– Мед не мед, а коньяк выставишь, когда все закончится. И не теряй духа, все должно получиться!

– Да хоть ящик коньяка... И духа я не теряю. Но пока не увижу девочки или точно не узнаю, где ее прячут, уверенности в благополучном исходе у меня нет. И твоя пропорция – один к пяти – оптимизма как-то не прибавляет.

– Недостает совсем небольшого штриха – помнишь, как Серов определил: какого-то там знака после запятой, чтобы быть до конца убежденным в правильности нашей версии и изменить пропорцию на обратную: на пять к одному, а лучше – пять к нулю. И мы сейчас над этим работаем. Не знаю, Вадим, но у меня почему-то появилась уверенность, что мы вышли на верный след.

– Время вот только уходит – до контрольного срока сдачи дискеты осталось меньше суток.

– Будем надеяться, что успеем, – сказал Сергей. – Пока есть возможность, отдыхай. Думаю, тебе сегодня еще придется попотеть. Иди завтракай и готовься к работе.

И опять потянулось ожидание – долгое и томительное, где каждая секунда двигалась черепашьими шагами, а мозги были забиты дурными мыслями и предчувствиями. За час с небольшим Вадим, обычно мало куривший, высмолил штук семь сигарет, отчего во рту возник стойкий и противный кислый привкус. Голова стала дурной и тяжелой, и его опять потянуло в сон.

Первые подвижки пошли в начале восьмого. Из «компьютерной» комнаты донесся громкий и радостный вопль Семена:

– Сломалась, гадюка!

Самсон, помогавший хакеру, через пару минут вышел в зал, с ожесточением потер лицо ладонями и очумело осмотрелся по сторонам.

– Ну что, получилось? – нетерпеливо спросил его Мао.

– С превеликим трудом, но справились. Едва сняли коды. Похоже, крутой специалист ставил им защиту. Давненько с такими заморочками не приходилось, иметь дело. Семь потов сошло – вагон с рассыпным цементом проще разгрузить. Глаза на резкость до сих пор не могу навести – глюки бегают. Ну, да ладно, это уже дела давно минувших лет. Какие данные по «Армаде» надо в первую очередь вытаскивать на белый свет из ейных темных закромов?

– Для меня срочно добудь личные дела руководителей и главных менеджеров, – задумавшись на секунду, распорядился Сергей. – Далее работаете с Серовым – у него уже намечен примерный план по прокачке «Армады». У меня большие сомнения, что в компьютере что-то есть по нашему делу, хотя и это отбрасывать нельзя, а вот компромат на них там, думаю, очень даже можно отыскать. Сердце мне подсказывает, что у конторы с таким скользким профилем работы рыльце обязательно окажется в пушку. И этот самый пушок в дальнейшем запросто сможет сыграть за козырька, схованного в рукаве. Вперед, Толя! К станку, к трудовым победам!

Самсон кивнул головой:

– Все понял! – и направился в «берлогу» к Семе.

Скоро из принтера шипящими змеями полезли распечатки с данными на руководство и персонал «Легиона». Занявшиеся ими Мао и Вадим скрупулезно изучали скупые кадровые анкеты, однако же стандартные «родился, учился, женился, проживает там-то, стоит на воинском учете...» не давали ни единой живой зацепки. Все выглядели серыми и безликими, почти по Макару Нагульнову «приятно смуглявенькими», тем более что фотопортретов к этим данным не прилагалось.

Мао бросил очередной лист в кучку таких же распечаток и взялся за трубку спутникового телефона. Коротко переговорив с Олегом Петровичем, он подозвал Доктора и кивнул на ворох бумаги на столе:

– Андрей, сбрось это все по факсу в отдел. Дед пообещал прокачать клиентов по каналам нашей службы. А там, думаю, на них что-нибудь да обнаружится, причем с фотографиями и соответствующими оргвыводами. Лично мне их фамилии, имена и сугубо пролетарское происхождение ни о чем не говорят и на умные мысли не наводят.

Вадим был солидарен с Сергеем. Однотипные анкетные данные наводили уныние и тоску. Интересным, однако не вносящим никакой ясности, был тот факт, что практически все руководители «Армады» в свое время закончили военные училища, причем более половины – Рязанское училище ВДВ. И, вполне естественно, у каждого в разделе «трудовая деятельность» была отметка: «с – по» служба в рядах Советской армии. И еще, когда Вадим изучал сведения по президенту компании – не какому-то генеральному директору, а именно президенту, Хладовскому Борису Глебовичу, появилась некая тревожащая заноза, эдакое мелкое неудобство, словно краешек стельки в ботинке подвернулся. Вроде пятку не трет, но дискомфорт чувствуется. Вадим еще раз очень внимательно прочитал анкету, однако ничего нового и интересного в ней не нашел. Но странное чувство некоторой неудовлетворенности, недосказанности так и осталось где-то на периферии мозга, отложившись в разделе памяти «к сведению».

Мао в раздумьях прошелся вокруг стола и остановился у двери в соседнюю комнату.

– Коля, – позвал он Серова. – У тебя что-то интересное есть? Разворошил «Армаду»?

– По нашему делу пока ничего не вижу, а вот кое-какой криминал уже полез. Недаром они всю эту информацию под хитрыми кодами держали. Ежели ее в прокуратуру слить, там ребята от души поплясали бы на таком замечательном материале.

При упоминании прокуратуры у Вадима защемило в груди. Мысли опять вернулись к Надежде. Уже двое суток прошло с того момента, как она получила известие о похищении дочки. Он только умом понимал, какой ужас и страх испытала Надя, узнав об этом. Какой надо обладать волей, чтобы не броситься к шантажистам с той проклятой дискетой, спасая свое дитя? И может быть, она уже тысячу раз прокляла свое мужество и принципиальность. Вот и соглашайся или не соглашайся с Федором Михайловичем по поводу слезы ребенка, думай, стоит ли этот пластмассовый квадратик, наполненный грязью и подлостью, такой слезинки или не стоит.

А сегодня ей, возможно, предстояло рисковать еще и своей жизнью. Он не сомневался, что поездка за дискетой не будет простой прогулкой. Вряд ли те, кто следит за Надеждой, выпустят женщину из поля зрения и позволят разъезжать без присмотра. И уж тогда начнется соревнование профессионалов, рыцарей плаща и кинжала, где призом, стоящим на кону, может оказаться несчастная мать. Озноб пробежал по телу Вадима, когда до него дошло, какая опасность грозит Надежде. Остановить, повернуть вспять уже раскрученный маховик было еще возможно по единому ее слову, но Вадим сомневался, что она пойдет на такой шаг.

Он резко дернул плечами, прогоняя неприятное ощущение. Это движение заметил Мао и удивленно посмотрел на Вадима.

– Все нормально, – спокойно сказал Вадим. – Застоялся...

Послышался негромкий глухой звук зуммера, и на радиостанции загорелся красный огонек вызова. Мао мигом нацепил на себя гарнитуру, поправил микрофон и нажал тангету.

– Маяк на связи, слушаю вас, прием.

Глаза присутствующих обратились на Сергея. Сообщение было недолгим, не более минуты. Мао все больше молчал и только задал абоненту пару коротких вопросов:

– Он в разговоре не упоминал о своем шефе?.. Когда обещал вернуться домой?.. Хорошо, понял тебя, Ратуша. Давай номер телефона, – он записал на листке бумаги несколько цифр. – Большое спасибо за проделанную работу. Сейчас, как и планировали, вашей основной задачей будет пеленг переговоров по первой линии. Жду от вас сигнала. Конец связи, прием.