— Знаешь, когда я пропал на несколько недель, я провел их… в «мусорном квартале».

Перед глазами ярко, как наяву, встало круглое красное лицо Трэнта с всклокоченными волосами. Если бы Кейси его увидела, точно испугалась бы. От этой дурацкой мысли почему-то защемило в груди.

— Что ты там делал?

Найтвуд пожал плечами.

— Просто жил. Я забрел туда случайно. У меня случился приступ, я отключился прямо посреди улицы, меня ограбили и избили. Но меня подобрал один человек. Он выходил меня. Сперва я не понимал, почему он делает это. Я еще мог понять, когда мне помогала ты или Грэм, но совершенно незнакомый бродяга без гроша в кармане? Я все никак не мог взять в толк, зачем я ему сдался, а потом вдруг понял.

В трущобах живут люди, совершившие ошибки, но они все еще люди. Зачастую — хорошие. Они не заслуживают того, что с ними случилось. Это не справедливость, Кейси — такая расплата — это очередная ошибка. Это навело меня на мысль о том, что, может, и для меня есть второй шанс.

Понимаешь? Настоящий второй шанс. Не в качестве заключенного, не в качестве отброса общества, которого требуется перевоспитывать перед тем, как позволить самостоятельно разгуливать по улицам. В качестве человека, который совершал ошибки, но делал это из хороших побуждений. В качестве человека, который заслуживает начать новую жизнь. Потому что, несмотря на то, чему меня учили всю жизнь, возможно, мотив имеет значение.

Я всегда хотел только как лучше. Когда-то я тоже был хорошим человеком, Кейси. Хорошим человеком, с которым случились плохие вещи.

Возможно, это было неправильно, взвалить все это на Кейси сейчас. Но он не мог уйти, так и оставив ее в неведении. Она заслуживала знать о том, кем он был. Он заслуживал того, чтобы кто-то узнал, кем он был.

Внезапно он ощутил теплое прикосновение к щеке. Легкий аромат жасмина окутал его. Теплый и воздушный, как летнее утро. Он закрыл глаза, полностью отдавшись ощущению.

Ее губы нашли его губы. Их прикосновение было в точности таким, как он помнил. Их поцелуй был глубоким и неторопливым, словно все время на свете принадлежало им. Среди тьмы и отчаяния они были единым целым, и пока они касались друг друга, у них впереди была вечность.

Глава 16. Свобода выбора

Холод, пробравший ознобом, исчез так же резко, как появился. Температура повысилась, снова становясь комфортной. Найтвуд прислушался: вокруг было тихо. Тогда он медленно повернулся на триста шестьдесят градусов.

— Что вы видите? — спросил он в микрофон.

— Это какое-то подсобное помещение. Здесь хранятся образцы: растения, емкости с землей, приборы, о, мыши! — сообщил голос Грэма.

— Если здесь проводятся исследования, то отсеки с оборудованием должны быть поблизости. Давай найдем дверь и выберемся отсюда. Наверняка, ты где-то рядом, — заключила Кейси.

— «Наверняка» я знал бы, если бы взломал сервер Космического Агентства и скачал карту расположения помещений на станции, — проворчал Найтвуд тихо, но, конечно, его услышали.

— Радуйся, что я вообще сумел вычислить координаты этой чертовой станции и отправил тебя точно на нее, а не в открытый космос, — парировал Грэм.

— Точно. Моей радости нет предела.

— Смотри, вот дверь! — воскликнула Кейси, обращаясь к Грэму. — На два часа, до нее пять шагов.

Найтвуд повернулся и отсчитал пять шагов, вытягивая перед собой руку. Он нащупал ручку двери и высунулся в коридор, быстро поворачиваясь по сторонам.

— Никого. — Голос Грэма был напряжен. — Давай направо, там еще отсеки.

Через два помещения они нашли то, что искали.

— А мы везучие сукины дети! Прямо в яблочко. Ну, почти, правее на три отсека, а так…

— Это точно он? Опишите, что видите, — попросил Найтвуд, закрыв за собой дверь.

— Повернись чуть левее, так, ближе, еще ближе, — направлял Грэм. — Это точно он, приятель. Черт, большой! Похож на ракету, с одного конца сопло, с другого — какой-то резервуар. Металл переливается, как у грайпера. Точно не земная штуковина.

— Хорошо, — выдохнул Найтвуд, осторожно приближаясь к излучателю, пока не дотронулся до него рукой. Поверхность была гладкой и прохладной, как если бы вода могла застыть, но не превратиться при этом в лед. — Видите панель управления? Или какую-нибудь кнопку, она может быть едва заметной, просто как выемка на корпусе.

— Как на грайпере? — уточнила Кейси.

— Да, как на грайпере. Я обойду его вокруг, а вы говорите обо всем, что увидите, даже если это просто царапина или пылинка.

— Хорошо. Чуть отойди. Подожди, я настрою резкость.

— А вы не сдаетесь, — раздался знакомый голос.

— Что? Кто это?

Найтвуд повернулся на звук. Сердце чуть не выпрыгивало из груди. Не потому, что он испугался, а потому, что узнал спокойный властный голос. После последней встречи он не забыл бы его и за тысячу лет.

— Твою же мать! — ругался в наушнике Грэм. — Это не может быть хорошо. Приятель, мы влипли. Как же мы влипли!

Найтвуд убавил громкость, полностью обращая слух к помещению, где находился.

— Господин Элариус Тонг, — констатировал он. — Как вы меня нашли?

— Я предполагал, что вы попробуете выкинуть очередную глупость, вроде этой. Такие люди, как вы, не сдаются. А я не привык недооценивать изобретательность противника, зажатого в угол. Это одно из тех качеств, которые помогли мне победить на выборах. Перед вами новый Председатель Межгалактического Совета, ну, если быть точным, его голограмма.

Голос Председателя был весел.

— Вы зашли похвастаться? — поинтересовался Найтвуд. — Разве вы не должны праздновать или что-то в этом духе? Или за вами сейчас явятся ваши головорезы?

— Головорезы? — удивился Элариус. — Нет, ну что вы. В этом нет нужды. Я прекрасно понимаю, зачем вы здесь: вы хотите отключить излучатель. Но, видите ли, это невозможно. Он изготовлен так, что им нельзя управлять на месте, только дистанционно.

— Нет, нет! Вы мне врете. — Найтвуд снова включил наушник. — Грэм, друг, говори со мной. Что ты видишь?

Он быстро обходил излучатель кругом, ощупывая руками. Грэм молчал. Почему он молчит?!

— Грэм! — крикнул Найтвуд.

— Я, я не знаю…

Грэм с трудом выдавил из себя ответ. Слова застряли в горле. Он не мог сказать этого Найтвуду, не имел права. Ведь это был их последний шанс.

От двери раздался какой-то шорох, потом хлопок.

— Что здесь происходит? Кто вы? — потребовал от Найтвуда незнакомый голос.

Он услышал звук приближающихся шагов — два, нет, три человека.

— Кто это? — спросил другой голос. А потом прокричал в другую сторону: — На станции посторонний! Хватайте его, вяжите!

С двух сторон на Найтвуда налетели люди. Он махал