Я перестала сдерживать свою силу. Да и зачем? Если это сила Бога и его мощь опутывает каждое дерево, куст или травинку в нашем мире, то пусть поможет напоследок. Я хотела пройтись, размять ноги – караван останавливался, потому что слетела ось у первой кареты. Хотела яблок в меду – и мы нагоняем бабульку, идущую на рынок с тяжелой корзинкой в руке, которую я купила за пять золотых, на радость ей. Мне жарко – на солнце набежала туча, подул прохладный ветерок. Холодно – опять засияло солнце, и слуга прибежал с пушистым пледом. Устала ехать в карете и рассматривать пейзажи – караван остановился у роскошного трехэтажного гостиного двора. Мне сообщили, что придется задержаться в городке на сутки, так как у лорда Нарминского закончились порошки от язвы и нужно будет найти местного лекаря. В ответ я лишь пожала плечами, понимая, что, если бы я сейчас захотела ехать без промедления, лекарь с порошками оказался бы в этом самом гостином дворе и был рад и счастлив отдать их лорду как можно быстрее.

Я развлекалась, дурачилась, желая то одно, то другое, лишь бы не вспоминать лицо мужа после разговора в столовой, застывшее от страшного разочарования. Не думать о сильных руках, тихом серьезном голосе, едва заметной скупой улыбке, так редко появляющейся на его губах. Не думать о жгучем желании в его глазах, один-единственный раз увиденном мной, когда он отпустил свои чувства на волю и пришел ко мне в спальню.

Почему мне так плохо сейчас? Откуда эта выматывающая тоска, сдавливающая сердце? Как же я хочу, чтобы все быстрее разрешилось, чтобы мне стало легче, чтобы перестало болеть внутри. Я даже попросила свою силу помочь. Не знаю, что она сделала, но утром я проснулась с дикой головной болью и отвратительным настроением.

Лорд Нарминский, глава нашей маленькой дипломатической миссии, уже заканчивал завтрак, когда я подошла к столу. Он один из нашего небольшого отряда присутствовал на балу в честь приезда принцессы и видел ее лицо. Если он и сделал какие-то выводы, то мне не озвучивал. Я старалась свести наше общение к минимуму. Ужинала у себя в комнате, а в поездке почти не покидала карету. Что ему сказала королева и как объяснила мое присутствие среди дипломатов – неизвестно.

Вдруг у входа в обеденный зал раздался шум. Я обернулась и увидела взъерошенного, красного от гнева Вышинского, оставившего позади двух потрепанных охранников, с грозным выражением лица направляющегося в нашу сторону.

Я замерла от потрясения. «И это твой ответ на мою просьбу? – мысленно спросила я у ведьмовской силы. – Так еще больше все запутается».

Но на душе почему-то стало легче. Я даже улыбнулась, наблюдая за разъяренным мужчиной в грязной пыльной одежде, выглядевшим так, словно скакал без остановки всю ночь.

– Вышинский? Как он здесь оказался? – растерянно поинтересовался лорд Нарминский. Я пожала плечами.

Тем временем муж добрался до нас и навис угрожающей грозовой тучей, едва сдерживаясь, чтобы не пролиться проклятиями. Сделав несколько глубоких вздохов и чуть, видимо, подуспокоившись, он вытащил из-за пазухи запечатанный конверт с вензелем королевского двора и передал лорду.

– Мое назначение, – рыкнул он и уселся рядом. – Теперь я министр внешней политики и еду с вами. Ее Величество согласилась, что женщине не пристало ехать одной в компании мужчин без компаньонки или мужа. Это дурной тон.

Нарминский вскрыл конверт, пробежал глазами распоряжение и понимающе хмыкнул.

– Мы выезжаем через пару часов, успеете помыться и отдохнуть, – произнес он с хитрой улыбкой. Наверное, подумал, что наследный лорд жутко ревнует жену и боится ее отпускать. Я ухватила за рукав пробегавшую мимо девушку.

– Приготовьте горячую ванну в моей комнате и замените полотенца.

Девушка кивнула и побежала выполнять распоряжение.

Муж старательно делал вид, что ему до меня нет никакого дела. Не говорил, не смотрел, даже не дышал в мою сторону. Боялся, что сорвется и нагрубит? Я же с жадностью ловила каждое его движение, предвкушая столкновение, ссору, что-угодно… даже голова прошла. Он съел предложенную кашу с мясом, сыр, ветчину, кусок пирога. Запил все это почти литром чая и откинулся на спинку стула, прикрыв глаза. Было заметно, что он дико устал. Морщинки у глаз стали глубже и четче, губы обветрились, двухдневная щетина темнела на скулах.

– Пойдем, отдохнешь, – я сжала его руку, лежащую на столе. Вышинский вздрогнул и инстинктивно сжал мою в ответ, только сильнее, и не отпускал до апартаментов. Они у меня были роскошными, двухкомнатными, с отдельной ванной и уборной.

– Мойся, я пока поищу одежду, – я попыталась вызволить руку из его тисков. Не вышло. Муж не хотел меня отпускать, словно держать меня за руку ему жизненно необходимо.

– Чистая одежда в седельной сумке, – он, наконец, посмотрел мне в глаза, и я увидела в них злость пополам с усталостью. – Лошадь я бросил у перевязи, – и сразу же без перехода: – Если не хочешь, не нужно ничего объяснять – я примерно понимаю, что вы с королевой задумали. Но не отпущу тебя одну. Можешь злиться, использовать свою силу. Я буду возвращаться, снова и снова. Только смерть меня остановит.

Он был таким серьезным и убедительным, что я не удержалась, поднесла к губам наши сцепленные в замок руки и поцеловала тыльную сторону его ладони. Сердце затопило теплотой. Муж качнулся ко мне, но не поцеловал, лишь прижался лбом ко лбу, тяжело дыша. Я опустила глаза и принялась медленно отгибать его пальцы, один за другим.

– Ты многого не знаешь, – я была не в силах смотреть ему в лицо, поэтому занималась руками. – Нам не по пути. Будет лучше, если ты уедешь. Я вспомнила, кто я, и собираюсь отомстить.

– Мсти, – ответил Вышинский устало куда-то мне в волосы, – я не буду мешать. Просто буду рядом.

А вот это уже совершенно не в его характере. Наследный лорд, честный, благородный и неподкупный. Или я совсем не знаю своего мужа. С другой стороны, он пошел вместе со мной на войну, видел мою силу в действии, ее разрушительные последствия. Не испугался и не оставил меня.

– Меня зовут Миранда, – быстро произнесла, вырвалась и выскочила за дверь. И только в коридоре разрешила себе победно улыбнуться. Он пришел за мной.