И поскакали в разные стороны десятки всадников, везя приказы и распоряжения. А им навстречу ехали новые группы дворян. Гости продолжали прибывать…

На Марка налетели уже неподалеку от леса. Двое всадников, ехавших навстречу, вдруг замахали руками и закричали, привлекая его внимание. До них было меньше тридцати метров, и Марк отчетливо разглядел обоих.

Один, несомненно, рыцарь. Надменный вид, доспехи, меч. Только вот экипировка бедновата. Явно небогатый дворянин. Может, даже безземельный. И второй всадник – оруженосец – выглядел бедно. Лошади уставшие, понурые. Головы свесили, еле перебирают ногами.

Чего они хотят, он догадался сразу. До замка еще пилить и пилить, а «транспорт» пришел в негодность. А тут простолюдин, да еще с двумя конями. Как не отобрать? И плевать на то, что он – человек местного хозяина. Это они как-нибудь уладят.

Марк сначала пришпорил коня, решив оторваться. Тем более лес близко. Но когда всадники тоже пришпорили коней (правда, у них это не очень хорошо вышло), передумал.

Глянул наверх, прикидывая, не висят ли над головой спутники, заехал под крайние деревья и дал нагнать себя, с усмешкой глядя на старания дворянина и его спутника заставить лошадей перейти хотя бы на рысь.

Те работали плетьми и осыпали бедных животных проклятиями. Часть словесных изысков досталась и Марку.

– Стой, безродный олух! Клянусь, разрублю тебя на две части, если сейчас же не остановишься!

– Стой, дурак! Тебе рыцарь приказывает! – вторил хозяину оруженосец.

Он ждал, опустив руку с пистолетом и наблюдая, как его нагоняют. Решение пришло сразу. Если уйти от этой пары, они, чего доброго, устроят погоню. И выйдут к месту высадки. Зачем такие проблемы?

Когда выдохшиеся лошади дотащили охрипших от крика всадников до леса, Марк поднял руку. Два выстрела были не слышны из-за крика рыцаря и оруженосца.

Они рухнули в траву как подкошенные. Их лошади замерли на месте, тяжело вздымая бока и всхрапывая. С уголков губ падала пена.

Еще два выстрела в лицо – контрольные. Тела дернулись, кровь брызнула на траву, окрашивая ее рубиновыми тонами.

– Сопляки, – сплюнул Марк, опять глянул наверх и пришпорил коня. Времени в обрез. Надо спешить.

Второй раз это накатило, когда я лежал на деревянных нарах, скинув на пол солому. Кто знает, что в ней за гадость? После отъезда Марка прошло не более получаса, и времени в запасе много. Делать особенно нечего, а лезть в город не стоило. Зачем новые проблемы?

Вот и лежал я, глядя в грязный потолок и думая о том, что сейчас происходит в колонии Анкивара. После обрыва связи с центром они должны усилить бдительность и провести дополнительную разведку другого полушария. А вдруг сейчас как раз их машины подлетают к этому материку?

Такие мысли – не паника, а обычная тревога человека, ходящего по краю лезвия и вынужденного учитывать и отрицательный исход развития событий.

Так приблизительно я и рассуждал. А потом вдруг накатило что-то тяжелое и мозг вроде как начал распухать. Опять замелькали странные образы, видения. Как будто что-то чужое забрасывало в мою голову целый пласт информации. И от этого меня здорово трясло.

«Черт! На носу операция, а меня колбасит, – думал я, стараясь как-то отстроить свои мысли от такого наплыва. – Попозже нельзя? В более подходящий момент?»

Еще со времен бойни у храма в Аберене я считал то странное иное состояние вроде своего внутреннего «я». И обращался соответственно. А после амнезии в Ругии перестал в этом сомневаться. Есть и есть, что ж теперь. Вот и сейчас, напрягая мозги и выстраивая цепочку мыслей, я хотел объяснить ему, что не могу «плавать» в таком состоянии накануне акции.

Странно, но оно меня поняло. И прекратило свою игру. Голова вернулась в нормальное состояние, а мозги больше не пухли от избытка образов и видений.

И тут же я отрубился. Напрочь.

Спутники плыли в космосе, выполняя хитрые маневры и внимательно наблюдая за обстановкой на земле. Десяток камер вели постоянную съемку, одновременно передавая картинку на станцию. Если операторов что-то интересовало, они заставляли спутник менять траекторию полета и повторять обзор данного места. А потом, используя реактивные двигатели, восстанавливать курс и продолжать полет. За все время наблюдения такие приказы передавались всего несколько раз.

Сейчас спутник с бортовым номером 900137, именуемый операторами «братец», висел над южной частью западного полушария. Его напарник 900181, под кодовым именем «сестрица», проходил над северной частью. Камеры передавали на станцию картинки богатой на события жизни средневековых королевств.

Операторы это видели каждый день и сейчас спокойно наблюдали за суетой людей, живущих в другом полушарии. Те работали, убивали, строили, любили, отдыхали, пили и ели, не подозревая о том, что каждый их шаг отслеживается с небес, где, по их представлениям, может быть только бог и его ангелы.

Внимание одного из операторов привлекла суета нескольких крестьян, ловивших на краю большого поля двух оседланных лошадей. Крестьяне бегали за животными, пытаясь ухватить за уздечки, но лошади легко уходили в сторону, не давая себя схватить.

– Опять рыцари чего-то не поделили, – буркнул оператор себе под нос. – Опять поединок.

Обычная картина для королевства рыцарской эпохи. Он видел нечто похожее раз двадцать. Поэтому не стал смотреть дальше, а задал команду спутнику изменить сектор наблюдения. Оттого и не заметил тела двух людей, лежавших на самом краю леса.

А если бы задержал взгляд на картинке на пару секунд подольше, то обнаружил бы забрызганные кровью лица и небольшие круглые дырочки в нагрудниках доспехов убитых.

Но камера уже ушла в сторону, ловя объективом каменную стену замка на берегу реки. И цепочку подвод на дороге, едущих к замку…

…Сознание вернулось в тот момент, когда назойливо запищал наушник передатчика. Не открывая глаз, я нажал на кнопку.

– Выезжаем к тебе, – прогремел голос Марка. – Будем через полтора часа. У нас все нормально.

– Принял, – ответил я, заставляя шевелиться онемевший язык. – Жду. Здесь тихо, без проблем.

Отправив сообщение, сел, покрутил головой, пару раз глубоко вздохнул, приходя в себя, и встал.

«Опять фокус. Что же происходит? Дальше мутирую?.. Знать бы, в кого. А это мое нечто, похоже, решило во что бы то ни стало докрутить свои картинки. Что оно хочет показать?»

Тело за время странного забытья словно закаменело. Мышцы, кости будто налились свинцом, каждое движение требовало двойного усилия. Такое впечатление, что я только что работал в «качалке», а не лежал на нарах.

«Сколько же я пролежал? – мелькнула мысль. Глянул на часы и присвистнул от удивления. – Полтора часа! Здорово меня стукнуло…»

Воздух в комнате был спертым, затхлым. Я подошел к окну и, желая открыть его, потянул ставни на себя. Простое легкое движение, самое обычное. Но вместо того чтобы открыть ставень, я вдруг сорвал его с петель. От неожиданности едва не выронил деревяшку и машинально сжал пальцами.