Ребята в отделе установили владельцев тех двух машин, о которых просил Чарушин. Первая — увиденный в деревне черный «Мерседес» с московскими номерами — зарегистрирована на Липатову Марину Владимировну. А ездил на ней с недавнего времени некто Корсунский Валерий Андреевич, фитнес-тренер одного из московских спортивных центров. Еще за пару телефонных звонков удалось установить, что именно этот центр регулярно посещала Марина Липатова, а Валерий Андреевич до того, как заделаться фитнес-тренером, окончил медучилище по специальности «фельдшер».

Вторая машина была той самой, на которой на встречу к Гоше Липатову приезжала неизвестная длинноволосая девушка с шикарным риджбеком на поводке. Немного подумав, Никита позвонил и ей, задав всего один-единственный вопрос, ответ на который его полностью удовлетворил.

Мысли в голове ворочались, как тяжелые камни. Они терлись друг о друга, издавая чуть слышный треск. Словно искры проскакивали. Еще немного подумав, Чарушин достал из кармана визитку, подобранную на лестнице. Официально звонить в частный медицинский центр, чтобы получить там информацию, выглядело наивностью, а наивным Чарушин не был. Впрочем, название московской клиники было ему смутно знакомо. Что-то такое ему рассказывала Полина. Мол, одна из ее клиенток, в доме которой она прибиралась до родов, сейчас уехала в Москву, потому что вышла замуж за владельца медицинского центра, крутого врача и вообще успешного чувака. Даже если Чарушин что-то путает и это другой центр, все врачи наверняка знают друг друга. Да и вообще, попытка не пытка.

Он позвонил жене и коротко сформулировал задачу.

— Ну да, это тот самый центр, — уверенно сказала Полина. — Его владельца и главного врача зовут Витольд Семенов, и он теперь женат на моей клиентке Элеоноре Бжезинской. В общем, Никита, я сейчас все узнаю.

— Пони, они будут говорить тебе про врачебную тайну и все такое, но мне это очень важно, — взмолился Чарушин. — Постарайся получить информацию, ладно?

— Да Элеонора — отличная тетка и все понимает, — с уверенностью в голосе сказала Полина. — Я все узнаю, обещаю.

Спустя час Чарушин тоже был готов во всеуслышание подтверждать, что Элеонора Бжезинская — отличная тетка. Впрочем, слово «тетка» не подходило к ней, элегантной умнице и красавице, совершенно, но Чарушину сейчас было не до стилистических тонкостей. Важно было другое — серьезностью момента Элеонора прониклась, задачу поняла четко, с врачебным долгом своего мужа договорилась, и теперь в электронной почте Чарушина имелась сканированная выписка из медицинской карты Николая Липатова, которая объясняла если не все, то точно многое.

Еще один кирпичик лег на свое место, и Никита довольно улыбнулся. Пожалуй, он не зря провел сегодняшний вечер. Ему было с чем возвращаться в усадьбу и о чем разговаривать с ее обитателями. Завтрашний день был последним, который они, согласно причудам старика Липатова, должны были провести в Знаменском. И этот завтрашний день должен был наконец дать ответы на все вопросы, сорвав покров с тайн, которые так старательно пыталась скрыть старая усадьба.

По-хорошему, нужно было возвращаться туда, но Никита внезапно понял, что устал и соскучился по своей семье. Полина и Егорка были совсем рядом, всего-то в трех кварталах. Подняться в квартиру, где пахнет только что испеченным печеньем, где в кроватке сопит его восьмимесячный сынишка, так смешно и трогательно похожий на него, Чарушина, обнять податливое тело жены, зарыться губами в ее пушистые, похожие на пух одуванчика волосы. Услышать, как бьется у его груди ее сердце.

Он почувствовал, как внезапно у него пересохло во рту, и решил, что не будет преступлением, если он переночует в городе, а в Знаменское вернется рано утром. В конце концов, все, что могло случиться, уже произошло. А Аббасов и Павлов смогут удержать ситуацию под контролем, и в первую очередь защитить Нину, если это понадобится. Впрочем, пока остальные члены семьи не знают, что она тоже Липатова и что «Британская Гвиана» уже находится у нее, Нине вряд ли что-то угрожает.

Камни в мозгу снова стукнулись друг о друга, но Чарушин предпочел не обратить на это внимания. Ему очень хотелось домой. К тому же он чувствовал, что проголодался. Из Знаменского он уехал, не дождавшись ужина, и сейчас в желудке настойчиво сосало. Решено, он поедет домой, к Полине. Поест, проведет ночь с женой и утром будет готов к решающему бою. Раздав последние инструкции коллегам и договорившись о том, как они будут действовать завтра, он прыгнул за руль и поехал домой.

Остаток вечера прошел именно так, как ему и грезилось, и спать Никита лег совершенно счастливым и умиротворенным. Он только начал засыпать, балансируя на той зыбкой грани полусна-полуяви, в которой и живет настоящее счастье, как его разбудил телефонный звонок. Чертыхаясь, что забыл поставить телефон на вибрацию, и опасливо косясь, не проснулись ли Полина и малыш, он схватил трубку.

— Слушаю, Чарушин. — Голос был хриплым со сна.

— Это Аббасов, — отозвалась трубка напряженным голосом. — Вы где, Никита?

— В городе. — Сбросить сонную одурь отчего-то не удавалось, но и сквозь нее Никита понимал, что что-то случилось. Что-то очень плохое.

— Приехать можете? Как быстро?

— Могу, конечно. — Чарушин уже одевался, прижав телефон плечом к уху. — Что произошло, Рафик?

— Нина пропала. — Голос в трубке сорвался, поехал вниз, и Чарушин с изумлением обнаружил, что железобетонный Аббасов волнуется настолько, что теряет контроль над собой. Тот контроль, который он привык не ослаблять ни на секунду.

— Что значит «пропала»? Постарайтесь формулировать максимально точно.

Полина приподнялась на своей половине постели, посмотрела вопросительно. Никита мотнул головой, показывая, что уходит. Она встала, чтобы закрыть за ним дверь, подала куртку, шапку, опустилась на колени, чтобы зашнуровать ботинки, погладила по плечу, кивнула, что все понимает и все в порядке. Несмотря на явно неподходящий момент, Чарушин в очередной раз подумал, что ему очень повезло с женой.

Он одевался, хлопал себя по карманам, проверяя, не забыл ли ключи, спускался по лестнице, прыгал в машину и все это время слушал рассказ Рафика.

Последний раз Нину видели на ужине. Она сидела рядом с Сергеем Павловым и выглядела вполне довольной, мило шутила с Татой, о чем-то переговаривалась с Артемом, сказала комплимент Любе. После ужина Павлов сказал, что перетащит свои вещи обратно в ее комнату, а Нина — что ей нужно срочно проверить электронную почту, потому что одна из ее постоянных клиенток просит срочной консультации. Рафик разрешил ей воспользоваться кабинетом, и Нина уединилась там. Было это около девяти вечера, и после этого ее никто не видел.

И Рафик, и Сергей, будучи уверенными в том, что она работает, не заходили в кабинет, чтобы ее не отвлекать. Павлов вообще уснул, дожидаясь, пока Нина вернется, и лишь проснувшись в районе одиннадцати вечера, понял, что ее до сих пор нет. Он спустился и обнаружил кабинет, в котором, впрочем, горел свет, пустым. Минут десять он ходил по дому в поисках Нины, думая, что она в кухне, в комнате Таты, у Любы или в библиотеке, но ее нигде не было. Тогда он поднялся к Рафику, и дальнейшие поиски они проводили уже вместе, подняв всех членов семьи и заглянув во все спальни и комнаты. Ни к какому результату это тоже не привело. Обнаружив, что Чарушина тоже до сих пор нет, у них на минуту затеплилась надежда, что Нина может быть с ним. Но и она тут же погасла после звонка Никите.