Драмир, старший охранник барона Вирабле, с недовольным выражением следил за боем, не утруждая себя криками. Он имел достаточно опыта, чтобы видеть – Каспер при всей его силе и смелости проигрывает. И скоро дело дойдет до того, что рыжий просто отойдет в сторону, дав упасть обессиленному противнику.

– Вот дурак! – не сдержал он возгласа, наблюдая за очередной неудачей товарища. – Машет без передыху…

Стоявший рядом Жозеф – слуга и охранник барона Эствы, немолодой уже, но еще сохранивший силу мужчина, насмешливо покосился на соседа:

– Ему бы ярмо на шею. Вместо вола. И пахать до ночи. Сколько силы зря пропадает.

Драмир крякнул, понимая правоту Жозефа. Но признаваться в этом не хотел.

– Он его свалит!

– Свалит, если у Магнуса отобрать оружие и связать.

– Не нарывайся, Жозеф!

– Да я что? – хмыкнул тот. – Пусть победит сильнейший.

Как раз в этот момент Магнус, подловив противника на выпаде, нанес тому сильный удар по шее, и Каспер рухнул на землю.

– Нечестно! – пробасил Ларик, конюх Вирабле. – По шее нельзя.

– Так ведь и ваш бил, куда нельзя. Тут без правил.

– Ах так! – взъярился Ларик. – Тогда давай со мной. На кулаках. И тоже без правил.

Среди слуг Ларик был известен своей силой. Он легко носил на спине коня, гнул подкову и на спор одним ударом топора разрубал стальной нагрудник рыцарского доспеха. Оружием, кроме топора, он владел плохо. Но в кулачном бою не знал себе равных.

Пока люди Эствы спорили, кому идти под кулаки Ларика, Драмир с помощью друзей приводил в себя Каспера. Кое-кто втихую предлагал устроить свалку – бой группа на группу. В таком случае люди Вирабле имели больше шансов на победу. А так, один на один, только Драмир и Ларик могли противостоять оппонентам на равных.

– Побьет Ларик их человека – тогда, – предложил Драмир. – Чтобы тех поменьше было.

– Так и сделаем, – прохрипел Каспер, которого уже привели в чувство и отпаивали водой. – А этому гаду я сверну шею. Сволочь!..

Хозяин гостиницы на предложение сдать в аренду лошадей минут пять хмыкал и качал головой, глядя на нас маленькими хитрыми глазенками. Оценивал по внешнему виду платежеспособность. И прикидывал, стоит ли связываться с такими проходимцами – вдруг заплатим фальшивой монетой или обсчитаем? А потом назначил цену.

– Идет, – не стал я торговаться.

– И если с лошадьми что-то случится – с вас убытки.

– Хорошо.

– Слушай, а что за шум? – спросил хозяина Марк. – Свара, что ли? Орут как бешеные…

– А-а, это! – махнул рукой тот. – На заднем дворе у конюшни слуги рыцарей спор затеяли, кто сильнее в бою.

– Соревнования? Чего это им в голову взбрело?

Хозяин удивленно посмотрел на нас и ответил:

– Как обычно. Они, почитай, каждый раз устраивают бои. То на кулаках, то на палках. А кто с господином в отряде ходит, тот даже на мечах. Деревянных, правда.

– Турнир, епона мать! Чемпиона выбирают.

Это слово хозяин не знал, вопросительно глянул на Марка, а потом сказал:

– Лошади на конюшне. Пошли выбирать. Только сразу говорю, вороных не дам. Выбирайте других.

– А много их у тебя?

– Увидишь.

Крики, стук палок, хеканье, ругань и топот ног мы слышали еще, когда шли сюда. Но тогда не обратили внимания, думая, что кто-то из прислуги выясняет отношения. И только теперь сообразили, что шум длится слишком долго для обычной разборки. А сейчас, выйдя со двора к конюшне, еще и увидели местный вариант чемпионата.

Метрах в тридцати от конюшни на довольно большой площадке столпилось человек двадцать. Все молодые, до сорока лет. Разного роста и телосложения, в далеко не новой, штопаной одежде. У многих в руках палки, небольшие щиты, кастеты.

Толпа стояла по периметру площадки, окружив двух мужчин, бившихся в центре. Каждый вооружен щитом и деревяшкой, выструганной под размер среднего меча. На головах теплые шапки, на теле – кожаные нагрудники. На руках щитки.

Пара бойцов неторопливо двигалась по кругу, то и дело нанося друг по другу резкие удары. «Мечи» глухо стучали по щитам, изредка попадая по нагруднику или шапке. Пот тек на глаза, лица красные, дыхание сбито. Видно, что оба вошли в раж и не хотят останавливаться. Хотя силы покидали их и каждый последующий удар был слабее предыдущего.

– Добросовестные парни, – заметил Марк. – Вон как лупцуют. Только техника однообразная. Рубящие по шее и рукам. На ноги мало внимания обращают. Явно не знают, как «завести» меч.

– Что ты хочешь! Приемы простые, однообразные, а нормальное фехтование знают единицы. Да и уровень-то…

Хозяин, что шел впереди, услышав незнакомый язык, обернулся и бросил на нас настороженный, даже подозрительный взгляд. Опять посмотрел на одежду и… молча пошел дальше.

Я толкнул Марка в бок – потише, мол, болтай. Не дома.

Благодаря небольшим прямоугольным окнам под потолком конюшня была довольно прилично освещена. Два ряда стойл, почти все заняты. Крепкие перегородки и запоры, в стойле охапка сена, в нише вода. Кони ухоженные. Видно, что деньги постояльцы платят не зря.

В принципе иного и быть не могло. В эту эпоху лошадь – главное богатство. За одного породистого скакуна на Руси, например, можно было купить две-три деревни. С населением, разумеется…

Хозяин провел нас в самый конец, где и воздух почище, и свету побольше. Указал на стойла с левой стороны:

– Смотрите. Этих двух не дам, а остальных выбирайте.

Оценив вид пары вороных жеребцов, я подошел к другим стойлам. Там были кобылы. Выглядели они не так представительно, как вороные, но вполне нормально с учетом недальней дороги и кратковременности аренды.

– Эта и эта, – ткнул я пальцем в двух лошадей.

– Ладно. Три монеты.

Я вложил в широкую, покрытую мозолями ладонь хозяина три монеты, отлитые из сплава серебра и меди.

– До вечера, – напомнил уговор хозяин.

– Да. Где седла?

– Сейчас принесу.

– Езжай сразу, – сказал я Марку, когда хозяин отошел от нас. – Я буду ждать в комнате. Наверняка вся группа уже здесь, так что вы обернетесь быстро.

– Хорошо. Только ты тут поосторожнее.

– Ясен пень.

Выходившего из конюшни хозяина остановил один из слуг. Сплевывая кровь из разбитой губы, он хрипло выдохнул:

– Это кто такие?

– Кто?

– Двое здоровяков, что зашли в конюшню?

– Да так, – пожал плечами хозяин. – Постояльцы. Приехали сегодня. На третьем этаже остановились.