Меня словно по затылку ударили. Слишком большой поток информации, и я попросту не могу быстро с ней разобраться. Нужно действовать по порядку, но не сегодня. Точно не сегодня. Меня со всех сторон прижимают, и я хочу убежать от давления. Иначе я не справляюсь. Сколько раз я пыталась уехать, но не удалось. Я волнуюсь за будущее и Дина, и Альоры, за Сабину, за Эни и даже за пресловутого Дерика. Боже, вот оно мне надо? У меня было два человека, о которых я думала и то изредка. Всего два человека, потому что Питер никогда не был кем-то очень особенным, поэтому его я даже в расчёт не беру, только Инга и Мег. А теперь их столько…

Останавливаюсь у дверей своего корпуса и понимаю, что не хочу туда идти. Я боюсь встретиться с Дериком. Боюсь снова думать о чувствах и нарушить шаткое безразличие и усталость. Но некуда мне спрятаться и скрыться.

Ноги гудят от усталости, и я вхожу в крыло, в котором, как обычно, темно и тихо. Бросая взгляд на лестницу, выхожу в сад и снимаю туфли, оставляя их на пороге. Шлёпая босыми ногами по дорожкам, мечтаю о ванне. Большой, наполненной горячей водой, ванне. Сразу же вспоминаю то место, удивительное и волшебное, в которое так хочется вернуться, но всегда есть альтернатива.

Улыбаясь себе, спускаюсь на нижний этаж и останавливаюсь перед бассейном с кристально чистой водой, подсвеченной, расположенными на дне фонарями. От воды исходит пар, а это значит, что бассейн с подогревом, и его точно чистят часто. Наклоняясь, провожу пальцами по глади воды, и она идёт рябью. Тёплая.

Оглядываясь, проверяю, что поблизости никого нет, и прямо в платье сажусь на бортик, опуская ноги в воду. Благодать.

Сложить всё воедино очень сложно. Крайне сложно. Понять, что от меня все хотят, и почему им наплевать на мои чувства, не хочется, потому что будет больно. Все меня используют, и от этого можно устать. Каждый день случается так много нового, что я не успеваю адаптироваться, и это даёт точное понимание того, что я никогда не справлюсь с руководством целой страны. А что Дин? И жаль, и послать хочется. О Дерике я даже думать боюсь… очень боюсь…

Слыша мужские голоса, раздающиеся откуда-то из темноты, быстро подскакиваю на ноги, едва не поскользнувшись, несусь по дорожке вверх, выжимая на ходу подол платья. Будь оно неладно. Заскакиваю в дом, подхватив по пути свои туфли, и быстрым шагом иду к себе. За мной тянется мокрый след. Плевать. Высохнет.

Оказываясь у себя, швыряю туфли в угол и злюсь оттого, что даже насладиться водой мне не дали. Поворачиваясь лицом к балкону, пытаюсь расстегнуть замок платья на пояснице, но он намок и противится моим жалким стараниям.

Неожиданно моих рук касается что-то горячее. Визжа, подпрыгиваю на месте и делаю резкий поворот, путаясь в мокрой ткани, обернувшейся вокруг ног. Моё сердце подпрыгивает до горла и, кажется, сейчас, вообще, пойдёт плясать канкан, когда я вишу в воздухе, удерживаемая двумя крепкими мужскими руками.

Чёрные глаза, смотрящие прямо в мои, ещё больше нагнетают панику. Я понятия не имею, откуда в моей спальне взялся Дерик, но он здесь.

– Какого чёрта? – шиплю, находя равновесие и толкая его в грудь.

– Нам надо кое-что обсудить…

– Нет. Не надо. Необязательно. Не сегодня, – мотаю головой, отходя на шаг от него.

– Джина, дай мне сказать…

– Нет. Ты вчера достаточно наговорил. Мне хватит. Мне по горло достаточно всего, что ты говоришь. С меня достаточно твоей лжи, понял? Поэтому свали отсюда и оставь меня в покое. Сегодня я больше не намерена с тобой ругаться. Я сказала тебе всё. На этом точка, – произношу и указываю пальцем в пол, злясь на то, как предательски дрожат коленки от его взгляда словно у побитой собаки. Да пошёл он! Пошёл он подальше! Прямо сейчас!

– Иди к своей Кристин или кому-то ещё, но ко мне не приближайся. От тебя одни проблемы, а мне их по горло хватает. – Решительно направляюсь в ванную, чтобы скрыться от его, теперь уже слишком тяжёлого взгляда, который я ненавижу. Он ничего хорошего не сулит…

Резко тянет меня назад, и я вскрикиваю, падая навзничь. Дерик снова поддерживает меня.

– Да прекрати уже! Сойди с моего платья! – возмущаясь, пытаюсь повернуться, но он наступил на подол и не сходит с него. Говорила же ничего хорошего.

– Прости…

– Прости? Думаешь, одним «прости» отделаешься? Нет. Дерик, дай мне лечь спать! – Пихаю его спиной в грудь, а его ладони проходят по моему животу, и мышцы сжимаются, сразу же вспоминая о его размерах внутри меня.

– Не трогай…

Он трётся носом о мою щёку. Голос пропадает.

– Что я могу дать тебе, Джина? Жить одним днём?

– Мне ничего не нужно от тебя…

Его ладони проходят по моим ягодицам, и он быстро расстёгивает замок платья. Ну как он это сделал?

– Дерик, – предупреждающе шиплю, вырываясь из его рук, но он притягивает ближе к себе.

– Прости меня, Джина.

Меня обдаёт его горячее дыхание. Смесь алкоголя и сигарет. Он курит? Боже, ну куда хуже?

– Отпусти, и я подумаю, – хрипло отзываюсь, замирая на месте.

– Я отпустил. Пять лет назад. Я отпускал тебя слишком часто, и ты к этому привыкла. Я должен отпускать людей и не сближаться с ними, потому что рядом со мной опасно. Ты не понимаешь…

– Опасность не приравнивается к унижению. Постоянному унижению с твоей стороны. Опасность – это не больно. Ты сам говорил, что умирать не больно, – резко перебиваю его и толкаю локтем в грудь, вырываясь из рук.

Поворачиваясь, вижу, что Дерик потирает грудь и кривится.

– Умирать не больно, Джина. Не больно, когда нечего терять. А когда в жизни появляются значимые для тебя люди, именно они превращаются в огромное богатство, с которым страшно расстаться. Больно не тебе, а им. Больно им, этим людям, а тебе лишь жаль, что ты оказался на их пути. Вот и весь принцип смерти. Было ли мне больно? Да. Мне было больно, Джина. И эту боль не забыть, потому что единственный человек, о котором я думал, когда лежал раненый и весь в крови – ты. Стечение обстоятельств, да? Глупое стечение обстоятельств, но забыть тебя я не смог.

Моё горло сжимается от горьких слов Дерика, и я моргаю, чтобы не расплакаться. Это лучшее признание в моей жизни. Единственное ненормальное, безумное и жестокое.

– Зачем ты мне это говоришь? Зачем, если вчера ты…

– Чёрт, Джина, оглянись вокруг! Ты хоть понимаешь, где мы находимся? Какая у меня работа? Кто ты здесь? Кто я? Кто все эти люди? – повышает он голос, а я вздрагиваю от смены его настроения.

– Так сам оглянись. Ты видишь хотя бы кого-то здесь, кроме нас? Никого нет. Вчера тоже никого не было. Ты оскорбил меня, Дерик. Переспал со мной и ушёл, облив дерьмом. Что ты теперь от меня хочешь? Чтобы я с улыбкой кивнула? Что тебе нужно от меня, когда ты сам делаешь всё только хуже? Ты тащишься, причиняя мне боль. Ты знаешь куда надавить, потому что я от тебя ничего не скрывала. Я была честна с тобой. Даже в своих подозрениях я была честна. И нет, я никогда тебя не пойму. Ты поступаешь подло, Дерик. Уходишь, наговорив такого, отчего я дышать потом не могу, а затем возвращаешься, выливая на меня свои признания. Я не знаю… не знаю, что тебе от меня нужно, если ты так относишься ко мне, – тяжело вздыхаю и провожу ладонями по волосам, сжимая свой затылок. В моей голове хаос.