пояснила Арлет, возвращаясь к более привычной для Финли теме. – Поле сильно пострадало, но оно восстановится. Я видела, как растения выглядели хуже и вновь становились сильными. Но я подумала, что ты могла бы попробовать использовать листья с кустов, которые были растоптаны этими отвратительными существами. Может, эти растения будут усерднее стараться, чтобы искоренить магию врага в моем сыне.

Финли бросила на меня недовольный взгляд, и я тут же отложил блокнот, встал, взял чашку и направился к воде. Сестра приняла у меня чашку и насыпала в нее ингредиенты, а потом вернула ее обратно.

– Где-то там лежит половник…

– Нашел, – ответил я, взяв его с полки.

– Тот эликсир, который ты приготовила вчера… – Арлет вздрогнула, окинув Финли проницательным взглядом. – Он очень быстро заживляет раны.

– На то он и рассчитан, – заметил я, налив воду и поставив чашку остывать рядом с сестрой. – Финли столько раз приползала домой израненная, и ей требовалось что-то быстрое и эффективное.

– И легкое в приготовлении, – добавила моя сестра.

– Тебе нужно изучить других существ, Финли, чтобы ты могла изменять свои рецепты в соответствии с их потребностями, и тогда, я думаю, ты обогатишь наше королевство своими навыками. Заработаешь много денег.

– Нужно ли нам это? Ты же отдала Найфейну свое золото, разве нет? – ответила сестра, переключившись на другое занятие и заглядывая во все горшки и кипящие кастрюли подряд.

– Нет, не этот. Слишком жидкий. Вон тот. – Арлет указала на горшок, который стоял на полу и остывал. Эти двое были похожи на партнеров по танцу, и оба не знали, кто ведет, а кто позволяет себя вести. – Я отдала сыну лишь малую часть того, чем когда-то обладало королевство. Нам нужны деньги, уж поверь. Чтобы вернуть былое величие, нам понадобится целое состояние.

– Нам не нужно величие во всем сразу, – возразила Финли. – Нам просто нужно перерезать глотки нашим врагам, чтобы было время сделать все правильно.

Вспышка ярости Финли заставила меня улыбнуться. Дайте ей врага и отойдите в сторону. В этом она была похожа на Найфейна.

Брови королевы взлетели практически до линии роста волос, но она ничего не сказала.

Финли застыла, глядя на эверласс, собранный королевой. Ее руки медленно поднялись и ухватились за край рабочего стола.

– Да, – тихо произнесла она, уставившись в одну точку.

У меня в животе запорхали бабочки, а сердце забилось чаще, что всегда случалось, когда Финли впадала в подобное состояние. Мой внутренний зверь перекатился в порыве возбуждения, чего я не очень понимал, но мне нравилось это ощущение.

Арлет открыла рот, явно собираясь спросить, что происходит, но я поднял руку, заставляя ее замолчать. На Финли снизошло озарение. Нечто такое случалось с ней время от времени, когда она работала над изобретением сложного лекарства. Казалось бы, ни с того ни с сего ей в голову приходила идея, и Финли делала прорыв в своей работе.

Кто-то мог бы приписать эти прорывы интеллекту и обостренным аналитическим способностям, ведь моя сестра умна. Но это было нечто большее. Это было волшебство. Точно так же, как Найфейн мог ускорить рост растений, Финли интуитивно находила новые способы лечения больных людей. Это был дар богини, я знал это. Она была благословлена богиней.

– Золото, – прошептала Финли, отворачиваясь к окну. – Кровь.

Арлет нахмурила брови и покачала головой в явном замешательстве.

Я держал руку в воздухе, чтобы не дать ей заговорить. Если сейчас отвлечь Финли, она потеряет нить озарения и может никогда больше не ухватить ее снова.

Сестра снова повернулась и уставилась на Арлет.

– Заклинание, наложенное на хранилище с золотом. Ты использовала кровь, чтобы снять его. Кровь Найфейна. Ее нужно было дать добровольно.

– Да… – растерянно протянула Арлет. – Но это было магическое заклинание.

Финли снова отвернулась.

– Проклятие – это тоже магическое заклинание, только злое. Найфейн изменил проклятие, когда превратился через силу. По сути, он пробил в нем дыру, и осколки впились в него изнутри. Осколки впились в его внутренние рубцы. – Она указала на меня, продолжая смотреть на яркий солнечный свет. – Ты говорил, что у него есть шрамы внутри, Хэннон, и ты был прав. Шрамы внутри, гноящиеся от этих осколков. Мы сняли магию проклятия, но измененные осколки никто не вытащил. Для этого нужно другое встречное заклинание.

Финли обернулась, ее глаза сверкали. Воздух наполнился сиянием. Теперь она на правильном пути, я это чувствовал. Она и сама это ощущала. Она вылечит Найфейна, как научилась лечить насланную демонами болезнь. Как вылечила и сотни других недугов за эти годы.

Гордая улыбка заиграла на моих губах, и я наслаждался моментом славы Финли, передавая эмоции своему внутреннему зверю.

Моя сестра взялась за дело, отбросив то, что уже создала, и начав все заново. Она отодвинула ингредиенты и придвинула к себе новые.

– Кровь демона, – пробормотала Финли. – Эверласс действует по-разному на разные виды существ. Если дать ему задание, он попытается его выполнить. Но его нужно направлять, и осколки заклинания, гноящиеся внутри Найфейна, должны быть извлечены.

Ее руки замерли на горшке с замоченным в холодной воде эверлассом, и Финли застыла неподвижно, закрыв глаза. Мой внутренний зверь забурлил во мне, и мурашки пробежали по коже.

– Вытоптанное демонами поле, да, – прошептала сестра, а затем открыла глаза с золотистыми крапинками и прищурилась, глядя на меня. – Помнишь то поле возле нашей деревни, Хэннон, где ты защищал Сейбл от демонов? Я заметила, что оно вытоптано, когда проезжала через Королевский Лес, но у меня не было времени остановиться. Я соберу там листья и замочу их в холодной воде. А еще…

«Она знает, кто мы», – сказал мой внутренний зверь, когда Финли начала перебирать все травы одну за другой и оглядывать помещение, сильно сдвинув брови.

– А еще… – повторила она, бродя среди горшков.

«Она не может знать, кто мы такие, – возразил я. – Мы сами не знаем, кто мы».

«Однако она это чувствует. Как и тот большой дракон. Иначе почему он назначил тебя главой совета? Он пытается наладить связь между нами и его королевством, чтобы мы охраняли его так же, как охраняем наших родственников и деревню. Чтобы мы были готовы умереть за него так же, как умерли бы за них, без раздумий, без сожалений».

Я слегка покачал головой, чтобы никто другой этого не заметил. Мне не хотелось рассказывать кому-либо то, что говорил мой внутренний зверь. Кое-что из этого нервировало меня. Кое-что из этого обрекло бы меня на погибель.

– Я не понимаю, – призналась Арлет моей сестре, подходя ближе.

– Кровь, отданная добровольно, обладает определенной магией, – пробормотала Финли.