Галло покачал головой:

– Если твой главный подозреваемый не надел ей на палец бриллиантовое кольцо в честь помолвки, она меня не интересует. Нам нужен мотив, Карл. Посерьезнее слов обиженной девки, если, конечно, она сама не причастна.

– Это вряд ли, – произнес Ролвааг.

Вошел курьер с плоским картонным конвертом, запаянным в пластик. Галло автоматически протянул руку, но курьер сказал, что конверт адресован Ролваагу. Удивленный детектив открыл конверт и достал бумаги.

– Это что, иск о признании отцовства? – пошутил Галло.

Ролвааг был так поглощен документом, что ничего не слышал.

– Что это? – настаивал Галло. – Только не говори мне, что еще одно предложение работы.

Детектив читал и листал страницы.

– Чтоб меня, – проворчал он себе под нос.

Галло нетерпеливо выдохнул.

– Карл, не заставляй меня пользоваться служебным положением. Что это еще за чертовщина?

Ролвааг поднял на него потрясенные глаза:

– Завещание Джои Перроне, – сказал он. – Она оставила тринадцать миллионов долларов своему верному и любящему мужу.

Тягач, который волочил за собой изъеденную ржой «кордобу», не заметил и чуть не подрезал седан Карла Ролваага, когда тот въезжал в «Дюны восточного Бока, ступень II». Детектив обратил внимание на потрепанную машину и решил, что дети из трущоб украли ее и бросили в окрестностях дома Чарльза Перроне. Никто из местных даже под страхом смерти не рискнет попасться за рулем такой развалины.

Ролвааг припарковался рядом с желтым внедорожником Перроне. Косой хромированный радиатор «хаммера» испещряли дохлые насекомые. Рядом на лужайке криво стояла вторая машина, новый «гранд-маркиз» без единого пятнышка. Штрих-код на боковом стекле указывал, что он взят напрокат. Ролвааг прикоснулся к капоту – капот был холодным. Он услышал какой-то стук за домом и прошел на задний двор, где мужчина, которого он опознал как Эрла Эдварда О'Тула, вбивал в газон белый деревянный крест.

Детектив поставил портфель и назвал себя.

– Вы были другом миссис Перроне? – спросил он.

Эрла Эдварда О'Тула вопрос, кажется, ошеломил. Он помотал головой и снова застучал молотком.

– Этот крест для нее? – спросил Ролвааг.

Эрл Эдвард О'Тул пробормотал что-то неразборчивое. Ролвааг шагнул ближе и прочел рукописную надпись на кресте:

РЭНДОЛЬФ Клод Гюнтер

Родился 24.02.1957

Вернулся во всепрощающие объятия

Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа 17.08.2002

Пожалуйста, не водите в пьяном виде!

– Это ваш друг? – спросил Ролвааг.

– Это мой пес, – буркнул Эрл Эдвард О'Тул, пряча глаза.

– Ну и имечко для собаки. Рэндольф Клод Гюнтер.

– Сокращенно Рекс.

– Впервые слышу, чтоб собака прожила сорок пять лет, – заметил детектив. – Попугаи живут. Черепахи тоже. А вот насчет собак я совсем не уверен.

Эрл Эдвард О'Тул еще раз тяжело ударил молотком.

– Ну, он был из хорошей породы.

– Что это у вас на спине? – спросил Ролвааг. – Наклейки.

Эрл Эдвард О'Тул помедлил.

– Лекарство, – осторожно ответил он.

– От чего?

– От морской болезни.

Детектив насчитал пять пластырей и присвистнул.

– В морской круиз собираюсь, – пояснил Эрл Эдвард О'Тул.

– Да? И куда же?

Эрл Эдвард О'Тул опять помолчал.

– На Гаити, – сказал он через пару секунд. – Вместе с ма.

– Прекрасная идея. Отвлечетесь от мыслей о бедном старом Рэндольфе. – Ролвааг откровенно развлекался. Когда он вернется в Миннесоту, ему редко придется разговаривать с такими занятными чудиками.

– Скажите, а почему вы вкапываете крест именно здесь? Я не вижу могилы.

– Ну, он… умер в авиакатастрофе, – объяснил Эрл Эдвард О'Тул, – чё там хоронить?

– А написано «не водите в пьяном виде».

– Это пилот нажрался.

– Понятно. А остальные кресты? – Детектив показал на еще три креста, которые плашмя лежали на траве. – Они для кого, Эрл?

– Для щенят Рекса. Летели тем же рейсом, – огрызнулся Эрл Эдвард О'Тул. – А вы откуда, етить, знаете, как меня зовут?

– Приятно было побеседовать. – Ролвааг поднял портфель и направился к дому, где Чарльз Регис Перроне мрачно поджидал его у задней двери.

Белые кресты торчали вдоль Глейдс-роуд, на запад от основной магистрали – четыре в ряд, в память об ужасном лобовом столкновении. С тупой покорностью Чаз наблюдал, как громила Реда Хаммерната выкапывает кресты, пока на обочине хайвея с визгом не остановилась машина. Из нее вылезли два юнца, назвались братьями покойного Рэндольфа Клода Понтера и яростно заспорили с Тулом насчет воровства памятных знаков. Парни привезли с собой свежесрезанные подсолнухи, чтобы украсить ими крест, и томик библейских стихов, чтобы почитать вслух. Тул игнорировал их протесты, и братья начали громогласно проповедовать, призывая Сатану и прочих библейских мерзавцев. Тул в ответ сбросил их в придорожную канаву, разорвал томик в клочья и сожрал цветы. Чаз с дрожью за этим наблюдал.

Тул вернулся к «хаммеру», неся на плечах четыре креста, и радостно поделился:

– У мя дома таких штуковин целое поле.

– Хммм, – выдавил из себя Чаз.

– Круто из земли торчат, и подрезать не надо, это тебе не кусты с деревьями.

– Прекрасная мысль, – высказался Чаз, мысленно отметив, что утром первым делом надо позвонить Реду Хаммернату и попросить его подыскать другого охранника.

После возвращения в дом Тул одолжил молоток и заявил, что временно посадит кресты на заднем дворе. Чаз возражал бы энергичнее, если б знал, что к нему собирается заскочить Карл Ролвааг.

– Откуда вы знаете мистера О'Тула? – в дверях спросил детектив.

Чаз впервые услышал настоящее имя головореза.

– Так, познакомились через третьи руки.

– И это руки Сэмюэла Джонсона Хаммерната? – спросил Ролвааг.

– Ну, вообще-то он знакомый моей жены. Я его плохо знаю.

– Мистера О'Тула или мистера Хаммерната?

– Обоих, – невинно ответил Чаз.

Детектив почесал подбородок.

– Довольно странно.

– Что вы имеете в виду под «странно»? – спросил Чаз, уже готовый взорваться. Коп играл с ним, точно кошка с клубком шерсти.