—Почему?— Марта попыталасьвысвободиться,но он так и неразжал пальцев.Тонкие, музыкальные,но до чего жекрепкие...

— Какдумаешь, быстробы тебя нашли?

—Живойне нашли быточно. В погребспускаютсяредко, толькопо особеннымслучаям.

— Аты зачем тудапошла?

— Завином.

— Заужином не хватило?

— Нетвое дело.

Воттакой конструктивныйу них получалсядиалог...

—Никтоне видел, чтоя тебя оттудавытащил. — Крысоловзагадочноулыбнулся. —Ты понимаешь?

Нет,она ровнымсчетом ничегоне понимала,но была готовавыслушать егодоводы.

— Тот,кто тебя запер,будет думать,что ты ужепревратиласьв эскимо. Тебенужно день-другойотсидетьсяв укромномместе, а когдаты внезапнопоявишься, онобязательноотреагирует.

— Кто?Тот, кто пыталсяменя убить?

— Да,один из членоввашей дивнойи невероятнодружной семьи.— А вот теперьв голосе Арсенияслышалась неирония, а сарказм.Про ее семьюКрысолов всепонял гораздораньше, чем онасама. — Исключитьиз подозреваемыхможно толькоменя, потомучто я сам тебявытащил изпогреба, и Верочку.

— АВерочку почему?— Не нужно былоспрашивать,но она все равноспросила.

—Потомучто в то время,когда ты дегустироваластолетние вина,Верочка быласо мной. — Онне насмехалсяи не пыталсяее обидеть, онсмотрел прямоМарте в глаза,и от его взглядаей стало совсемнеловко.

Нестоит об этомдумать сейчас.Черт, ей вообщене нужно думатьо том, что былоу Крысоловас Верочкой ичто было у негос ней, Мартой.Есть дела поважнее.

— Икак мне теперьбыть? — Онааккуратно,стараясь непоказать раздражения,прикрыла окно.— Отсидетьсяв своей городскойквартире?

— Нет.— Крысоловмотнул головой,и длинная челкаупала ему наглаза. — Тебенельзя появлятьсяв своей квартире,тебе даже вкомнату своювозвращатьсянельзя. Вседолжно остатьсятак, как было,чтобы он ничегоне заподозрил.

— Тот,кто запер меняв погребе?

— Тот,кто хотел тебяубить.

— Акак же тогда?— То ли от пережитого,то ли от выпитоговина она плохосоображала.Мысли разбегались,и собрать ихбыло невероятносложно.

— Естьу меня на приметеодно тихоеместечко, тамтебя точноникто искатьне станет. Отсидишьсяпару дней, апотом я за тобойзаеду.

— Асам останешься?— Марта прижаласьвиском к прохладномустеклу. — Небоишься?

—Чего?— Наконец-тоон разжал пальцыи отпустил ееруку.

—Того,что ты теперьодин из нас,что тебя тожемогут попытаться...

— Сомной все будетнормально, непереживай.

— Яне переживаю.

— Этохорошо. — Крысоловвыглянул вокно, а потомдобавил: — Все,нам пора! Мнееще вернутьсянужно до рассвета.Переодевайся!

Надеватьгрязную одеждуне хотелось,но, похоже, выборау нее сейчасне было. Крысоловкак-то слишкомстремительнои нагло перехватилбразды правления.

—Отвернись.

Еслибы он хоть взглядом,хоть жестомдал понять, чтотеперь-то ужей стеснятьсясовершеннонечего, Мартабы его возненавидела,но он молчаотвернулся.И даже пес егоделикатноуткнулся мордойв передниелапы. Джентльмены...

…ДжипКрысоловаостановилсяперед уже известнымиМарте воротами.«Двое из ларца»были на боевомпосту.

— Этотвое тихоеместечко? Мартанеодобрительнопокосиласьна Крысолова.

— Да,здесь тебяточно искатьне станут, аЛысый пока затобой присмотрит.

— Ненужно за мнойприсматривать!

—Нужно!— Он достал изкармана курткисвои очки, рассеянноповертел вруках, надели снова превратилсяв паяца. Оченьрешительногопаяца. — Я знаю,что делаю, можешьмне поверить.

Можешьмне поверить...Марта научиласьне доверятьникому, дажесамым близким.Так с какойстати ей веритьчужаку?!

— Утебя нет другоговыбора. — Крысоловсловно читалее мысли. — Но,если оченьхочешь, мы можемвернуться,чтобы тот ублюдокзакончил своедело.

— Ненужно. — Былидни и даже месяцы,когда Мартане хотела жить,когда она мечтала,что кто-нибудьсделает с нейто, на что у неесамой не хваталосилы духа, ноте временапрошли. Сейчасона хотеларазобратьсяв том, что происходит.— Твой клубничем не хужепоместья.

—Уверяютебя, он во многораз лучше. —Крысолов улыбнулся,посмотрел нанее поверхочков. — И поверь,Лысый — не самаяплохая компания.

Ониуже въехалина территориюклуба, когдаКрысолов вдругспросил:

— Ктоиз твоих родственниковводит спортивныйавтомобиль?

—Эдик.Он помешан наскорости идорогих авто.А почему тыспрашиваешь?

— Датак. — Крысоловнеопределеннопожал плечами.— Просто любопытно...

Творец,1955 год (Талия)

Осеньпросыпаласьна Парнасоранжево-краснойкленовой листвой,путалась вволосах липкойпаутинкой,щекотала щекузапоздалымисолнечнымилучами, а насердце у пятидесятилетнего,уже убеленногосединами Саввыцвела весна!

Онвлюбился! Любовьего была нечаяннойи оттого особеннорадостной. Онанаполняла еготаким светом,от которогосердце трепыхалосьв груди, точноу безусогомальчишки.

Саввадавно не посещалтеатр. Театрнапоминал емуоб Анне, и ввоспоминанияхэтих было слишкоммного отравляющейдушу горечи.Но тот выходв театр являлсячастью обязательнойпрограммы, иСавва скрепясердце согласился...

Актрисабыла совсемюной. Хохотушка,веселушка!Комичная иневероятномилая в этойсвоей комичности.Афиши называлиее Ниной Воронцовой,но друзья иблизкие зналиласково —Ниночкой.

Ниночка!Имя перекатывалосьна языке леснымиягодами, оставлялосладкое и томительноепослевкусие.А свет, по-юношескизадорный изадиристый,от самых подмостковдотянулся доСаввы, укуталуютным сиянием.Не было силудержаться.Сидя в представительскойложе, Савва сторопливойжадностьюнабросал портретНиночки, которуюв душе уже называлТалией[12].Получилосьискренне и непо возрастунаивно, но корзинабелых роз добавилаего скромномуподарку солидности.

Ниночкаприняла подарокс открытымсердцем. И подарок,и не верящегов свое счастьеСавву. Они поженилисьчерез месяц,а еще через двамолодая жена,смущаясь и чутьзаикаясь отволнения, сообщила,что ждет ребенка.