Короткий, даже осторожный стук в дверь отвлек Алекса от медитативного созерцания — он смотрел на синюю пульсирующую ткань гиперпространства, что колыхалось за окном, — так он пытался справиться с избытком эмоций и впечатлений. Еще каких-нибудь десять дней назад полет в космос ему мог только присниться, и вот он на борту собственной, черт возьми, яхты летит к другой звезде, чтобы поохотиться там на местных зверюг. «Народу крышу рвало и от меньшего», — ухмыльнулся он и положил руку на прохладную поверхность огромного окна, занимавшего добрую половину одной из стен спальни. Под его ладонью за тонким слоем стекла и силовых полей сверкал разрядами и пульсировал, будто живой, гипертоннель, пробитый его яхтой на пути к Эстелле. Стук в дверь повторился, на этот раз чуть более настойчивый.

— Открыто, — крикнул Алекс, плюхаясь на длинный диван, расположенный вдоль окна и покрытый белоснежными шкурами каких-то очень пушистых — и, очевидно, не шибко везучих животин.

Дверь, отделанная светло-красным полированным деревом, отъехала вбок, и в каюту вошла Таэр, как обычно, в идеально белоснежной форме, в руках у нее был крупный пластиковый контейнер, а под мышкой была зажата стильная кожаная папка с инфоблоком.

— Надеюсь, я вас не сильно потревожила, ваша светлость? — учтиво осведомилась специалистка по безопасности, холодно улыбнувшись.

После той истории, что произошла в спальне Исалайи во время праздника Объединения, Таэр обиделась и снова держалась предельно официозно, каждый раз стучась и при всяком удобном случае интересуясь: «Не слишком ли я беспокою вашу светлость?» Проблема усугублялась тем, что это именно Алекс с протокольной мордой заявил ворвавшейся специалистке, что, мол, неплохо бы было сначала постучаться, леди Исалайя, маркиза Туранг, выразилась в менее парламентских выражениях. В намного менее, даже лучше сказать, в совсем не парламентских. Гипотетически леди и маркиза вообще не должна была знать таких выражений, но она их не только знала, но и виртуозно применила, блеснув при этом как минимум парой очень оригинальных оборотов. Впрочем, ее светлость извинял тот факт, что именно в ее плечо попал парализующий разряд, выпущенный стрелявшей на рефлексах Таэр, от второго разряда, летевшего уже в голову, маркиза, продемонстрировав нечеловеческую реакцию, увернулась, упав на Алекса. Благодаря этому происшествие обошлось практически без жертв и разрушений, потери ограничились здоровым черно-фиолетовым синяком на плече Исалайи и разбитой коленной чашечкой одного из гвардейцев ее руки, который попытался остановить спешащую на выручку специалистку по безопасности, — сущие мелочи, в общем. Попади она маркизе в лицо, тут уже смена платья бы не помогла. А так все отделались легким испугом, правда, старательно наводившийся контакт с телохранительницей был потерян. Когда выяснилось, что происходившее в спальне явно не угрожало жизни и здоровью лорда, а скорее даже наоборот, Таэр принялась лепетать извинения за поспешные действия и объяснять, что наведенные реакции требуют от нее сначала стрелять, а потом разбираться… Вот тут по-хорошему Алексу стоило встать на сторону своей специалистки, в конце концов реагировать на всякий подозрительный грохот и крики — ее прямая обязанность. Даже если грохот и крики объясняются запутанностью в простынях и падением с кровати прямо на крохотный десертный столик, вследствие избыточной увлеченности происходящим и невероятной энергичности маркизы Туранг. Но вместо того, чтобы сказать что-нибудь вроде «Да ладно, Таэр, все в порядке — это твоя работа», Алекс сморозил явную глупость: насчет того, что надо стучаться и стараться лишний раз не беспокоить.

«С другой стороны, в самый ответственный момент, так сказать, грохнуться на пол, попутно вдребезги разбив столик, а тут еще кто-то врывается и открывает пальбу… Да мне медаль надо дать за выдержку и врожденный аристократизм, как я на нее матом не наорал с перепугу — до сих пор не понимаю».

В общем, с тех пор в отношениях со специалисткой царили холодные тона, потому что Таэр считала себя невинно обиженной в лучших чувствах и была в сущности права.

«С другой стороны, может, она просто ревнует? — задался гипотетическим вопросом Алекс, одновременно указывая Таэр на кресло, стоящее напротив. Но подумав, отмел этот вариант: — Это называется переизбыток самомнения, тоже мне неотразимый сердцеед».

— Присаживайся, Таэр, с чем пожаловала?

— Я принесла вам отчет о мероприятиях по усилению вашей охраны, а также отчет по расходованию выделенных средств, — холодно отчеканила специалистка, присев на краешек кресла.

— Ну давай, это интересно, — сказал Алекс, подавшись вперед и с интересом глядя на девушку.

Таэр раскрыла контейнер и достала оттуда довольно крупный подавитель, выполненный в виде усеченной пирамиды. Подавитель был установлен прямо на пол в центре каюты. Когда на его вершине вспыхнул желтый огонек рабочего режима, а комнату заполнило тихое гудение, специалистка извлекла из папки инфоблок и принялась зачитывать:

— За отчетный период — пять стандартных дней — в рамках усиления систем безопасности были приобретены: стационарный генератор защитного поля пульсирующего типа с возможностью длительной режимной работы модели «Сапфирон», три скоростных флаера для планет с высоким радиационным полем модели «Поролир» с уровнем защиты ИМ99, а также два персональных щита производства лаборатории «Сорквайм». — Таэр прервалась, кашлянув в белоснежную перчатку, и снова продолжила читать:

— Также для кадрового обеспечения плана по усилению безопасности было произведено увеличение штатов. Для чего на службу были наняты три мастера-пилота со специализацией «штурмовик», а также мастера-операторы поля и информационных систем. Со всеми заключен стандартный пятилетний контракт, размер жалованья, положенный пилотам — тридцать пять тысяч данариев в год, мастеру-оператору информационных систем — тридцать семь тысяч в год, мастеру-оператору поля — тридцать девять тысяч в год. — Таэр снова прервалась и выразительно посмотрела на Алекса: — Если мне позволено будет вам напомнить, ваша светлость, то вам стоит обратить свое внимание на вопрос статуса нанятых людей, а именно пилотов и оператора информационных систем — желаете ли вы их включить в свою руку или нет.

— А в чем разница? — полюбопытствовал Алекс, с интересом наблюдавший за представлением «Таэр официозная».

— Разница в статусе и положении в обществе: быть частью руки лорда очень почетно. Согласно эдикту императора «О гвардии», в дружины дворян должны обязательно зачисляться все занимающие боевые посты или посты, к ним приравненные. Поэтому мастер-оператор поля обязательно должна войти в вашу руку. Пилоты же, поскольку водят не боевые машины, как и оператор информационных систем, в руку могут не входить и числиться в списках наемных служащих.

— Что бы ты посоветовала? — спросил Алекс, вставая с диванчика и направляясь к панели, за которой, если он правильно помнил объяснения капитана, должен был быть бар.

— Я бы советовала в качестве усиления морального духа взять под вашу руку все пополнение. Однако вам стоит помнить, ваша светлость, что численность дворянских дружин ограничена эдиктом императора. Для лордов империи и лиц, к ним приравненных, она составляет тысячу человек.