Лена

– Ничего не поняла, – выдохнула я, сгибаясь пополам после очередного забега. Воздух враз стал тяжелым и горячим комом в горле. – Объясни толком.

Пот, сбегая по спине, противно щекотал спину. Очень хотелось пить, мышцы ныли.

– Я говорю, там, – Настя указала рукой на толпу, собравшуюся на баскетбольной площадке, – Кошкин с друзьями начали к Жене цепляться, потом завязалась драка. Они его мячом, потом…

– Что? – уставилась я на нее.

– Я как увидела, сразу Ромке сказала. Он уже там.

Не дожидаясь дальнейших пояснений, я побежала к площадке.

– Лен, ты куда? Стой! – зазвенели за спиной голоса Жанки и Окси.

Но я ни о чем думать не могла, кроме того, что Женя мог пострадать. И, возможно, из-за меня. Да, Харитон вечно до всех докапывался, но дело ведь никогда не доходило до драки. К тому же парни были, мягко говоря, в разных силовых категориях, поэтому от волнения мое сердце больно колотилось о ребра.

– Пустите! Пропустите! Отойдите! – растолкала я всех и застыла.

И не поверила собственным глазам: они… играли в баскетбол. В баскетбол!

Женя, его друг Антон, мой брат Рома, его приятель Кирилл… и Левицкий?! Вы серьезно?!

Они впятером сражались с командой Харитона. И не просто боролись, а держались на уровне. Цеплялись, дрались за каждый подбор, двигались с такой скоростью, что трудно было за ними уследить.

– Я! Мне! Сюда!

Мяч с глухим звуком ударялся о настил площадки, взлетал вверх и опускался вновь. Шепот и гул толпы смешивались с лихорадочным топотом игроков и вторили безумному биению моего сердца.

Выдох застыл на моих губах, когда я нашла взглядом Женю. В мокрой майке, обнимающей тело, с запекшейся на губе кровью, с взъерошенными волосами. Он бегал так быстро, казался таким ловким и сильным, что мне с непривычки едва удалось удержать готовую упасть челюсть.

– Вау…

Его ноги двигались уверенно и быстро, но острый аналитический ум и тут играл не последнюю роль: парень вовремя появлялся в нужной зоне, чтобы принять передачу, и решительно шел вперед, не боясь получить удар от агрессивных соперников.

Один из них вероломно толкнул его в спину, едва тот передал мяч Роме. Но Женя только пошатнулся и сжал зубы. Даже оборачиваться не стал. Я вздрогнула и до боли закусила губы. Как раз в этот момент кто-то встал рядом и крепко сжал мою ладонь. Это была Настя. Она едва дышала от напряжения и тоже ужасно волновалась за ребят.

– Фол! – неодобрительно загудели зрители, заметив очередной факт неспортивного поведения.

Болельщики замахали руками, но игра продолжалась. Мяч залетел в корзину одной команды, затем в корзину другой. Затем еще по мячу. Футболки ребят уже промокли от пота, с волос едва ли не капало, вены вздулись от напряжения. То и дело сквозь шум толпы прорывались нецензурные выкрики участников игры.

Я вскрикнула, когда Харитон чуть не с руками вырвал мяч у Антона и прорвался к кольцу. Бросок! Мимо! Он промахнулся и зарычал с досады. Но наших ребят не нужно было долго упрашивать: они тут же сориентировались, выиграли подбор и понеслись в другой конец площадки.

– Что спите?! – заорал Кошкин.

Мое сердце сбилось с ритма. Я отпустила Настину руку и закрыла рот ладонями. Задержала дыхание. Ромка бежал впереди всех, за ним мяч дриблингом вел Женя. Мяч яростно отстукивал ритм о покрытие площадки.

Все получится. Получится.

Время застыло, оставаясь в памяти кадрами кинопленки. Я перевела взгляд на соперников. Одни преследовали Женю, другие – толкались и пихались под кольцом. Мяч из руки Жени полетел к Роме. Тот раскрыл ладони в прыжке. Я почти чувствовала, как грубая поверхность оранжевого шара жжет кожу его рук.

Болельщики замерли, кто-то громко вздохнул, а затем все они разразились настоящим безумием! Визг, крики, свист! Соперники агрессивно бросились в атаку, но Роме все-таки удался отчаянный проход к корзине. Безжалостно защищаясь, Антон принял его передачу. Короткий пас Кириллу. Высокий прыжок Леманна!

– Ура! – завопила толпа.

– О боже! – выдохнула я.

– Аа-а-а! – завопила Настя.

Мы обнялись, и я крепко прижала ее к себе.

Надо же! Надо же! Вот это эмоции, вот это ощущения! Ух!

– Вот это бросок! – Настя едва ли не срывалась на радостный плач.

Мы оторвались друг от друга и принялись хлопать в ладоши что было сил. Кричали, подбадривая своих ребят, буквально до хрипоты. Я чуть не переступила через лицевую линию, мечтая обнять всех игроков.

Но игра продолжилась.

Толчки, броски, выкрики – все перемешалось в безумную карусель напряжения и нервов. Парни прыгали, пихали друг друга, теряли мяч и теряли равновесие. Действие все больше напоминало драку без правил: соперники злились упущенным мячам и пускали в ход запрещенные приемы.

– Я не могу это видеть, – зажмурилась я.

– Смотри! – Настя потянула меня за край футболки.

Команда Исаева сделала сложнейший проход под кольцо, Антон отдал пас Кириллу, тот молниеносно обвел двух соперников и вдруг притормозил, решая, стоит ли сделать бросок самому.

– Я! – послышался голос Левицкого.

Мгновение снова застыло.

Все знали, что парни давно не ладили, но теперь они были командой, и… Кирилл все-таки бросил мяч ему. Тим принял подачу, сжал мяч пальцами, развернулся, подобрался, сделал отчаянный прыжок…

– Ура! Молодцы! – заорал кто-то в толпе, когда оранжевый шар мягко утонул в корзине.

Мы с Настей принялись обниматься и кружиться. Смеялись, как дурочки. Едва сдерживали слезы радости. Просто баскетбольный матч, а меня плющило от эмоций, как какого-то психа. Ведь я знала, что это значило для Исаева: он не дал себя унизить, дал отпор и с помощью ребят показал, что сила в дружбе и в правде.

– Молодцы, парни!

Женя вслед за остальными отбил «пять» Левицкому и повернулся в мою сторону. Наши с ним взгляды встретились впервые за весь матч. И он улыбнулся мне такой ослепительной улыбкой, что мои внутренности превратились в миллион трепещущих от счастья и волнения легких бабочек.

– Убери камеру! – заорал Харитон, толкая в грудь парнишку, который снимал игру.

– Это что здесь происходит? – вмешался Андрей Павлович, преподаватель по физкультуре. – Быстро всем вернуться на свои площадки!

Толпа недовольно загудела, и игрокам пришлось расходиться. Рома подобрал мяч и хотел отдать владельцу, но Женя сам взял его у него из рук:

– Держи! – твердо сказал он и с силой швырнул его в грудь Харитону.

Кошкин принял подачу, но все же покачнулся. Выглядел он, мягко говоря, обескураженным и ничтожным. И даже когда Андрей Павлович свистнул, выражение его лица не приобрело хоть какой-то осмысленности. Возможно, он впервые проигрывал непрофессионалам. Возможно, впервые в жизни не остался безнаказанным и получил по заслугам.