В Африке, равно как в Аравии и Сирии, колониальная политика империи сводилась к тому, чтобы расчленить земли туземцев на две части и одну из них, худшую, оставить бывшим владельцам, большинство которых были вынуждены в качестве сельскохозяйственных рабочих наниматься в крупные имения, а вторую или разделить огромными поместьями среди членов императорской семьи и сенатской аристократии, или же передать городам, населенным ветеранами и берберской аристократией.

Прогресс урбанизации. Параллельно колонизации развивалась урбанизация. Непрерывно увеличивалось число и значение городов, где жили ветераны и землевладельцы. Эти города стали центрами, вокруг которых селились племена и создавались деревни, обслуживавшие крупные имения. Императоры поощряли движение, которое способствовало романизации Африки и облегчало набор войск. С этой целью они создавали спортивные союзы молодежи (juvenes), в случае опасности выступавшие в роли милиции, а в обычное время служившие проводниками культуры, верований и нравов римлян среди местного населения. Траян и Адриан стимулировали процесс урбанизации в еще большей мере, чем Клавдий и Флавий. После них императоры почти автоматически жаловали звание колоний или муниципий всем процветающим поселениям.

Развитие городов отнюдь не влекло за собой разрыв с сельской жизнью. За исключением Карфагена, африканские города хотя и производили тогда внушительное впечатление, не превышали по численности населения наши окружные центры (в среднем 5–6 тысяч жителей). Многие из них были и того меньше. По роду деятельности часть населения оставалась крестьянской. Тем не менее город был социальной ячейкой в полном смысле этого слова. Β целом империя являлась федерацией городов, отдавшей предпочтение наиболее крупному из них.

Северы и экспроприация племен. При Северах городская жизнь вновь получила мощный стимул. Став властителем мира, Септимий Север не забыл, что он уроженец Африки, и оказывал щедрые благодеяния городам Магриба, особенно же городам своей родной Триполитании. Он не только украсил Большой Лептис, но и предоставил ему права италийского города. Не зря горожане выбили на камне надпись, в которой благодарили за оказанную им «исключительную и божественную благосклонность». Колониальная политика императора, оттеснение берберских кочевников к Сахаре и увеличение поголовья верблюдов были чреваты крайне серьезными последствиями, на которые указывают Ст. Гзелль и Э.-Ф. Готье.

Септимий Север и его сыновья усилили борьбу против кочевничества, начатую Антонинами. Раньше огромные земельные просторы не обрабатывались из-за их засушливости, теперь же нашлось множество желающих разводить на них оливки. Африканец Тертуллиан с — присущим ему темпераментом выразил общее убеждение, что стремление человека к деятельности не находит себе точки приложения. «День ото дня мир становится все богаче, а земля все более возделанной. Повсюду дома, повсюду люди, повсюду общины, повсюду жизнь. Что может служить более убедительным доказательством увеличения рода человеческого? Мы стали в тягость земле, на которой живем. Природа с трудом нас удовлетворяет, потребности наши становятся все более острыми. Из всех уст раздается одна и та же жалоба: «Земля становится для нас мала».

Чтобы расширить рамки римской — колонизации, надо было вытеснить кочевников с тех земель, которые у них еще оставались. Уже не довольствуясь политикой «размещения», кочевников преследовали и изгоняли отовсюду, где их земля могла быть использована для земледелия. Продвижение лим в Триполитании, Нумидии и Мавритании явилось отражением этого курса, курса на насильственную экспроприацию земель. Лимы сдерживали берберов, которые не желали мириться с жалким оседлым существованием и оттеснялись к Сахаре, «несчастные, озлобленные и готовые к восстанию», как писал Ст. Гзелль.

Завоевание Сахары берберами-верблюдоводами. До того вся пустыня на юге Малой Африки была заселена эфиопами, кое-где метисами. Эти люди «с загорелыми лицами» были искусными резчиками по кремню, выращивали пальмы в оазисах и поддерживали торговые отношения с Берберией. Два совпавших по времени и тесно связанных между собой события имели своим следствием то, что жители пустыни утратили свою независимость: постоянное использование верблюда и переселение берберов в Сахару под натиском римского империализма.

Распространение в Берберии верблюда, раньше мало использовавшегося — о чем можно заключить из того, что в письменных источниках о нем не упоминается, — повлекло за собой неожиданные политические последствия. Оно совпало тю времени с вытеснением берберов с их исконных земель, и бербер на верблюде и вместе с ним проник в Сахару.

То ли в результате одного стремительного натиска, то ли нескольких последовательных вторжений, белые кочевники одержали верх над черным оседлым населением. Возможно даже, что некоторые из этих странников пустыни дошли до Судана и основали там империю Гану и царство Кукия на Нигере.

Теперь соседями Магриба были уже не миролюбивые эфиопы, никогда не составлявшие серьезной угрозы для лим, а беспокойные и склонные к мятежу берберы. Сначала эти перемены не вызвали у римлян тревоги. Они предпочли вступить в сношения с белокожими обитателями пустынь, которых использовали в качестве проводников караванов. Римляне чувствовали себя слишком сильными, чтобы опасаться нападений, тем более, что они сами назначали и держали в зависимости от себя вождей этих кочевых племен (foederati, pacati). Но сами того не сознавая, они готовили крах своей африканской империи. В результате их политики на месте кочевавших по степям овцеводов оказались сменившие их великие кочевники — верблюдоводы, организованные в сильные племена, которые всегда были настороже.

Эдикт Каракаллы. Романизация провинций в период империи получила окончательную санкцию при сыне Септимия Севера Каракалле. Массовое предоставление провинциалам прав римского гражданства, в стороне от которого оставалось непрерывно сокращавшееся меньшинство населения, создало фактическое положение, юридически закрепленное путем constitutio Aotoniniana, «конституции» (или эдикта) Каракаллы, принятой в 212 году. В соответствии с этим все проживавшие в империи свободные люди становились гражданами. После того как в Гиссене был найден пострадавший от времени папирус, очевидно излагавший на греческом языке содержание этой конституции, в науке ведутся споры о том, допускала ли она какие-нибудь исключения. Может статься, конституция лишала права гражданства неорганизованных крестьян деревень и степей, которым вообще было весьма сложно доказать, что они являются свободными людьми. После эдикта Каракаллы исчез стимул, каким служило предоставление привилегий городам или отдельным лицам. По мере распространения право римского гражданства в значительной мере теряло свое значение. Эдикт, порожденный обстоятельствами, лишь санкционировал это новое устройство империи, а отнюдь не создавал его.

Предвестники упадка. Династия Северов ознаменовала собой апогей колонизации Африки, но уже при ней появились первые признаки упадка. При Александре Севере коренное население области Сетиф взбунтовалось и изгнало колонистов. Чтобы воспрепятствовать опустению земель, император приказал перестроить или расширить castella и простить недоимки по налогам, как, по свидетельству надписи из Банасы, уже был вынужден поступить в 216 году Каракалла. Строительство толстых стен вокруг городов и новых castella, предпринятое