возможностей регенерации, чтобы восстановиться!

У меня почти получилось. Я полз по песку, как мантру повторяя речитатив «убью, суку», когда в ногу вцепилась рука китайца. Я рванулся и, оставив в его коротких толстых пальцах клок штанины вместе с кожей, смог освободиться. Собрал все силы, прыгнул вперед и дотянулся до пистолета. Повернулся на спину, держа тяжелый ПП двумя руками, наставил ствол на противника и нажал на спуск.

Он полз за мной. Не знаю, как он так быстро пришел в себя, минута-то еще не прошла. Однако он был уже меньше чем в метре от моих ног. Оскаленная рожа сделалась удивленной, а затем расцвела кровавыми цветами.

К моей удаче, ликвидатор не заморачивался такой фигней для слабаков, как предохранитель, на незнакомом оружии я бы его просто не нашел. Спусковая скоба мягко поддалась — и пистолет-пулемет выдал едва слышный треск, показавшийся мне оглушительным ревом. Осиный рой пуль за какую-то секунду превратил морду новуса в кровавое месиво. Как и обе мои ступни: стрелял я через них, а стрелком был аховым. Крича от боли и ярости, я все же продолжал жать на спуск. До тех пор, пока ПП не встал на затворную задержку.

А потом отбросил оружие в сторону и пополз отрывать противнику голову.

Интерлюдия

— Вадим, я не понимаю, ты чего вдруг перестраховщиком заделался?

Вопрос Игорь Матвеевич озвучил с легкой ноткой раздражения в голосе. Невысокий, плотно сбитый мужчина навскидку вряд ли старше пятидесяти лет, привыкший появляться как на публике, так и семье, в образе с иголочки одетого преуспевающего бизнесмена с вечной «американской» улыбкой на лице, выглядел невыспавшимся, да еще и одет был как попало. Безразмерная футболка с надписью «Я люблю Самуи», шорты-бермуды и тапочки-шлепки ногах. Слишком события последних дней утомили его, чтобы он заботился об образе.

Его собеседник выглядел совершенно иначе. Словно в противовес сидящему, он был в деловом костюме, при галстуке и в до блеска начищенных туфлях. При этом сорокалетний мужчина не походил на предпринимателя или, скажем, банкира. Скорее, на работника определенных органов, название которых в приличном обществе предпочитают не говорить вслух. Во избежание, так сказать.

Стоял он расслабленно, облокотившись на перила веранды, крутил в руках телефон и, казалось, не слышал обращенного к нему вопроса. Равно, как и скользящего в голосе Игоря Матвеевича раздражения. Создавалось впечатление, что его вниманием полностью завладели дети, играющие на площадке в сотне метров от дома. Тем не менее, пусть и после паузы, он откликнулся.

— Бать, я говорил уже. Все сделаем, как ты сказал. Но мне это не нравится.

Игорь Матвеевич являлся вторым по важности человеком в семье, хотя по типу был Воином, а не Лидером. Но долгая жизнь и приобретенный опыт сделали его не простым крушителем черепов, а политиком. Поэтому он довольно легко сумел подавить раздражение, которое являлось следствием нежелания младшего в иерархии взять под козырек и исполнить приказ. И даже нашел в себе силы ответить спокойно:

— Решение принял старик. Но я его поддерживаю. Полностью. Этот новус нужен семье.

— Зачем? — тут же отозвался Вадим. — На развод? У нас что, племенные жеребцы закончились? Да и браки с людьми дают вполне приемлемый результат, необязательно продолжать мешать кровь в маленькой пробирке!

И вновь старый воин удержался от резкости. Обронил нейтральное:

— Я знаком с твоим отношением к управляемым бракам.

Но его сын, похоже, уже закусил удила. И пер напролом, забыв все табели о рангах. Воин, что поделать. Не один десяток лет пройдет, прежде чем он научится держать порывы под контролем.

— И кого ты под него подложишь? Тоньку?

— Это что, ревность? Мы многократно обсуждали…

— Бать! Я женат на человеке и вполне этим удовлетворен. А свое мнение по поводу вашей нацистской евгеники уже озвучивал.

— Оставим это. Я говорил не о вашем возможном союзе, а о том, что она твоя младшая сестра. И, возможно, ты просто не хотел бы для нее такого будущего. Но она Дипломат, а он Ликвидатор. Ты понимаешь, к каким результатам может привести их… брак?

— Значит, все-таки Тоньку…

— Да чтоб тебя, щенок! — как бы ни был хорош контроль, наследие так или иначе давало о себе знать. Игорь Матвеевич на секунду дал волю гневу, но тут же взял себя в руки. — Это еще не решено окончательно, однако Лидер, скорее всего, примет именно такое решение. Наша же задача — всячески содействовать процветанию семьи.

— Но Чистильщик!..

— Первый Чистильщик-новус, сын!

— Мы ничего о них не знаем!

— Этот довод я бы использовал в пользу решения старика, нежели против него. Именно что — нам ничего о них неизвестно. Мы десятки лет считали их врагами. Боролись с ними, не понимали. И тут вдруг такая оказия — пробуждение Чистильщика в Благовещенске!

— А если он ей навредит?

— Мы будем за этим следить. Ты будешь за этим следить!

— Так я еще и свечку должен держать?

— Хватит! Твоя строптивость меня уже бесит! Ты понимаешь сколько раз за последние несколько минут прошел по краю?

— Прости, отец, — младший Воин внимательно осмотрел тяжелое, словно мраморная маска, лицо отца и повинился. Правда, после этого все же буркнул: — Но мне это не нравится.

— И не должно, — остывая, отмахнулся старший. — Эмоции для людей. Для нас же достаточно целесообразности.

— А Тоня? Она в курсе?

— Еще нет.

— И кто ей скажет? Я бы очень хотел увидеть, как она ломтиками настругивает несчастного!..

— Дед.

— А-а… — Вадим сразу же потерял интерес к разговору и вновь отвернулся. Игорь Матвеевич едва заметно усмехнулся. Вся семья знала, что единственным человеком, способным держать в узде строптивого Дипломата, был Лидер.

Несколько минут мужчины молчали. Смотрели на резвящуюся детвору, думали — каждый о своем. Старый Воин, например, о том, почему третье поколение новых людей куда больше подвержено эмоциям, чем второе. И не является ли это признаком вырождения? Наконец, он же и нарушил тишину.

— С полицией не будет проблем?

— Рощин, конечно, покочевряжится, но пацана отдаст, — отозвался Вадим тут же, будто именно об этом сейчас и думал. — Он же не дурак, понимает, что убийство иностранного гражданина не его вотчина.

— А твое начальство?

— Все уже решил. Хочешь знать как?

— Нет.

— Ты мне, бать, лучше скажи, как ему это удалось? Молодому, едва пробужденному, убить опытного волкодава?

— Ты же видел записи с гоу-про китайца.

— Видеть — одно. Но аналитики мне доклад на стол не кладут.

— Да толку с тех аналитиков, сын! Они и сами мало что смогли понять. Сходятся на том, что Ликвидатор недооценил скорость восстановления этого Польских после парализующей способности. Меньше минуты…

— Я сперва думал, что он на электрошокер отвлекся.

— Вадим, не пытайся показаться глупее, чем ты есть на самом деле. Шокером Ликвидатора? Да девчонка могла вокруг него часами прыгать, а он бы и не почувствовал ничего, кроме щекотки!

— На записи видно, что он вздрогнул.

— Аналитики считают это защитной реакцией мышц на воздействие электрического тока. Проверяли, у Воинов точно так же происходит. То есть для него нападение девушки не стало неожиданностью, просто сократились мышцы.

— Тогда как?

— Сложно сказать, Вадим. В истории вообще очень много непонятного. Почему два Чистильщика подрались? Борьба за охотничьи угодья? Почему китаец не убил молодого сразу? Изучал? Почему отбросил оружие? Проверял? Почему, наконец, притащил девчонку?

— И что, аналитики не могут дать на это ответов? Разогнать, нахрен!

— Ну почему же… Что-то они объясняют. Только вот яснее от этого не становится. Например, они считают, что китаец проводил исследование своего коллеги. Уровня реакций: от физических до эмоциональных. И девку именно для этого притащил. Тут я склонен с ними согласиться, только вот это не дает ответа на вопрос, зачем? Мы же ничего о них не знаем…

— Ну, теперь-то появятся возможности выяснить.

— Если бы не твой ироничный тон, я принял бы реплику за чистую воду. И знаешь еще что? Аналитики в один голос утверждают, что китайский Чистильщик из первого поколения.

— Как-то больше на бред смахивает… Он же лет сорока на вид, а первое поколение — это…

— Старик, верно. С возрастом под сотню. Тем не менее эмоциональность Ликвидатора больше подходит первому поколению, чем второму и тем более третьему.

— Может просто у китайцев так проявляется пробуждение?

— Может и так, — с сомнением покивал старший Воин. — Может и так.

Меньше чем на минуту он замолчал, решая, быть ли ему с сыном до конца откровенным, но отвлекся, видя, как тот внимательно смотрит на ребятню четвертого поколения.

— Вадим, а ты почему сам приехал?

— Встреча с Рощиным у нас на три часа