– У меня еще второй юношеский разряд по плаванию, – съязвила я. – Завтра днем как раз планировала быть в центре. Если у меня получится, я с удовольствием составлю вам компанию.

Днем выехать из дома не составляло никакого труда.

Приглашенная няня целый день до вечера находилась с Ванечкой. После того как я промерзла ночью на вокзале, грудное молоко пропало, и мальчика перевели на искусственное вскармливание.

Роберт целыми днями пропадал на работе. Хотя вечером неизменно в девять часов приезжал купать сынишку в бассейне.

Отношения с мужем перешли в сугубо деловые, буднично-семейные. Заполнение холодильника, покупка вещей для Ивана и в выходные колясочная поездка в дальний лес. Мы практически не разговаривали. О чем? Через три года выяснилось, что у нас нет общих интересов. Есть взаимные обиды, которые застряли внутри, как мясо в зубах. Любой диалог, не успев начаться, заканчивался словами упрека: «А помнишь, как ты?..» Разумней было молчать.

Роберт научился бороться с тишиной. Когда он находился в доме, во всех комнатах, кроме детской, были включены телевизоры.

Для того чтобы свести человека с ума или выжить из дома, необязательно слушать звук капающей воды или резать ножом пенопласт.

Достаточно громко включенного телевизора.

Выключить или сделать потише нельзя. Это уже посягательство на личное пространство. Пить бросил, с казино завязал, так тебе, сука, еще и мой телевизор мешает?! И понеслось…

И что, так будет теперь всегда? Вязкая болотная топь – только ноги успевай выдергивать. Ради этого мы собрались? А как выбраться, когда засасывает все больше и больше…

…У меня не было никаких дел в центре. Я ехала туда специально, чтобы встретиться. Выдернуть ноги из болота. Хоть на час.

Если вот так выдергивать хотя бы два часа в неделю, можно прожить на болоте много лет.

Степан Павлович галантно отодвинул кресло от стола. Я элегантно зависла над креслом задом, и он ловко вдвинул нас обратно. Привычная церемония, которая требует ловкости и хорошего чувства юмора. Обычно у девушек падают сумочки, кавалеры могут промахнуться и задвинуть прямо «в стол» или, наоборот, оставить в полуметре от тарелки.

Обычно эту процедуру я проделываю сама, чтобы никого не напрягать.

Но Степан Павлович был особый случай. Он мне нравился.

У него все получалось «как надо». Без ошибок. Набело.

– Закажите мне, пожалуйста, устриц, – отодвинула я меню.

– В мае их уже не едят. Они могут быть несвежими, – пояснил Степан Павлович.

– Тухлыми, что ли? – вспомнила я Булгакова.

– Сезон устриц в месяцах с буквой «Р». Сейчас май, может, закажете что-нибудь другое? – и он подвинул ко мне меню.

– Я буду есть то же, что и вы.

Это был первый шаг к сближению. Степан Павлович посерьезнел и сразу подозвал официанта.

– Пожалуйста, накройте нам покушать так, чтобы дама была довольна.

Официант уважительно поклонился и быстро исчез выполнять заказ.

– Эти два дня я думаю только о вас, – начал Степан Павлович, доставая сигару. – Вы внесли в мою жизнь что-то свежее, будоражащее воображение, какой-то новый смысл. Простите, что я так откровенен. Я понимаю, что вы замужняя женщина и у вас маленький ребенок. Что вам до какого-то замотанного делами чиновника… Поверьте, мне от вас ничего не нужно. Только прошу – не оставляйте меня надолго. Я, как любой другой, нуждаюсь в глотке свежего воздуха.

…Я ожидала услышать нечто подобное, собственно, за этим я сюда и ехала. Но опыт прежних переживаний подсказывал мне – дели на пятьдесят. Стоит им только ощутить победу – и все. Конец. А так хочется продлить эту сказку. А вдруг этот случай особенный?

– Степан Павлович! Спасибо за эти слова. Но если вы рассчитываете, что я стану вашей любовницей, то зря. У меня хороший муж. Мне не хотелось бы делать из него идиота…

– Что вы! У меня и мыслей таких нет. Я всего лишь хотел немного поухаживать за вами, побаловать вас. Предложить вам то, о чем вы мечтали. Вы талантливый человек, я много лет слежу за вами и знал, что рано или поздно Судьба сведет нас. Считайте, что я добрый волшебник. Ведь наверняка есть желание, какая-нибудь мечта. Поверьте, в моих силах решить практически любую проблему.

Я усмехнулась и посмотрела на него спокойными, некорыстными глазами.

– А почему именно я? Какое количество симпатичных молоденьких девушек будет счастливо откликнуться на ваше внимание. У меня семья, планы на будущее, простите, никак не связанные с вами. Наши отношения будут двусмысленными, если, конечно, я не стану вам соратницей по партии.

Я попала в точку. В глазах Степана Павловича появился охотничий азарт. Он меня уже не слышал. Он понял, что ему отказывают, как простому смертному. А этого с ним случиться не может.

– Кажется, я знаю, чем могу быть вам полезен. Послезавтра запланирована встреча с министрами. К сожалению, я плохо разбираюсь в шоу-бизнесе. Я переговорю кое с кем, и мы составим план действий.

«Если он не разбирается, так сгоряча он меня может засунуть на какую-нибудь административную должность в Министерстве культуры», – с ужасом подумала я.

– Степан Павлович, я очень благодарна вам за заботу. Но все это слишком быстро. Мне надо подумать…

Степан Павлович несколько минут внимательно смотрел мне в глаза. Потом сказал серьезно:

– Вы достойная женщина. Завидую вашему мужу. Кто он? – Бизнесмен.

– Нет, кто он в отношениях с вами?

Вдруг захотелось крикнуть: «Степушка, спаси меня, миленький! Истерзал меня, сил больше нет терпеть! Забери меня с сыном жить к себе в библиотеку. Я выучу церковно-славянский язык и буду ходить босой – только забери!»

– У него есть два ценных качества: он любит меня и детей, – ответила я спокойно.

Степан Павлович неожиданно вскрикнул:

– А я тоже люблю детей! Очень люблю. Особенно маленьких.

Официанты с глухонемыми лицами бесшумно расставили тарелки на столе и тут же исчезли, не дослушав диалога до конца.

Степан Павлович взял с соседнего стула какой-то сверток и положил его на стол.

– Мне хочется преподнести вам этот презент на память о нашей первой встрече.

– Второй, – напомнила я.

– Тогда я должник, – улыбнулся мужчина.

Я развернула трескучую бумагу, потом еще и еще одну, и в моих руках оказалась большая коробка под ювелирное украшение.

Я приоткрыла тугую коробку и замерла.

Посреди белого шелка сияло кольцо с большим желтым бриллиантом.

– Пять карат. Говорят, редкий цвет. Специально выбирал под цвет ваших волос.

Я только и успела пробормотать: