Вот я и купил оптом всего понемногу. Десяток тонн уже обработанной древесины, глиняных кирпичей и прочего. Работник аукциона сказал, что подобные грузы будут переданы в пространственных кольцах, так что с транспортировкой проблем не возникнет.

Невольно задержался на позициях с оружием.

Как не печально было признавать, но Зиргул мне всё меньше подходит. Как второй клинок его использовать можно, но вот как основное оружие уже нет. Ютатос делал его под руку женщины, ниже меня, с иными пропорциями, отчего сейчас, когда я вырос, мне стало не хватать длины клинка. Особенно я это почувствовал во время оттачивания техники Дороги громовых клинков. Мне нужно было коснуться острием земли, но при моем росте для этого приходилось наклоняться. Лишнее движение, которое ещё и делает меня уязвимым.

Но к сожалению, если тут и были хорошие позиции, то слишком дорогие. Выход я видел один — создавать оружие самостоятельно. Видимо, придется вновь засесть в кузнице…

Новенькое кольцо предварительно оценили в шесть миллионов, но толстяк сразу сказал, что на подобный товар цена ещё поднимется. Слишком хорошее качество на фоне прошлых.

Так и вышло.

Кольцо мы выставляли сразу и, проверив лот уже после основных покупок, я увидел, что цена выросла до девяти миллионов, и судя по всему ещё будет расти. А ведь у меня таких колец ещё два, не считая того, что на пальце. Но нет, жадность — это плохо.

И раз уж мне придется делать себе новые артефакт, озаботился действительно качественными материалами для работы. Купил немного небесного железа, причем цена была какой-то заоблачной, немного древесины тысячелетнего ясеня для рукояти, нефрит роковой звезды для превращения в пыль. На все это ушло тысяч пятьдесят при том, что метеоритного железа было всего-ничего, грамм двести. Тут только сплав делать, но я и не рассчитывал на большее, слишком ценный металл.

На этом мы покинули аукцион и вернулись к друзьям, и в тот же вечер перебрались в другое место. Теперь финансы позволяли жить с большим комфортом, я позволил себе немного роскоши и снял целый этаж в элитной гостинице. Цена там была что-то в районе пяти сотен небесных спиров за ночь. Безумно дорого, но учитывая, сколько денег у меня лежит, и как мы устали за последнее время, решил, что пусть друзья отдохнут с комфортом. Мия, Лей и Мару почти сразу убежали купаться в искусственных горячих источниках, которые также находились на этаже.

Мужская часть команды плескалась уже потом, и я в том числе. А к моменту, когда мы все немного отмокли, нас ждал по настоящему роскошный ужин. Целый поросенок, рис, салаты, множество соусов и приправ. И целая куча морских деликатесов, которые я понятия не имел как есть. А ещё в стоимость всего этого была включена и музыкантка, что играла на флейте и эрху, чтобы мы могли наслаждаться трапезой под музыку.

Выпивка тоже была, правда Лей и Мор ограничились одним бокалом. Лей сослалась на то, что ещё слишком молода, и это может повлиять на возвышение, а Мор просто сказал что-то вроде «Мне дед говорил: Если увижу, как ты пьешь алкоголь, по голове настучу», хотя подозреваю, что это из-за сдержанности Лей. Не хотел представать перед девушкой выпивохой, отчего ограничился буквально парой глотков.

Меня удивила Мия. Я вообще впервые видел сестру пьяной, да ещё в таком состоянии. И вот не понятно, то ли она просто переборщила, то ли поставила себе цель напиться до такого состояния, чтоб уснуть прямо лицом в тарелке. Но итог один — она вырубилась первой, ещё в середине застолья.

Немного расслабившись, Мор с Лей о чем-то ворковали, и в какой-то момент вообще ушли в соседнюю смежную комнату и о чем-то там долго беседовали. И судя по доносившемуся смеху, им было весело.

Единственный человек, для которого праздник становился всё более тоскливым — Луй. Когда те двое ушли, он ещё долго бросал взгляды на бумажную перегородку, на которой отражались их тени. Мне было его жаль, но я понятия не имел, чем могу тут помочь.

В конце концов он чуть ли не залпом выпил три бокала вина и ушел из-за стола в свою комнату.

А с Мару всё было… интересно. Она вначале как и Лей не собиралась пить, но в итоге не смогла сдержаться. А дальше не смогла сдержать своего интереса ко мне и начала заигрывать. Вначале всё это было достаточно невинно: взгляды, улыбки, интонации в разговорах. Но чем больше становилось выпивки в её крови, тем раскрепощеннее она себя чувствовала. И халат немного ослабила, приобнажила плечи, ссылаясь на то, что ей жарко, специально открывая для меня соблазнительные виды. Ну а когда Лей и Мор уединились, Луй ушел, отпустив предварительно музыкантку, а Мия продолжала дрыхнуть лицом в тарелке, так вообще уселась мне на колени. К тому моменту Мару на ногах стоять уже не могла. И цель этого маневра была более чем ясна — решительное наступление, которое, впрочем, быстро захлебнулось.

Только усевшись, она явно вознамерилась меня поцеловать. Даже потянулась, но тут зашевелилась Мия, и это её отвлекло, а новую попытку она то ли побоялась делать, то ли забыла. Мару действительно перепила, и с фокусировкой внимания у неё были проблемы. Забыв про желание целоваться, она совершенно внезапно начала ныть, жаловаться на свою семью, на Союз, даже на меня, но все это было так невнятно и сумбурно, что я едва ли мог что-то разобрать. Она металась от одной мысли к другой, от одного человека к другому, а после вообще отключилась у меня на руках.

Это было даже мило, если откинуть тот факт, что она испачкала слюнями мое ханьфу.

Взял девушку на руки и отнес в её кровать. Уложил, укрыл покрывалом и немного задержался, смотря на её спящее личико.

И впрямь миленькая.

Глядя на её приоткрытые губки, на мгновение возник соблазн исполнить то, чего она так желала сделать весь вечер, поцеловать её и радоваться тому, что она об этом даже не узнает, но в итоге быстро выкинул это из головы.

Некрасиво это — пользоваться слабостью юной девушки, даже если бы она была не против. У нас ведь даже первого свидания ещё не было.

Так что вместо губ я поцеловал её в лоб. Отстранился и уже собирался уйти, как почувствовал, как дернули ханьфу. Повернулся и увидел, что Мару смотрит на меня сонным и не очень сфокусированным взглядом, держа края рукава.

— Фылуют ф хуфы, хлуфый… — пробубнила она,