в сторону, поскольку для решения требуется ясность ума. Господа, вы исполняете свою роль, поскольку закон верит в вашу способность мыслить рационально. Чтобы оценить факты, необходимо справиться с эмоциями. Я понимаю, как это непросто, но — вслед за законом — верю в ваш холодный разум.

Клара указала рукой на Лейлу, которая старалась не съежиться под тяжелыми взглядами.

— Лейла Саид — любящая тетушка и успешная предпринимательница. Она управляет собственной компанией и является надежным членом общества. Она живет по соседству со своей сестрой, Ясмин Саид, и ее супругом Эндрю Андерсоном. В понедельник, двенадцатого июля, Эндрю позвонил Лейле и попросил отвезти Макса, ее племянника, в детский сад, хотя у нее был тяжелый период на работе. Поскольку они живут рядом, моя подзащитная постоянно отзывалась на просьбы семьи и присматривала за ребенком. От нескольких свидетелей мы слышали, с какой любовью Лейла относилась к своему племяннику и как интенсивно занималась его развитием.

В то утро она подъехала к дому Эндрю и подождала, пока он разместит Макса в детском кресле на заднем сиденье ее автомобиля. Кресло крепится спиной вперед; ребенок спал, а значит, за все время поездки не издал ни звука. Проснись он — и трагедии бы не случилось. Мальчик был бы цел, если бы его отец положил на переднее пассажирское кресло его игрушку, как делают многие родители. Или если бы детский сад располагался на обычном маршруте Лейлы, а не в пяти минутах в стороне. Любая из этих случайностей напомнила бы моей подзащитной о взятой миссии.

К сожалению, Макс спал на протяжении всего маршрута, а Лейла, занятая утренними делами, переключилась на автопилот, как мы все часто делаем по пути на работу. По дороге Лейла получила звонок из офиса. Заметим, что она, как ответственный водитель, пользуется автоадаптером, чтобы не отвлекаться от дороги.

Доехав до здания офиса, она автоматически, как делала тысячи раз, оставила машину на парковке, поднялась на лифте в кабинет и приступила к своим рабочим обязанностям.

Что ж, тут вы можете спросить, как вообще, черт подери, можно забыть про ребенка.

У меня самой есть дети, как, уверена, и у многих из вас. Уверена, вы сможете вспомнить хоть одну свою оплошность, вспомнить момент, когда вы теряли своего ребенка из виду. Возможно, вы были на пикнике и малыш убежал в кусты, или ходили по супермаркету и ребенок оказался в соседнем проходе, или он потерялся на пляже, слишком близко к воде.

Каждый из этих случаев мог бы обернуться трагедией, но по счастливому стечению обстоятельств все обошлось. «Слава богу, он здесь!» — говорим мы сами себе, зная, что спасение ребенка обеспечила воля случая, а не опыт и внимательность родителей. В деле Лейлы Саид тоже произошел случайный провал в памяти, и секундное упущение привело к трагедии, собравшей нас здесь. А все лишь потому, что она согласилась помочь зятю, который сам оказался в затруднительной ситуации. В итоге именно доброта и отзывчивость привели нас к обсуждению ужасной трагедии. Лейла Саид не виновна в преступлении. Она любящая и внимательная тетушка, которая переживает страшное горе. Я прошу вас не наказывать ее еще больше.

Лейла слушала речь Клары, с трудом сдерживая эмоции. Руки у нее покрылись гусиной кожей; она провела пальцем по векам, чтобы вытереть слезы — украдкой, боясь, как бы ее рыдания не приняли за спектакль. Лейла так и не поняла, как себя держать, чтобы вызвать сострадание присяжных, как показать свою невиновность, но теперь уже поздно было думать: Лейлу вызвали за свидетельскую кафедру.

Она прочла клятву, изумляясь, насколько чужеродно могут звучать знакомые слова: «Говорить правду, только правду и ничего кроме правды», — как будто комика заставляют играть древнегреческую трагедию. Как вообще надлежит себя вести, если тебя обвиняют в убийстве?

Клара обратилась к своей подзащитной мягко, сглаживая острые углы и показывая таким образом, что та достойна снисхождения и симпатии:

— У нас впереди долгий день, а то и два, Лейла. Если почувствуете, что вам требуется перерыв, не стесняйтесь сказать об этом.

Лейла согласно кивнула, понимая, что ничего такого она не скажет. Зачем тратить драгоценное время присяжных?

— Давайте начнем с утра двенадцатого июля. Чем были заняты ваши мысли, когда ваш зять позвонил с просьбой о помощи?

Лейла сосредоточилась, вспоминая судьбоносный звонок.

— Как всегда, ничего особенного. Обычный день.

— Загруженный?

— Да.

— Вы почувствовали раздражение, услышав его просьбу?

— Нет, — соврала Лейла.

— Что же, хорошо. Мы знаем из материалов полиции, — Клара сделала паузу, чтобы указать присяжным номер нужной страницы в деле, — что Макс спал, когда его сажали в машину. Вы можете описать поездку? Что происходило по пути?

Лейла вспомнила, как она вела с величайшей предосторожностью, будто это могло предотвратить надвигающуюся трагедию.

— Ничего экстраординарного. — Она прокашлялась, стараясь сделать голос помягче. — Макс продолжал спать, а я поехала на работу. Мне позвонили из офиса по пути.

— Зачем?

— Мой коллега потерял несколько чертежей, ключевых для утренней встречи, а запасной распечатанный комплект лежал у меня в кабинете. Мне нужно было приехать и впустить сотрудников.

— Как это на вас подействовало?

Лейла чуть задумалась, прежде чем дать ответ.

— Я… была обеспокоена.

— Вы были обеспокоены из-за потерянных чертежей?

— Да. Я разозлилась из-за того, что коллега проявил безалаберность и потерял важную документацию. Я думала о том, нельзя ли попросить копи-центр, с которым мы работаем, открыться пораньше и распечатать для нас новый набор, или, быть может, все же показать чертежи в электронном виде, хотя клиенты настаивали на бумажной версии.

— Похоже, вы были сильно погружены в решение этой проблемы?

— Да.

— И что случилось потом?

Лейла вытерла потеющие ладони о платье, надеясь, что это останется незамеченным присяжными.

— Я приехала к офису, припарковалась на обычном месте и побежала наверх.

— Вы «побежали» наверх. Вы были в состоянии паники? — Клара прищурилась.

— Нет. Я не бежала в прямом смысле. Я спешила, но понимала, что мы успеваем.

— Вы не подумали о том, что разумнее сначала доехать до офиса, а потом отвезти Макса? — как бы ненароком спросила Клара, будто это было логичным, целиком приемлемым решением.

Лейла смутилась.

— Ну нет, я не думала об этом. — Голос у нее слегка задрожал. Лейла обрадовалась, что ей удалось изобразить уязвимость: ответ будто бы отражал ее искренность и покаяние.

Клара продолжила:

— Завуч детского сада Жозефина Олсбрук утверждает, будто бы видела вас у ворот учреждения. Мы установили, что, скорее всего, она ошибается, но я, с вашего позволения, уточню: вы когда-нибудь раньше отвозили Макса в детский сад?

Лейла твердо покачала