подставив под удар честных и преданных генералов и офицеров. Именно они затеяли предательские переговоры о капитуляции с американцами и англичанами, а возможно, и с русскими. Именно они сдерживали завершение работ над оружием возмездия, над ядерным оружием, которое у нас к концу прошлого года почти уже было в кармане. Нет, господа, — Баур встал с койки, оперся на костыли и стал казаться выше своего роста, — германский народ не капитулировал. Мы, лучшие в мире трудяги, быстро восстановим страну, и вскоре мир ужаснется силе и мощи Германии. А вас, господа, встретят на родине героями!

Баур понял изменение в настроении военнопленных и решил, где бы он ни был, поддерживать моральный дух немецких солдат и офицеров. Он перестал бояться русских, полагая, что он им нужен больше, чем они ему. Молва о патриотической речи Баура быстро разнеслась по составу. Пленные на свой лад пересказывали его слова, делая упор на то, что генералу многое известно об их будущем. Всем хотелось верить в лучшее.

Состав медленно продвигался по изрытой войной Польше. Миш, взяв два котелка, отправился на разведку возможностей добыть продовольствие. По представлениям Баура, Миш долго отсутствовал, очень долго. Наконец, когда совсем стемнело и голодные раненые стали засыпать, Миш явился с полными котелками горячей гороховой каши и буханкой свежеиспеченного черного хлеба.

— Вот, господин генерал, — Миш от греха подальше перестал называть Баура группенфюрером, — разжился на кухне в соседнем вагоне, ужинайте, пожалуйста.

От запаха пищи проснулся сосед-майор. Угостили и его.

— Вы, Миш, прямо джинн какой-то. — Баур решил сегодня не подначивать ординарца: все же как-никак тот раздобыл пищу.

Миш скромно улыбнулся, собирая крошки хлеба с грязных штанов и ссыпая их в рот, словно голодал неделю.

Не голодал он даже те два часа, которые отсутствовал. Документы на агента Мокрого в Познани передали сопровождавшему эшелон старшему лейтенанту НКВД из оперативного отдела лагеря. Тот во время погрузки велел Мишу явиться вечером. Отчет пришлось писать прямо в купе оперативника. Пока переводчик переводил писанину на русский язык, Мокрого покормили пшенной кашей с салом и выдали ужин на две персоны. Прочитав отчет, старший лейтенант с явным удовлетворением отметил:

— Похвально, Миш, похвально. Мы вот только в переводе сделали небольшое дополнение для ясности. Ну, мол, Баур вел антисоветскую пропаганду среди военнопленных и восхвалял Гитлера и нацистский режим. Не станете возражать? Отлично, я так и думал. Тогда подписывайте оба экземпляра, и немецкий, и русский. С вами приятно работать, агент Мокрый. Жду новых сообщений. Да, совсем забыл, передайте это вашему Бауру. — Старший лейтенант сунул Мишу сверток с выстиранной и заштопанной камуфляжной десантной формой, в которой Баура пленили в Берлине.

Баур обрадовался теплому и добротному камуфляжу. При помощи Миша он стащил с себя госпитальные обноски и переоделся в чистое. В эту ночь он впервые спал глубоким и спокойным сном. Ему ничего не снилось.

Проснулся он от толчков чьих-то грубых рук. В полумраке осеннего рассвета он увидел склонившегося над ним капитана НКВД, старшего конвойной команды. Перекошенное злобой лицо ничего хорошего не предвещало. Капитан пролаял, переводчик перевел:

— Если ты, шкура фашистская, еще раз попытаешься устроить антисоветский митинг, я тебя, падлу нацистскую, пристрелю лично, с чистой совестью и радостной душой. А пока ты у меня сутки поголодаешь и подумаешь, как дальше будешь служить советской власти.

Капитан соврал, уже третьи сутки разносчики обходили Баура стороной. Однако военнопленные в складчину кормили «лучшего пилота Германии», а он им за это рассказывал истории из своей боевой жизни и службы личным пилотом фюрера. Миш тем временем разузнал конечную цель их путешествия: подмосковный Можайск, большой лагерь, в котором их распределят по другим лагерям в необъятной России. Но, по словам Миша, Баура отправят в какой-то лагерь для генералов.

— Вы, дорогой Миш, прямо-таки кладезь информации, — вновь иронизировал Баур, — бьюсь об заклад, майор, Миш не врет. Уверен, едем в Можайск.

На седьмые сутки ночью эшелон прибыл на станцию Можайск. Пленных, ежившихся от сырости и ночной осенней прохлады, строили в колонны и под конвоем автоматчиков с собаками уводили в темноту ночи по разбитой и мокрой от дождя дороге. Баура с Мишем и еще несколькими ранеными генералами погрузили в автозак. Их разместили за пределами лагеря в небольшом одноэтажном доме. После душа с теплой водой, врачебного осмотра и перевязки им сообщили, что утром все будут отправлены в генеральский лагерь неподалеку от Москвы. Душ, чистое постельное белье, горячий крепкий чай с белым хлебом и маслом — что еще можно желать военнопленному? Баур уснул богатырским сном с мыслями о преимуществах генеральского лагеря.

После завтрака и переклички Баура и Миша в сопровождении двух офицеров НКВД с автоматами посадили в трофейный «опель-олимпия» и повезли на восток, в сторону Москвы.

Глава 34

Савельев нашел кабинет № 111, постоял возле него несколько секунд, приводя в порядок растрепанные неожиданной информацией мысли, постучал и открыл дверь. В маленьком узком помещении без окон за столом сидел склонившийся над бумагами генерал Барышников. Савельев кашлянул для порядка и доложил:

— Товарищ генерал-майор, подполковник Савельев прибыл по вашему указанию!

Барышников повернулся, снял очки и оглядел Савельева сверху вниз.

— Здравствуйте, Александр Васильевич. Проходите, присаживайтесь. Хочу предварить справедливый вопрос о находках в Дессау. Ночью мне звонил майор Снигирев, крайне огорченный невозможностью доложить вам лично о случившемся, так как вы уже были в полете. Он пытался выйти по рации на экипаж Ju-52, но рация самолета оказалась неисправной, ее только в Москве починили. Не расстраивайтесь, все в порядке. Ваши подчиненные сработали отлично: с помощью немцев нашли подземный завод, откачали часть воды, и нá тебе, такая удача! Несколько десятков готовых двигателей Jumo-004! Молодцы! На Снигирева не обижайтесь, он сделал все правильно. Видите, и информация вовремя подоспела, Шахурин очень доволен.

Барышников поискал на столе нужную папку и достал из нее документ.

— Вам нет необходимости сегодня приходить ко мне в главк, поговорим здесь. Тем более хорошо понимаю, как вас ждет молодая супруга. Теперь о главном. Во-первых, задачи опергруппы, как вы уже поняли, меняются. Необходимо сосредоточиться на поисковой работе. Искать нужно двигатель Jumo-0012, самый передовой реактивный двигатель. По данным разведки, его выпустили всего в нескольких экземплярах на опытном моторном заводе Юнкерса в Дессау, но успели вывезти и спрятать. Думается, прятали недалеко, скорее всего в Саксонии. — Генерал стрельнул в Савельева колючим взглядом. — Двигатель должен быть найден.

Во-вторых, американцы и англичане также резко активизировали свои действия в поиске этого двигателя. Ваши подозрения, связанные с появлением