— Подожди, то есть как это — смотрела на мою жизнь? Ты что, за мной следила?

Она пожала плечами.

— Ну уж — следила. Не следила, так, наблюдала иногда. Присматривала.

— А как ты это делала? И главное — зачем?

— Есть способы… Да неважно. А зачем… Ну… Потому что чувствовала себя виноватой и хотела знать, что с тобой все порядке, хотя бы относительном. И потом — я же не вмешивалась. Хотя знаешь, как иногда хотелось… Но я понимала, что нельзя, и держалась. По крайней мере до последнего момента.

Я передернулась, вспоминая.

— Да уж. Хорошо, что ты тогда не удержалась. Прямо страшно подумать, что мы…

— Нет, тут другое. Тогда ты меня позвала.

— Вот видишь. Я позвала, и ты пришла, и помогла мне. Потому что могла. А как я, если что, смогу помочь своему ребенку?

— А ты будешь помогать ему гораздо раньше. По-другому, понимаешь? Заранее. И это гораздо лучше, именно потому, что ты будешь знать, что у тебя нет волшебной палочки на последний момент. У тебя нет магии, и тебе придется просто по-человечески думать, и, подумав, ты не будешь совершать таких дурацких ошибок, как я. Тогда тебе не придется их исправлять.

Мне на секунду показалось, что я ослышалась. О чем она говорит? Она? Дурацкие ошибки? На всякий случай я решила переспросить.

— Какие ошибки, мам?

Она усмехнулась.

— Какие? Да все, какие только было возможно. С самого начала и почти до самого конца. Я испугалась, и начала суетиться, и взвалила всю ответственность лишь на себя одну, и чуть не сдохла, таща ее на себе, и двадцать раз оступилась под ее тяжестью. Более того, я и тебя всю дорогу держала на поводке этой своей ответственности, вместо того чтобы просто… Да ладно, всего и не перечислишь. Хорошо, что я хоть потом нашла в себе силы сообразить…

То, что она говорила, было странно. Более того, это было просто немыслимо. Она всегда была права. Она никогда нигде не ошибалась. Именно за это я всегда так злилась на нее про себя. И потом, даже если это действительно было так, то все равно — чем ей могла помешать магия? Об этом я ее и спросила.

— Ну как же ты не видишь? Тем, что она была. Она была для меня самой главной, и я всегда и везде ставила ее во главу угла. Бежать, чтобы сохранить магию, спрятаться, чтобы сохранить магию, в конце концов, не заниматься магией, чтобы сохранить ее же. Понимаешь? Это маразм, магический замкнутый круг. И хуже всего, что я вместе с собой пыталась запереть в нем тебя. А для того чтобы правильно растить детей, не нужна никакая магия. Только любовь, понимаешь?

Из-за двери послышался детский плач.

— Сейчас, пойду посмотрю, как он там, — встрепенулась она. — И принесу тебе заодно твой суп.

Вот и все. По большому счету в этой истории больше рассказывать почти не о чем. Она снова оказалась права, потому что моя жизнь действительно наладилась без всякой магии. Я опять живу в том же городе и почти на том же самом месте. Мой дом стоит совсем рядом с тем, в котором я родилась и выросла, так близко, что мой сын, идя в гости к бабушке, даже не выходит на улицу, а просто пробегает через наш общий задний двор. Он часто бегает к бабушке. Я даже думаю, что он проводит там гораздо больше времени, чем в собственном доме. Что, в общем, неудивительно, потому что я много времени провожу на работе. Это не говоря уже о личной жизни, почему бы и нет.

Но я точно знаю, что сыну с бабушкой хорошо. Они обожают друг дружку. У них, в конце концов, столько общего. Даже магические ноля у них похожи — такие коричнево-красноватые, с темно-золотым искристым блеском. И когда они сидят рядом, склонившись над какой-нибудь толстой книгой или замышляя очередной магический эксперимент… Впрочем, я в это не вмешиваюсь. Им интересно, они счастливы и довольны — вот и хорошо. Просто чудесно.

А я? Чувствую ли я себя лишней среди этого благолепия? Нет. Я просто люблю их обоих.

В длинные новогодние каникулы Лиза собралась наконец съездить навестить сестру. Варька жила далеко, в другом полушарии, в Америке, в городе Бостоне, и они не виделись уже больше трех лет. Свинство, конечно, и безобразие, но ведь как оно в жизни бывает — то одно, то другое, работа, хозяйство, бытовая суета, ну и опять же дальняя дорога. За истекший период сестра Варя родила себе новую дочку, а сама Лиза страшно преуспела в работе и стала замглавреда, то есть заместителем главного редактора, журнала «Блеск».

Ну да, она работала в глянцевом журнале, а что такого? Это только кажется, что в подобных журналах работают исключительно воздушные феи в кутюрных нарядах, а на самом деле журнал — это производство, условия и сроки, и кто-то должен не только порхать, но и дело делать. А свое дело Лиза умела делать как следует.

При этом Лиза была никакой не феей, а совершенно обычного вида сорокалетней женщиной. Нет, работа в глянце совсем уж даром не проходила, и выглядела она для своих лет неплохо — аккуратная фигура, стильная стрижка, грамотно подобранный макияж и качественная одежда. Ничего не поделаешь, приходилось стараться, ноблесс, как говорится, обязывал, и результат был очень даже ничего. А уж с учетом наличия в Лизиной жизни двух сыновей-балбесов и мужа, хирурга-травматолога, его можно было считать и просто блистательным. Почему в данном случае существенна профессия мужа? А вы сами попробуйте поживите с хирургом одной семьей, с ведением совместного хозяйства, тогда и поймете.

Потому что ничего у вас не получится. То есть жить-то вы будете, и хозяйство будет при вас, но видеть в нем мужа вы будете нечасто. То срочные вызовы, то авралы, то плановые дежурства. Наложите все это на собственный не самый простой рабочий график, и что выйдет в остатке? На ком неотвратимой ношей повиснет домашнее хозяйство?

От детей в этом смысле тоже ни толку, ни помощи не было. Сашка и Валька, два бодрых балбеса восемнадцати и двадцати лет, жили своей бурной студенческой жизнью и дома возникали нечасто — в основном для того, чтобы пожрать и запихать в стиральную машину очередную порцию грязных джинсов.

А тут еще предстоящий Новый год с этими нелепыми, длиннющими, непонятно зачем образовавшимися каникулами. Когда в редакции объявили про грядущий принудительный отпуск и все стали взахлеб обсуждать, по каким именно теплым странам разъедутся из постылой Москвы… Да еще погода стояла отвратная, и ничего радостного прогнозы не сулили на месяц вперед… В общем, Лиза, подхваченная локальным завихрением ветра странствий и перемен, тоже решилась. В конце концов, ну что она будет тут сидеть, в одиночестве, сырости и унынии, когда ей тоже есть куда поехать. Далеко, конечно, и тяжело лететь через океан всего лишь на неделю, но лучше, чем здесь торчать. Тем же вечером она поделилась своими планами с остальными членами семьи.

— Ну да, — хмыкнул муж Миша, хирург-травматолог. — Ну да. Вообще-то, конечно… Ну ладно. У меня все равно Новый год — время горячее, сама знаешь. Да еще половина народу в отпуск уходит. Мне там как раз дежурств посулили дополнительных, так что ничего. Справимся. Поезжай, проветрись. Ничего.