с юга, и она неожиданно уловила в нем запах моря. В воительнице ожила надежда — если рядом на самом деле есть море, то значит в нем водится рыба, и наверняка есть какая-нибудь живность, пытающаяся эту рыбу поймать.

Триана прошла немного вперед, наломала сухих веток и сложила посреди дороги. Затем она специально натоптала у края дороги, направляя следы в лес, и длинными прыжками направилась в южную сторону.

Едва Триана спустилась через негустую чащу в низину, перед ней предстала ровная водная гладь. Это было не море, но достаточно большое озеро. Несколько людей расположились на берегу, закинув сети в воду. В ведерках, стоящих рядом с ними, барахтались еще живые рыбешки. Первой мыслью воительницы было присвоить себе уже пойманную добычу, но тогда бой неизбежен, крики, огни, если здесь были колдуны, в общем, все, что могло привлечь внимание Кайгана.

Отметя эту мысль, Триана подошла к берегу, который был покрыт мелким белым песком, и запустила руку в ледяную воду. Кожу обожгло холодом, но Триана стерпела и продержалась примерно минуту. Когда она вытащила руку из воды, она почувствовала, что пальцы онемели.

Краем глаза она заметила, что один из рыбаков косится на нее с улыбкой на лице. Триана опустила голову так, что волосы упали на лицо и хоть отчасти скрыли его от любопытных глаз.

Следующая попытка тоже не увенчалась успехом. Триана заметила, что тот любопытный рыбак медленно направляется к ней. Она мысленно выругалась — ей сейчас совершенно было не к месту разговаривать с людьми вне Арадора.

Она запахнула накидку поплотнее, чтобы не были видны ножны с саблями.

— Эй! Привет, — дружелюбно сказал он, подойдя. Триана покосилась на него. Казалось, он был без оружия.

— Привет, — осторожно ответила она.

— Откуда ты? Я раньше тебя не видел здесь.

— Я… из Эссилии, — соврала Триана. — Я странница.

— Странница? — изумился рыбак. — Много слышал о вас, но не доводилось увидеть и поговорить. Куда ты направляешься?

— У странников нет цели. — Триана повернулась к нему полубоком. — Мы просто путешествуем по Сарилии.

— А почему ты ушла из родных краев?

Триана стиснула зубы. Любопытство посторонних ей было ни к чему. Где-то за спиной бродит Кайган, и ей нужно было экономить каждую минуту.

— Потому что на мой город напали, — выдала она первое, что пришло в голову. — Все мои родные погибли. И я вынуждена скитаться по Сарилии.

Триана знала, что во время войны именно так много людей ушли в странствия. Возможности фантазировать сейчас не было, и она предпочла эту банальную выдумку всем остальным.

— Я слышал, что Донтвайр снова готовит войска, — нахмурился рыбак. — Что на некоторые города Сирванора напали. Значит, добрались и до Эссилии… Неужели снова война?

Триана молча пожала плечами. До нее донесся запах костра и жареного мяса, и в животе что-то сжалось.

— Я устала и проголодалась, — повернулась она к незнакомцу. — И мне нужно найти место для ночлега, солнце уже скоро сядет. — Она заметила, что ноги ее дрожали. Все ее тело нуждалось в отдыхе.

— Я могу тебе предоставить кров на сегодняшнюю ночь, — добродушно улыбнулся рыбак. — Уверен, найдется и еда.

Триана посмотрела в его глаза, надеясь увидеть там хоть что-нибудь, что могло сказать об истинных намерениях незнакомца. Но они лишь светилисб дружелюбием и искренностью.

Триана машинально огляделась по сторонам.

— Как далеко твой дом?

— Если мы отправимся прямо сейчас, то уже через десять минут будем там, — незамедлительно ответил рыбак. — Кстати, меня зовут Инвер.

— Будем знакомы, Триана.

* * *

— Войска двинутся на конях, почему мы идем пешком? — раздался за спиной Арнила возмущенный голос Дила. Он запыхался и каждую минуту спотыкался о камни, которыми была усыпана тропинка.

Арнил не знал этих мест — даже держа в руках карту, он бы не смог понять, где находится. Ларрет вел их совершенно немыслимыми путями — часто с основной дороги отряд сворачивал в заросли, и как по волшебству через несколько шагов выступала новая тропа. Сейчас они спускались в низину. Впереди серел туман, но Арнил уже видел, насколько близок горный хребет.

Ларрет двигался впереди, то и дело оглядываясь — не отстал ли кто из друзей.

— На конях было бы сложнее, поверь, — весело откликнулся он Дилу.

— А Рейн знает об этих дорогах? — поинтересовался Арнил. Ему не хотелось, чтобы маг настиг их — тем более, что умеет телепортироваться.

Ларрет неожиданно остановился — Джейна, идущая позади, едва не врезалась в него. Разведчик нахмурил брови. Казалось, вопрос Арнила озадачил его.

— Нет… Нет, не знает, — уже увереннее проговорил он. — Он знает Сарилию как свои пять пальцев, но сирванорские дорги лучше меня никем не изведаны.

— Ларрет, а кто он такой? — спросила Лира. По тону ее Арнил понял, что вопрос этот не дает покоя ей давно. Хотя, он был уверен, что она в этом не одинока.

Однако Ларрет не спешил с ответом. Он смотрел вдаль, в сторону гор.

— Это вы узнаете, если он вам сам расскажет, — чуть улыбнувшись, сказал он наконец. — Мы знакомы не один год, прошли вместе многое, но даже я до сих пор не могу с уверенностью сказать, что знаю, кто такой Рейн. Однако, — он повернулся к Арнилу, — я точно знаю, что Хаззар не случайно тебе поручил это опасное задание. Как мы знаем, Хаззар понимал, на что он тебя отправляет. И также, Рейна он с вами отправил не потому, что тот сильный маг и сможет вас защитить.

— Да уж, он защитил, — хмыкнул Дил. — Особенно в Темном Лесу и на кладбище.

— Перед Лиассом он нас спас, — задумчиво произнесла Джейнаю.

— В Темный Лес Рейн не сунулся бы ни за какие сокровища, — усмехнулся Ларрет. — Вы же помните — магия там под запретом. Лиши колдуна способности колдовать — и он становится бесполезным.

— Но мы… — начала Джейна, но Ларрет ее перебил:

— Да, вы прошли Лес. Немногим это удавалось, и вы можете смело этим гордиться. Там пали воины и почище вас.

— Если бы не Эванс, мы бы лежали рядом, — заметила Лира.

Эванс махнула рукой и отвернулась.

— У меня есть одно объяснение тому, что Рейн бросил вас у Леса, — продолжал Ларрет. — Он был почти уверен, что вы не выживете. И скорей он предпочел бы казнь, нежели увидеть, как вы погибнете.

Друзья молчали. Арнил и рад был что-нибудь ответить, но слов не находилось. Он не верил,