– Обязана, но не знаю. То есть мне известно две разумные расы амфибий, но они, во-первых, не гуманоиды, а, во-вторых, называют себя иначе.

– Получается, – сказал Механик, что эти самые гойты не входят в Галактическое Сообщество. Иначе мы бы о них знали.

– Или хотя бы слышали, – добавил Оружейник.

– Ладно, – сказал Капитан. – На месте разберёмся. Главное, что они дружественны людям, как утверждает Охотник. А нам необходим союзник. Значит, решение следующее: плывём вниз по реке к гойтам, все им рассказываем и постараемся склонить их к активному сотрудничеству. Тем более, что-то мне подсказывает, что появление жахов – это проблема не только наша, а и всех разумных на Тайге. О! А вот и Умник! Ну, что там?

– Все, как я докладывал, – сказал робот, резко затормозив перед Капитаном. – Они медленно расползаются по округе. В воду пока не лезут и не взлетают. Когда я уходил, их из тоннеля вылезло уже шестеро. Все одинаковые – не отличишь одного от другого.

– Ясно. В машину, Умник, мы отправляемся. Да, теперь этих существ мы называем жахи. Это, если во множественном числе. В единственном будет – жах. Уразумел?

– Да, – ответил корабельный робот. – Уразумел. Жах. По-украински – ужас.

– Ну, слава богу, – пробормотал Капитан, – и язык определили.

Плыть вниз по реке – занятие очень приятное. Особенно, когда сзади не притаилась смертельная опасность. Но и в этом случае изрядная доля приятности остаётся всё равно. Потому что опасность пока явным образом за тобой не гонится, а если и погонится, то неусыпный Умник вовремя о ней предупредит. Так что можно сидеть наверху, свесив ноги с борта, подставлять лицо свежему, пахнущему чистой речной водой и лесом, встречному ветру, щурить глаза на синее небо с облаками, холмистые, покрытые все тем же лесом берега, на гладкую, зеленоватую от отражённых в ней деревьев, воду или, обернувшись, следить за двумя расходящимися от быстро плывущего «Мураша» волнами. Если просидеть так достаточно долго, то можно увидеть и всплеск от рыбьего хвоста, и незнакомых птиц, перелетающих с одного берега на другой и даже, чем-то напоминающего помесь коровы с оленем зверя, вышедшего к реке на водопой и удивлённо провожающего вездеход большими влажными глазами.

Хорошо!

Иногда даже закрадывается безумная мысль, что ради этих минут стоило перенести все тяготы и невзгоды последних недель. И даже вполне вероятная перспектива никогда не вернуться на Землю и сгинуть на этой безвестной планете не кажется уж столь ужасающей.

А ночью, когда невозможно яркая луна этого мира прокладывает по реке серебряную дорожку, и «Мураш» летит прямо по ней, чуть задрав нос и с шипением рассекая мелкую речную волну!

А на рассвете, когда толстый белый туман укутывает реку от берега до берега!

Плотный, молочно-белый, влажный. В нём гаснут звуки, и тот, кто в это время на вахте, сбрасывает скорость до минимума, и вездеход еле-еле ползёт, ориентируясь лишь на показания приборов. И только едва слышный плеск воды о борт, биение собственного сердца да запахи подсказывают, что ты ещё жив и находишься в этом, абсолютно реальном и, увы, зачастую слишком жестоком мире.

Сменяясь по очереди за штурвалом и всего дважды сделав по пути остановку, они достигли устья реки на пятый день утром. Это расстояние можно было покрыть, вероятно, и за более короткий срок, но на реке им неоднократно попадались и опасные пороги, и коварные отмели. Охотник и приборы не могли бы вовремя предупредить обо всех, и поэтому следовало быть осторожными.

Тем более, что за всё время пути они трижды видели жахов.

Они появлялись в небе на северо-востоке, в той стороне, где осталась деревня Охотника, вход в тоннель и подземелье с золотым шаром и родным «Пахарем» на дне озера.

Группами по три жахи барражировали небо над лесистыми холмами, видимо, производя разведку. Всякий раз Умник замечал их вовремя (а один раз первым их увидел Охотник), и тогда «Мураш» погружался почти к самому дну и шесть человек, одна лируллийка и один корабельный робот продолжали свой путь уже под водой, время от времени всплывая и оглядывая небо через перископ.

Жахи, однако, быстро исчезали с горизонта. Видимо, смерть первого разведчика научила их осторожности, и теперь они не торопились, методично, квадрат за квадратом, прочёсывая окружающие леса.

К океану «Мураш», повинуясь указаниям Охотника, выплыл через левый, самый широкий рукав реки.

– Нам нужно выбраться на берег, – сказал Охотник и следовать вдоль него. Поселение гойтов не у самой реки, оно дальше.

– Далеко? – спросил Капитан.

– Не очень. Около семи километров, наверное. Там вроде как небольшая бухта, и в этой бухте они живут.

– Под водой?

– Корабль их под водой, но не очень глубоко. А на берегу, в лесу – несколько хижин. Склады, временное жилье и прочее.

– Корабль под водой, – вздохнул Оружейник. – Надо же. Прямо как у нас.

Бухта гойтов открылась во всей красе и сразу, как только они перевалили через длинный, поросший густым кустарником, отрог прибрежного холма. И даже не холма, а, наверное, почти горы. Образуя собой чуть ли не на три четверти замкнутый круг, бухта как раз и лежала между двумя, уходящими в океан отрогами этой горы. Словно блюдо с водой в руках великана.

Механик, лавируя между скальных выходов, спустился к самой кромке прибоя, и поехал на малой скорости в глубь бухты по узкой кромке плотного белого песка.

– Где-то здесь, – сказал Охотник.

– Понял, – Механик остановил «Мураш» в тени подступающих к самой воде деревьев. – Что дальше?

– Я думаю, – сказал Капитан, – что первым, чтобы избежать всяческих недоразумений, следует идти Охотнику. Гойты его знают.

– Я и сам так думаю, – блеснул зубами Охотник. – Разрешите идти?

– У тебя что, в наставниках потомки военных были? – поинтересовался Капитан. – Иди. Мы за тобой отсюда понаблюдаем.

– И, ежели что, прикроем, – добавил Оружейник.

– Я пошёл, – кивнул Охотник, и, открыв люк над головой, исчез.

Они сидели на дощатом полу в большой, искусно сплетённой из лиан и гибких ветвей кустарника, круглой хижине и разговаривали. Шестеро гойтов, люди и лируллийка Вишня (Умник остался снаружи с маловразумительным приказом смотреть в оба).

Сначала переводчиком был Охотник, но потом достаточно мощный для таких дел компьютер «Мураша» разобрался, что к чему, и беседа через переносной ретранслятор потекла быстрей.

Гойты несомненно являлись представителями гуманоидной расы.

Достаточно было одним взглядом окинуть их гибкие и стройные невысокие тела с двумя руками (по пять пальцев на каждой со слабым подобием перепонок между ними), двумя ногами и одной безволосой головой, на которой, опять же, имелось два больших кругловатых глаза, один нос и рот с вполне человеческими, разве что чуть более заострёнными, зубами, чтобы вполне в этом убедиться. И одеты они были вполне, с точки зрения людей, цивилизованно – в гладкие, матово отсвечивающие комбинезоны, чем-то напоминающие земные гидрокостюмы. А их способность дышать и жить под водой… так мало ли у кого какие способности! Древние земные йоги, как известно, надолго могли останавливать и запускать по собственному желанию сердце и вообще не дышать, что ж их теперь не считать за людей?