– И вы тоже, пожалуйста, пройдите к нам в машину, – проследив за тем, как Бельдин выберется наружу, обратился к Ли Вэйгу инспектор.

– Зачем? – стараясь сохранять спокойствие, спросил Вэйгу. – Я же только пассажир?

– А у вас ремешок не пристегнут. И это также влечет за собой наложение штрафа. Документы, паспорт с собой?

– Да.

– Тогда попрошу.

Открыв заднюю дверцу «Короллы» и терпеливо выждав, пока Бельдин и Вэйгу усядутся, один из гибэдэдэшников сказал:

– Руки.

– Что?

– Протяните руки.

Вэйгу, резко пригнув голову, катанулся из машины и ударил ему в ноги. Вскочил. Метнулся к придорожной канаве, но добежать до нее не успел. Его сбили с ног. Схватили за волосы. Намеренно протянули, шаркнули лицом по гравию. Потом мощным рывком оторвали от земли и забросили обратно в машину.

– Не ерзай, узкоглазый. Грабки вырву, – с едкой сатанинской улыбочкой на лице пригрозил верзила-гаишник и тут же, потеряв к нему всякий интерес, обратился к одному из своих напарников – третьему, тому, что все это время невозмутимо сидел за рулем: – Разберись с машиной, Вась. Потом отзвонишься – подхватим. Что сказал Слава?

– На заимку не вести. Пока рановато. В Отрадное – на ту же точку.

Ли Вэйгу скованными дрожащими руками прикоснулся к разорванным кровоточащим губам. Его трясло от страха и негодования. Случилось то, чего он больше всего боялся.

Их привезли в какой-то вытянутый в одну улицу таежный поселок. Завели в небольшую, сложенную из древесных брусков пристройку к стоящему на отшибе дому.

– Ни дэ пхэн еу хуй бу хуй шо хань юй?[64]– спросил кареглазый и крепкий в кости мужчина, от высокой статной фигуры которого исходила волна большой физической силы и холодной несокрушимой воли.

– Бу хуй, шо хань юй[65], – ответил Вэйгу, сразу же определив, что он и есть старший из похитителей.

– Замэн шо дэ бу жан тха тхин[66], – сказал незнакомец и, не дожидаясь ответа, продолжил на почти безукоризненном путунхуа[67]: – Тогда перейдем сразу же к главному. Ответьте мне на такой вопрос. Можем ли мы рассчитывать на то, что ваш босс Ван Дэн согласится в обмен на сохранение вашей жизни предоставить нам кое-какую ценную конфиденциальную информацию?

– Нет, – после короткой паузы сокрушенно вымучил Ли Вэйгу. – Я для него почти ничего не значу. Я ведь всего лишь его приемыш. Обыкновенный слуга, только немного повыше рангом. И, если речь зайдет о каких-то по-настоящему ценных для хозяина секретах, он не раздумывая тут же спишет меня со счетов.

– Жаль. Я думаю, вы понимаете, что это значительно уменьшает ваши шансы на выживание?

– Да, я понимаю. Но это – горькая правда.

– Ну что ж, по крайней мере – это честный ответ, – сказал незнакомец и посмотрел на Вэйгу чуть-чуть оттаявшим взглядом. – Ладно, мы еще попробуем с вами поискать точки полезного соприкосновения. А сейчас просто помолчите и послушайте, о чем я буду говорить с Бельдиным. Попозже вы прокомментируете мне его ответы. Я имею в виду степень его откровенности.

– Да. Я готов, – незамедлительно откликнулся Вэйгу и подумал: «Промокший под дождем росы не боится»[68]. – Я попытаюсь доказать, что могу быть вам хоть чем-то полезен.

Незнакомец встал со стула. Прошелся из угла в угол по шатким скрипучим половицам летней кухни. Остановился перед сидящим на табурете Бельдиным – жалким, раздавленным, с поникшими, опущенными плечами. Уставился на него немигающим свинцовым взглядом. Так, что тот моментально сжался в комок, испуганно пригнув голову.

– Теперь – с тобой, сморчок. Жить хочешь?

Ответа не последовало.

– Ты не понял мой вопрос?

– Нет-нет! – вскрикнул Алексей Константинович. – Я все понял! Я все скажу, я все сделаю, что вы хотите!

– Это радует. Но это не ответ.

– Да-да, конечно же, хочу! Это нужно как-то доказать, да? Я, конечно же, согласен! Согласен!

– Уже лучше. Теперь только от тебя зависит, сможешь ли ты спасти свою шкуру. Вопрос первый. Когда по графику у вас очередная выемка?

– Десятого числа. Как и всегда – десятого числа каждого месяца.

– Ну, что ж. Пока ты мне нравишься, – удовлетворенно отметил незнакомец. – Так же продолжай и дальше. Какое количество камней обычно находится у вас в хранилище к этому сроку?

– Но это же невозможно точно спрогнозировать! Это зависит от очень многих факторов!

– Я спросил – примерно. По минимуму.

– Где-то от полутора до четырех с половиной тысяч карат. Это – в общем. С учетом и ювелирных и полуювелирных сортов.

– О технических, естественно, речь не идет?

– Ну что вы! Каких технических? Если вы намекаете на старую телевизионную передачу пятилетней давности, то это – обычная дезинформация, дабы не вызывать у местного населения нездорового ажиотажа. Вы же сами понимаете, что всегда найдется масса психопатов, которые при малейшем намеке на открытие нового месторождения тут же ринутся в тайгу за диким фартом. Иногда вообще не понимая существо вопроса. У нас же здесь, в конце концов, не Южная Африка. Практически никаких существенных выносов на поверхность. Глубина залегания алмазосодержащей породы иногда превышает сотню метров.

– Какой процент от этой общей массы составят камни уникальных расцветок и те, что больше 20 карат?

– Извините, милейший, – негодующе, на мгновение забывшись, всплеснул руками Бельдин, – но вы задаете совершенно дилетантские вопросы! – Но, спохватившись, снизил тон: Простите, но… это же совершенно не поддается никакому прогнозу. Совершенно!

– Хорошо. Тогда я задам другой вопрос. И он будет ключевым. Если… потом… позже… что-то не сойдется!

После последних произнесенных слов Бельдин побледнел. Схватился за сердце. Похоже было, что он вот-вот брякнется в обморок.

– Даже не думай! – заметив это, рявкнул незнакомец. – Никто тебя, бля, реанимировать не будет!

– У-у-о, – простонал Алексей Константинович, и его нижняя челюсть задрожала, завибрировала, как у жующего кролика. – Но у меня действительно плохо с сердцем! Разрешите, я… приму лекарство?

– Ладно. Пей. Помоги ему, – сказал незнакомец, обращаясь к Ли Вэйгу.