поднялся, и не возражая, вышел из рубки. Если судьба привела зачем-то старикашку в это место, значит у фортуны были на это свои причины. Да, и помощь единственного знатока древней истории могла бы ему пригодиться в этой авантюре. Пора было приступать к активным действиями, а это Дитмар любил больше всего на свете.

* * *

Идя по коридорам станции “Гидра”, Эрнесто Альварес с любопытством смотрел по сторонам. Он впервые был в святая святых стражей, и несмотря на свой довольно практичный склад ума, всё же был приятно удивлен могуществом организации, которую он представлял.

Железные ступеньки различных уровней сменяли друг друга по мере того как его отряд спускался всё ниже, углубляясь в бесчисленные внутренности этого железного монстра. Эрнесто знал, что его миссия слишком важна и потому не мог позволить себе роскошь терять время на бесплодные размышления о сути проводившихся здесь экспериментов. Он знал о цели и этого было достаточно.

Где-то за бортом ревел шторм и его энергия переполняла командира стражей, словно он подпитывался ею через пространство. Внезапно в коридоре показалась крохотная кучка людей в белых халатах. Они бежали навстречу отряду Альвареса и их лица выражали крайнюю степень испуга. На станции что-то происходило, однако Эрнесто это не беспокоило. Когда первый из ученых – мужчина с потным лицом, в очках, лет пятидесяти, с небольшой залысиной на голове – обрадованно бросился к Альваресу, он грубо оттолкнул его от себя.

– С дороги! – прорычал он, отпихивая удивленного человека к металлической переборке.

Парни Альвареса не были столь любезны и несколькими быстрыми ударами прикладов уложили всех на пол, заставив кучку ученых сжаться и прикрыть головы руками.

– Но разве вы пришли не для того, чтобы защитить нас?! – неуверенно пролепетал лысоватый, снимая с лица треснувшие от удара очки и близоруко щурясь на черные стволы автоматов.

– Нет. Я прибыл, чтобы исполнить свой долг!

Как по команде автоматы застрекотали, разнося по узкому коридору эхо выстрелов и сизый дым пороховых газов. Через несколько секунд выстрелы смолкли и на полу остались лежать тела пятерых сотрудников лаборатории. Зажимая окровавленными руками рану, ученый в ужасе смотрел как темные струйки толчками стекают по его груди прямо на шеврон “Гидры”. Дым еще не успел рассеяться, а звук шагов кованых берцев уже стихал в дальнем конце коридора. Эрнесто Альварес знал дорогу и четко следовал своему приказу.

* * *

Ступив на морское дно, Мороний с диким ужасом ощутил как его ноги утопают в мягком иле. Он тут же попробовал оторвать ногу и переступил дальше, размахивая руками словно крыльями и пытаясь таким образом перераспределить нагрузку. Со всех сторон его окутывала чернота. Тонкий луч фонаря закрепленный на шлеме с полнолицевой маской прорезал тьму морской бездны и в нем были отчетливо видны тысячи крохотных песчинок, поднятых со дна течением и его собственными неаккуратными движениями.

– Спокойнее, Мороний, – послышался в наушнике потрескивающий голос Хельги. – Вы отлично справляетесь!

– Я просто не могу поверить, что нахожусь сейчас на глубине в сотни метров! Вы ведь знаете, что я не умею плавать, а тут…

– А тут плавать и не надо. Просто шагайте следом за мной и старайтесь не отставать.

Девушка шла перед Моронием и спина её серебристого скафандра плавно покачивалась в такт её шагам. В большом круглом шлеме с синеватой подсветкой изнутри и огромными баллонами на спине, она напоминала собой астронавта, идущего по лунной поверхности. И тут антиквар на секунду замер – он и впрямь ощущал необычайную легкость, словно находился в космосе. Да, именно так! Он чувствовал себя легко и только сейчас осознал какое же огромное удовольствие он получает, пребывая в состоянии легкой невесомости. Оттолкнувшись подошвами ботинок от грунта, он плавно взмыл вверх, паря над землей и любуясь собственными ощущениями. Прямо перед ним была видна крохотная цепочка из четырех ярких лучей, которые двигались навстречу чему-то невероятному!

По мере приближения к центральной пирамиде, она представала перед антикваром в причудливом свете таинственных огней. Подумать только! Он был первым человеком, который за сотни, а может быть и тысячи лет сумел приблизиться к разгадке тайны бермудского треугольника. Мягко опустившись на дно, Мороний тут же вновь высоко подпрыгнул, стараясь рассмотреть как можно больше. Огромное четырехгранное сооружение чем-то отдаленно напоминало египетские пирамиды, но вместе с тем выглядело… гораздо современнее. Нет, даже не современно, а футуристично! Эта конструкция словно прибыла из далекого будущего и по мере приближения Мороний всё острее сознавал, что в своё время Пирсон был прав, когда говорил о деградации человечества. То, что ему довелось видеть в Египте, было лишь жалким подобием этого невероятно сложного сооружения со множеством мельчайших чешуек на поверхности. Впрочем, то что на первый взгляд он принял за чешую, на поверку оказалось сложным рисунком из тысяч пластин самой различной формы и размеров. Они перемежались странными геометрическими линиями, накладывались друг на друга, соединялись самым немыслимым и в то же время абсолютно логичным способом. Это была невероятно сложная технология, породившая спустя тысячелетия множество подражательств в виде орнаментов разных народностей. Прошлое человечества оказалось его недостижимым будущим, покоящимся в морских глубинах!

Прямо из под земли били лучи невероятно яркого света, которые пульсировали в такт с неизвестными колебаниями каких-то волн. Мороний уже был готов ринуться к ним, когда в наушниках прозвучал отчетливый голос Фогеля:

– Никому не приближаться к лучам! Они могут испепелить нас.

– Но разве мы пришли сюда не для того чтобы изучить их?! – в голосе Морония слышалось разочарование.

– Валяйте, если вам так хочется, – равнодушно заметил немец, – сдается мне, это будет ваше последнее научное исследование в земной жизни.

Холодный тон главаря пятого Рейха подействовал на старика отрезвляюще. Если бы он уговаривал его не трогать лучи, это не вызвало бы такого эффекта. Но равнодушие и безразличие к судьбе антиквара были мощным аргументом в пользу того, что немец был прав. И всё же это было обидно. Мороний поник головой и луч его фонаря тут же опустился на дно в такт его движению. Выхватив большое круглое пятно на рифленом песке, антиквар заметил какой-то камень, торчащий из золотистого грунта. Нелепо опустившись на одно колено в плохо гнущемся скафандре, старик зачерпнул толстой перчаткой кусок черного камня и потер его.

– Э… Хельга… – он нерешительно позвал немку, которая уже ушла далеко вперед и теперь была вынуждена вернуться к нему.

– Что тут у вас? – спросила девушка.

– Мне кажется… я конечно, могу ошибаться… но сдается мне это в точности тот же самый материал, из