- Хочу, - честно призналась Меркулова.

Она знала, что между ними ничего не будет.

Знал это и Стефан. Он хотел только, чтобы слезы на щеках Лизы высохли, а из глаз пропало это выражение бесконечной грусти.

- Что ты сказал моей сестре?! – Сергей буквально ворвался в номер Самойлова. – Почему она пришла ко мне в слезах?!

Макс, и без того пребывавший далеко не в лучшем расположении духа, хмуро усмехнулся. Если Меркулов спрашивает, почему Лиза пришла в слезах, значит, подробностей не знает. Да Макс и не сомневался, что брату она ничего не расскажет. Иначе пришлось бы, к примеру, рассказать еще и про их интересную ночь во время чемпионата России. А вообще, Максу было все равно, что там знает или не знает Меркулов. Ему собственная совесть нервы портила, а на братца Лизы, гневно сверкающего глазами, ему было плевать.

- Ничего такого, чего бы ты не сказал мне. - Оперевшись о стену плечом, Самойлов сложил руки на груди.

- А ты мразь, Самойлов! - Сжал Сергей кулаки. – Она же по твоей вине залетела. Так что, ты решил, что ей мало? До слез довел и радуешься?

- Так утри ей сопли, - рыкнул Макс. Он снова начинал заводиться. Чёртовы Меркуловы! Чёртова Лиза!

- Не приближайся к моей сестре.

Сергей сделал шаг вперед. Теперь они стояли нос к носу и сверлили друг друга взглядами. По скулам обоих ходили желваки, воздух словно искрился напряжением.

- Команды раздавать будешь в другом месте!

Самойлов пихнул Сергея плечом, собираясь открыть дверь, чтобы выпроводить его восвояси, но Меркулов ухватил его и развернул к себе. Реакция Макса не заставила себя ждать. Через секунду они уже сцепились, так и норовя заехать друг другу в челюсть. И, если бы не бросившийся тут же разнимать их сосед Макса, этим бы все и закончилось.

Когда Сергей, напоследок грохнув дверью, вышел в коридор, спортсмен посмотрел на Макса и проговорил:

- Держал бы ты себя в руках, Макс. Понимаю, что он для тебя, как красная тряпка для быка, да еще и сестра его постоянно перед глазами мельтешит, но место и время для того, чтобы морды друг другу бить, вы выбрали неподходящее. В конце концов, завтра еще показательные.

- Да знаю я, - буркнул Макс и пошел в комнату.

Москва, февраль 2016 года

Лиза закинула в сумку спортивный костюм и закрыла молнию. Два дня, отведенные Мироновым для отдыха, пролетели очень быстро. Девушка понимала, что прийти в себя она толком не успела, провалялась в постели, а сил так и не набралась. А теперь снова предстояла упорная работа – титул чемпионки Европы не давал права расслабиться, тем более на горизонте маячил чемпионат мира. Преодолев желание позвонить тренеру и сказать, что заболела, Меркулова натянула подаренный Стефаном свитер и влезла в джинсы. Не думать о неизбежной встрече с Максом не получалось. Она только-только сумела смириться с произошедшим в Братиславе, по крайней мере, вчера вечером не плакала, а ночью спала относительно спокойно, чего о трех предыдущих ночах сказать было нельзя.

Там, в Словакии, Макс больше не трогал ее, не разговаривал с ней. Он вообще будто не замечал ее присутствия, зато у Лизы каждый раз, как она его видела, на глаза наворачивались слезы и начинал дрожать подбородок. И снова хотелось прикрыться, словно она была обнажена. Она ощущала, как у нее деревенеют пальцы, как живот сводит неприятным спазмом. Показательный номер она катала бездумно, стараясь просто выполнить то, что должна. Прихватила из мини-бара в номере маленькую бутылочку коньяка и перед выходом на лед сделала глоток, чтобы хоть как-то снять напряжение. Сразу же почувствовала растекающееся по телу тепло, руки согрелись. Лиза старалась не обращать внимания на тянущую боль внутри, внизу живота, усиливающуюся каждый раз, когда она делала резкое движение. Она чувствовала саднение между ног, запястья ныли, хорошо, что перчатки скрывали синяки, отчетливо выделявшиеся на бледной коже. Чемпионка Европы должна оставаться чемпионкой, что бы там с ней ни произошло. А то, что Макс узнал о темных пятнах ее прошлого, это только ее проблемы, так же, как и то, что он поимел ее, словно дешевую шлюху. И, стоя после своего проката в гримерке перед зеркалом, Лиза именно дешевой шлюхой себе и казалась. Черное платье, отделанное кружевом, черные кружевные перчатки до локтя, подведенные черным глаза, волосы, уложенные в легком беспорядке… Сплошной декаданс, да и только.

Лиза собиралась в школу и думала о том, как поведет себя Самойлов теперь. Будет ли смотреть с презрением или делать вид, что ничего не случилось? А может, снова накинется на нее с обвинениями? Она понимала, что еще недостаточно оправилась от случившегося, чтобы дать ему достойный отпор или попросту проигнорировать. На ее руках, бедрах и груди еще отчетливее проступили синяки от его грубых прикосновений, а воспоминания заставляли содрогаться. Чувствовала она себя уже лучше. Время, проведенное в спокойствии, в постели, пошло ей на пользу, живот больше не болел. Временами ей начинало казаться, что она ненавидит Макса, а потом… потом ей становилось ясно, что никакая это не ненависть. Она куталась в одеяло и думала… Мысли ни к чему не приводили и были настолько бесполезными, что от бессилия Лиза начинала потихоньку плакать.

Она бы с удовольствием просидела дома еще неделю, но нужно было идти на тренировку. Нужно. Что бы он ни делал, в Швейцарию она не вернется. И в глаза ему посмотреть сумеет, и выдержать его взгляд. В ней вдруг проснулась такая решимость, что Лиза, не колеблясь больше ни секунды, взяла сумку и вышла в коридор. Обмотала шею шарфом и натянула пуховик. Посмотрела в зеркало. В отражении увидела девушку, немного бледную, но с твердым блеском в глазах.

***

На утренней тренировке Макс не обращал на Лизу никакого внимания. Они с Алисой отрабатывали новый заход на поддержку в одной части катка, тогда как Лиза работала над элементами в другой. Лишь пару раз Меркулова ловила на себе его взгляд, но Макс настолько быстро отворачивался, что она не успевала различить выражение глаз. Лиза бы с удовольствием осталась сегодня на катке одна, чтобы не только Самойлова с его партнершей рядом не было, но и всех остальных, в том числе и Миронова с Ксюшей. Вообще никого. Она бы включила музыку, отражающую ее внутреннее состояние, и позволила себе выплеснуть свои чувства в катании. Чтобы ни об элементах не думать, ни о правильности их исполнения, ни о красоте линий и эстетичности движений. Оставалось надеяться только на то, что вечером все разойдутся, и она сможет покататься наедине с собственными чувствами. Пока же нужно было работать, стараясь убедить себя в том, что ей плевать на Макса и делать вид, что у нее все в порядке.

- Стой, Лиза.

Макс преградил девушке дорогу, когда та направлялась на каток. Она поджала губы. Тренировка в зале, так же, как и утренняя на льду, прошла спокойно. Лиза попросту заткнула уши наушниками от плеера, включила музыку и погрузилась в работу. Вначале беговая дорожка, велотренажер, а потом упражнения для укрепления пресса.