Вот живут же некоторые! И не дохнут!

Похоже, у всех восточных людей понятие о красоте одинаковое. Даже если эти восточные люди — выходцы из нормальной, полноценной, стильной старушки Европы.

О европейских корнях хозяина виллы здесь не говорило ничего — ни щедро украшенная сусальным золотом лепнина, ни завитушечные аляповатые фонтаны, ни сумасшедшей красоты пестрые шелковые ковры, постеленные прямо на улице. Если не знать, кто на самом деле всем этим богатством владеет, можно было бы смело поставить сто баксов против одного на то, что это дворец типичного султана из «Тысячи и одной ночи». Все вокруг было турецким, восточным, ярким. И очень-очень колоритным!

Великолепие оглушало. Пестрело, переливалось и шибало в глаза цветастостью, дороговизной и вычурностью. Цыганский табор полным составом вымер бы от зависти, увидь они такое попугайство в золоте. Похоже, геноссе Альте искренне уважал дизайнерские изыски страны, в которой прожил много лет.

Даже встретивший их слуга смотрелся совершенно к месту и не нелепо — в белоснежных шароварах, такой же белой куртке, а на ногах у него были алые туфли с загнутыми носами! Как у Маленького Мука!

— Если чувак хотел вогнать нас в глубокий депресс, то у него получилось. У меня голова от всего этого кружится, — неприлично громко заявила Элка.

— Успокойся и прекрати трындеть. Неуважение к хозяину — страшный грех. Не нарывайся. У себя дома будешь дизайном командовать, — очень неделикатно ткнул ее в бок Женька.

Ёлка даже обижаться на такое его поведение не стала. Потому что прав был Женя — в чужой монастырь со своим уставом, и все такое…

Увидев хозяина дома, наша девушка напрочь потеряла чувство такта, звонко клацнула отвисшей челюстью и совершенно неприлично выпучила глаза.

Перед ней сидела жаба, мерзкая жаба. Лишаистый вислоног. Только в одежде. И никакой не немец, а нормальный чистокровный араб. Там немецкого даже геля в напомаженных волосах не было! Там старушкой Европой и рядом не пахло!

Рядом с жабой стоял маленький тощенький человечек (верно, секретарь) и что-то говорил своему патрону по-турецки.

Но не зря Элкин папа платил этим телохранителям безумные зарплаты. Ой не зря. Умные они оба были. И воспитанные.

— Мы очень признательны вам за то, что нашли время встретиться с нами! — крайне вежливо начал беседу Саша. Он говорил на довольно сносном немецком — и вот так вот ненавязчиво сразу, с лёту, обозначил язык общения. Мол, будьте любезны отвечать нам именно так, как нам будет удобно! Потому что идите вы на фиг со своим турецким — мы его не понимаем, а, как показала практика, переводчики люди ненадежные. И даже пакостные. Так что мы лучше напрямую, без посредников.

Отмазаться от родного языка жаба не смог. Пришлось трындеть на дойче.

— Рад приветствовать столь уважаемых гостей в своем доме! — вежливо заулыбался хозяин дома.

Элку от этого зрелища передернуло. Картина не из приятных — сидит жаба, улыбается, демонстрируя всем идеально-белоснежную керамику, а у самого глаза холодные-холодные. Водянистые. Бррр!!!

Геноссе Альте тем временем продолжал:

— Я так понимаю, разговор нам предстоит обстоятельный, поэтому прошу принять мое приглашение и разделить со мной легкую трапезу! Вы не будете против, если нам накроют стол в саду?

Они не были против.

Стол в саду был уже уставлен множеством тарелок с мезе — разнообразными традиционными турецкими закусками. Ишь ты, заранее все приготовили — даже стол уже накрыть успели! Понятно, что никто и не сомневался в том, что гости примут хлебосольное приглашение к столу. Хотя, может, у этого толстяка всегда дежурный стол в саду организован? Захотелось жабке перекусить, а тут, под раскидистыми ветвями благоухающей зелени, слева от мраморной колонны, уже и похомячить заготовлено! В лучших традициях — под журчанье фонтана…

Хозяин этого великолепия плавно махнул рукавом, приглашая гостей присаживаться в удобнейшие, с мягчайшими подушками светлые кресла, расставленные вокруг невысокого круглого стола. Гости расселись. Мужчины — Саша с Женькой и сам хозяин — вальяжно развалились в креслах поближе к столу, секретарь притулился за спиной Альта, а Ёлка, как полагается пусть европейской, но все-таки женщине, пристроилась тоже в кресле, но чуть поодаль. А ей, собственно, совсем к столу близко и не надо — она не объедаться сюда приехала. А разговоры деловые разговаривать.

Совершенно бесшумный давешний слуга в белом, практически не отвлекая на себя внимания, разлил чай в фигуристые прозрачные стаканчики, перед гостями материализовались пустые тарелки — в них полагалось накладывать себе любые блюда со стола на выбор. И плавная беседа потекла в нужное русло.

Говорил в основном Александр. В который раз за последние несколько дней повторил историю про то, что они разыскивают «вот эту девушку» (фотографию Машки со всеми ее данными передали жабке), что они готовы заплатить за нее денег и что хотелось бы решить вопрос как можно скорее.

Старик нарочито внимательно слушал гостей, кивая головой, но вот почему-то Элке казалось, что всю эту информацию хозяин дома пропускает мимо ушей. Это его невнимание очень Элку расстраивало. И, блин, до стола ей было дотягиваться неудобно. Этот момент оптимизма ей тоже не прибавлял.

А вот Сашка с Женькой в отличие от Элки не унывали и всем своим видом выражали надежду на монументальную дружбу народов — русского и германо-турецкого.

— Мы прекрасно понимаем, что без вашего участия эта проблема не решится. И, конечно, любая работа должна быть оплачена. Не могли бы вы озвучить сумму, которую попросят ваши специалисты за помощь нам?

Ну это ж надо, как дипломатично! Не «сколько тебе надо, старый козел, чтобы ты девку нам отдал», а прям «ваши специалисты»… Какие у этого лягуха могут быть специалисты? Сутенеры и бандиты?

Похоже, Старик эту деликатность оценил. Заслушав корявенько построенную, но все-таки очень понятную Сашкину фразу, он вдруг оживился, на его лице впервые за долгое время появилось осмысленно-заинтересованное выражение.

— Приятно иметь дело с понятливыми людьми! — Старый жабо-лис вдруг перешел на очень хороший французский. — Я так понимаю, вам легче разговаривать со мной на этом языке?

Саша кивнул. Жаба вальяжно усмехнулся и добавил:

— А моим работникам, наоборот, гораздо удобней подслушивать разговоры на немецком и английском. Предлагаю не доставлять им это удовольствие.

И старикан самодовольно рассмеялся — весело и заливисто. То есть всхлипывая и хрюкая, как старая жирная бородавчатая свинья. От этого зрелища Элке есть совсем расхотелось. Ужас-то какой! Как же он сам-то живет со всем этим?

Элка в очередной раз поразилась выдержке и лицемерию своих телохранителей. Весело посмеявшись вместе с Альте, Сашка вытер набежавшие от смеха слезы и продолжил дипломатничать со старым козлом, а Женька периодически всхлипывал якобы от смеха, якобы вспоминая веселую шутку хозяина дома. Вот ведь жулики! Лицемеры. Но ведь действуют же эти их дешевые приемы!