Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разум Алгамира вновь утёк в непонимание — преддверие безумия. Ведь прежде сама Радина учила его, что для того, чтобы остаться живым при встрече с навом, не стоило подымать носа, а если желаешь ещё и получить от него нечто ценное — так и вовсе расстелиться жалким червём по земле и ублажать то, чем слушают навы, похвальбой и дифирамбами. Нет — вопреки собственным урокам, Радина вальяжно ходила по своей хижине, стремясь отыскать нечто на полках.
— Как… — зелёный дракон перевёл глаза на нава и вернулся к Радине. — Может… Есть способ возвратить Высшему отнятое?
— Сегодня состоится небольшое празднование среди кракалевн, — Радина продолжала обшаривать полки. — Вот тогда он своё и возьмёт назад. А пока молчи, не мешай мне. Твой длинный язык раздражает меня!
Алгамир нервно шелестел крыльями, наблюдая, как массивный, но бесплотный нав, полностью не умещавшийся в плетёный домик из корней громадного дерева, мотается под потолком, будто подгоняя Радину или высказывая ей своё неодобрение. Создавалось впечатление, что он давно бы сожрал её… если бы мог.
— Да отвали! — внезапно рыкнула на него Радина. Приподняв две банки, она заглянула за них и её хвост радостно задрожал. — Ну наконец-то!
Алгамир почувствовал трепет, когда Радина вытащила из залежей банку — внутри неё на насыпанной кучке земли рос одинокий голубоватый цветок с красной серединой и блестящими белыми росинками на лепестках. Свинтив крышку, Радина аккуратно достала цветок и стала разминать его в лапах.
— Подойди сюда, — приказала она Алгамиру.
Он исполнил, как велели, не раздумывая — иначе вовсе бы прекратил понимать что-либо, запутался бы окончательно. А так — проще не думать и не сталкиваться с возможным наказанием. Баотас тоже остановил мельтешение — не потому, что ему повелела Радина, это абсурдно, но недостаточно. Нет — кажется, его успокоил цветок.
— На колени, — голос Радины звучал необыкновенно строго, и Алгамир поспешил подчиниться. — Упирайся передними в землю и сложи крылья. Вот так…
Растирая цветок до состояния кашицы, Радина стала наносить её на виски и ноздри Алгамира. Чуть сладковатый медовый запах приятно обволок сознание юного дракона.
Все следы вожделения из организма вдруг переместились в голову, ударили в неё, размягчая мозги. Плотный дым протёк через уши пустившего слюни крылатого — и голова его начала ощутимо тяжелеть. Зато сил прибавлялось, и целеустремлённости тоже… А в сознание начали возвращаться мысли, только принадлежали они не Алгамиру. Призрак Баотаса растворился,полностью сливаясь с со своим драконьим вместилищем.
— Войди… Пройди… — голос, похожий на голос самого Алгамира, зазвучал в его голове похоронным звоном. — Что лежит… Благодарность.
— Вытяни шею! — прорвался сквозь этот голос приказ Радины. Алгамир подчинился и ощутил, как его горло сдавил металлический ошейник. — А теперь за мной! И не вздумай убегать — эта маленькая игрушка отделит твою голову от тела за секунду.
— Чужую… Безразлично… — Алгамир и не собирался бежать.
Встав на задние, он пошёл за Радиной, которая повела его на улицу, помахивая хвостом. Эти махания чуть-чуть приоткрывали вид на соблазнительную попку Радины и Алгамир поневоле стал представлять себе её образ… сразу со всех ракурсов.
— Думай… Пусть… Сладкая… Мысль… Отринет… Действительность… Тогда ты… Пройдёшь…
— В место, где нас уже заждались, — словно прочитав НЕ ЕГО мысли, добавила Радина.
* * *— Не уверен, что сам переживу всё, что ты мне готовишь… — Александр после посещения пирамиды Аменемхатов шёл по туннелю вдоль подземной реки за самкой и вспоминал, что не все жители Нашара были столь дружелюбными к нему, как Воплощения. Спутницу, ступавшую без звука шагов впереди, это не озадачило:
— Не со всеми получится договориться, но со всеми можно разобраться. Что до горожан, местные правители пока только набирают силу и популярность, и их подданные не могут контролировать абсолютно всё. А противников много: слишком ответственные Светлые, деструкторы, считающие себя темнее Тёмных, даже банальные работорговцы, которые ловят представителей самой выносливой расы галактики и увозят невесть куда…
Александр собирался прояснить ещё что-то, но крылатая резко прервалась, что-то почуяв, и свернула в боковой проход, который заканчивался проломом где-то наверху, откуда во мрак подземелья заглядывали косые оранжевые лучи. Лаз выходил на поверхность в укромном скалистом ущелье, заросшем лесом, таинственно темнеющем на фоне более яркого неба, с которого слезало кровавое солнце, будто зверь, ползущий в берлогу зализывать раны. Его прозрачно-яркие лучи падали на покрытые причудливыми, но по неизвестной причине отталкивающими рельефами серые стены строения архитектуры ещё более странной и чуждой, чем дома в городе драконов. У распахнутых бронзовых врат, отблескивающих алым, порой приземлялись крылатые силуэты, приветствуя друг друга и проходя вовнутрь.
Глаза Намиры, своим неопределённым цветом обычно горящие чуть с хитринкой, стали строгими и грозными, готовыми втянуть и пожрать душу врагов одним взглядом.
— Храм деструкторов. Прислужников навов, так и мечтающих съесть нашу вселенную. Хотя я подгадала момент для его уничтожения только сейчас, он стоит тут ещё до того, как Аменемхат по моей воле отделил Тёмных от Светлых и заселил Нашар, изгнав кракалевн… Подозреваю, он стоял тут даже до того, как любой крылатый летал в этом небе — и тут водились лишь забытые создания, — черногривая обернулась, словно сканируя округу, не таятся ли за кустом или камнем шпионы неведомых сил. — Ты, скорее всего, не знаешь, но мне далеко до единства. Кто-то организован и вменяем, но кто-то предпочитает лишь творить зло ради зла и разрушать мир, чтобы ускорить его конец. Один из таких хаотических культов скрывается в этой долине, забыв о свободе воли и поклоняясь своему отвратительному божеству, которое, тем не менее, заставляет их падать и корчиться от удовольствия в своём присутствии. Его зовут Баотас, Высший со звёзд. Я пытала одного из его последователей, — самка посмотрела на свои чёрные когти, словно вспоминая что-то мрачное, — но он не выдал многого, лишь то, что его бог могущественней всех остальных… и