. Отправите бандитов, начинайте отход на базу с подрывом объектов. Что у американцев?

– Слышна интенсивная стрельба со стороны Тари-Пули, но американцы и планировали брать третий завод с применением всех огневых средств, что имеют на вооружении. Они гранатометы взяли, наши «РПГ-7». Крушит, наверное, там все и всех подряд.

– Дак не выходил на связь?

– Нет. Жду, когда сообщит о выполнении задания. Должен, в принципе, с минуты на минуту доложить. Пока же «Ирбис» ведет бой, а может, зачистку территории…

– У американцев могут возникнуть серьезные проблемы с овладением района Тари-Пули?

– Могут. Но в этом случае Дак запросит поддержку, а он пока молчит.

– Ну, дай бог, чтобы и у них все прошло гладко… Только что мне доложили, что вертолет эвакуации Гауни и Шнейдера вошел в воздушное пространство Афганистана. Так что скоро прибудет.

– Встретим.

– Отбой!

– Погоди! Ты пока не спеши Феофанову о результатах операции докладывать.

– Почему?

– Потому, что «Ирбис» еще ведет огонь. Доложишь после того, как американцы, выполнив задачу, начнут отход. Теперь отбой!

Тимохин передал трубку Колданову. В наступившей тишине отчетливо слышалась интенсивная стрельба со стороны кишлака Тари-Пули. Александр почувствовал тревогу. Что-то долго американцы берут завод и кишлак. Или события там разворачиваются не по их сценарию? Но тогда почему молчит Дак? Почему не вызывает помощь? Надеется разрулить ситуацию собственными силами? Похоже, это ему не совсем удается. Но подождем…

В 4.10 радиостанция Тимохина издала сигнал вызова. Александр подумал, что это Дак вызывает его на связь. Стрельба со стороны Тари-Пули поутихла, но оказалось, что командир экипажа запросил командира российской группы:

– «Орион», я – «Борт-033»!

– «Орион» на связи! – ответил Тимохин.

– Я в десяти минутах от вас. Место для посадки имеется?

– Имеется. Найдешь площадку по дыму сигнальных патронов.

– Понял, готовьте клиентов к погрузке. Мы должны забрать их и тут же уйти обратно.

– В курсе. У меня все готово.

– Понял! Отбой!

Вертолет появился в 4.20. «Ми-8» плавно приземлился на площадку. Не выключая двигателя, экипаж принял на борт Гауни и Шнейдера и тут же, подняв облако пыли, взмыл вверх и ушел за перевал. Проводив взглядом вертолет, Тимохин в который раз проговорил:

– Почему молчит Дак?

– Что ты сказал? – переспросил находившийся рядом Шепель.

– Почему молчит командир «Ирбиса»?

– Да, должен бы уже разделаться с Тари-Пули… Видно, что-то не срослось у американцев.

К Тимохину подошел капитан Ким:

– Командир! Объекты к подрыву готовы!

– Ждем.

– У «Ирбиса» проблемы?

– Не знаю.

Станция Александра вновь провибрировала сигналом вызова. И на этот раз на связь вышел полковник Дак.

– Это «Орион».

– «Орион»! – закричал Дак. – Моджахеды оказали отчаянное сопротивление. Группа зажата в ангаре склада готовой продукции. Ведем бой с превосходящими силами противника.

– Откуда взялись эти силы, «Ирбис»?

– Чертовы ополченцы, да и охрана, которую не удалось уничтожить с ходу. Нам требуется срочная помощь.

– Сколько можешь продержаться, полковник?

– От силы час. Потом просто закончатся боеприпасы.

– Откуда давят духи?

– С трех позиций: одна – у барака с рабами, вторая – непосредственно у здания размещения охраны, третья – метрах в двадцати от домов кишлака. Но дикари постоянно маневрируют…