— То, что вы раньше утаивали?

Кейт села, поскольку сам он не догадался ей предложить.

— Не знаю. В ту ночь я едва что-нибудь помнила, за исключением…

У нее прервался голос.

— Потом настала суббота со всякими отвлекающими моментами… А сейчас вам по моей вине морочат голову.

Карандаш сломался. Они оба посмотрели на него.

— Думаю, вам тяжело приходится.

Он бросил обломки карандаша в мусорное ведро.

— Вообще-то, они хорошие люди. Лично к вам они не питают злобы. Просто вы приезжий, а пришлому человеку приходится отстаивать свое место под солнцем. Джейсон Элкс переехал сюда, когда я еще в школе училась, но горожане до сих пор его не приняли. Вы, наверное, знаете, как это бывает.

— Я знаю, что ваши земляки мешают моему расследованию. Если вы или они кого-то хотят защитить, то скажите им от меня: это не сработает. Я всегда достану убийцу, мужчину… или женщину.

Он подался вперед и устремил на нее темные внимательные глаза.

По ее спине пробежал холодок.

— Я не буду мешать, и они не будут.

Или будут? Этого она и сама не знала. Профессора в городе любили. Как сказала Райетт, за него отомстят. Месть. Знал ли он о натянутых отношениях между профессором и Джейкобом Доннели или между профессором и его дочерью?

— Вы меня просто послушайте и не перебивайте. Пожалуйста. Может, вам это уже известно, но позвольте мне сказать это.

Шеф кивнул. Он подтолкнул на край стола портативный магнитофон и глянул на Кейт. Она кивнула, и он включил аппарат.

Кейт привела свои мысли в порядок.

— Джейкоб Доннели и профессор Эйвондейл с колледжа были лучшими друзьями. Потом что-то произошло, и дружба перешла во вражду.

Шеф легонько кивнул. Это ему было известно.

Кейт решила не обращать внимания на кивок.

— Слушайте дальше. Джейкоб — председатель музейного правления. Он разработал план реставрации музея и предложил взять кредит. Долговые обязательства не были оплачены, и банк угрожает закрыть музей. Джейкоб Доннели является управляющим банка.

«Вот так-то, — подумала она. — Как тебе моя логика?»

— Был, — поправил ее шеф. — Десять лет назад он ушел в отставку.

— О! — Кейт была сбита с толку. — Но его внук — менеджер по кредиту. Когда я пришла в банк, чтобы проследить, как происходил расчет, он сказал, что выплат не было. Он был рад, что профессор потеряет свой дом и музей. Я подумала, что он унаследовал семейную вражду.

— Это всего лишь предположение, — сказал шеф.

— Знаю. Можно также предположить, что он специально предложил взять кредит, чтобы дело дошло до кризиса, поскольку другим путем он не может купить собственность. У него уже есть три покупки.

— Проверили в земельном отделе?

— Я подумала об этом лишь после собрания.

Уголок его рта слегка приподнялся.

— Медленно, но методично.

Она проигнорировала это замечание.

— На следующее утро после моего возвращения в Гранвилль я застала там Абигейл Эйвондейл. Она грозила профессору богадельней.

Глаза шефа блеснули. Она наконец вызвала у него интерес.

— Почему вы раньше мне об этом не сказали?

Кейт посмотрела на свои руки.

— Не знаю. После этого ужаса в голове у меня все перепуталось. Поэтому я и пришла сегодня. И я понимаю, что это — всего лишь предположение, но я подумала, что, может быть, она хотела заполучить собственность и продать ее консорциуму. — Кейт вздохнула. — А теперь она у нее есть.

— Пока нет.

— Но это всего лишь вопрос времени.

— Очень может быть. Если только согласно завещанию музей не будет передан по наследству другому лицу. На настоящий момент она единственная родственница профессора.

Его голос слегка смягчился.

— Что-нибудь еще?

Кейт покачала головой.

— Только предположения.

Она поймала его улыбку, прежде чем он успел отвернуться.

— У меня есть вопрос.

— Какой?

— Где Гарри?

Гарри Перкинс числился в списке пропавших. Его разыскивали, чтобы допросить по делу Питера Томаса Эйвондейла. «Ужасно, что подростка где-то прячут, — думала Кейт. — Даже если он еще жив».

Она не спросила шефа Митчелла, что представляет собой компания «Джи-эн энтерпрайз». Ей удалось заключить с шефом шаткое перемирие, и разрушить его она не хотела. Кейт заглянула в кондитерскую Райетт.

— Рада, что ты пришла. Кого-нибудь встречаешь? — спросила Райетт, вытирая руки о полотенце.

Сегодня на ее юбке было меньше мучных следов.

— Нет, спасибо. Хочу взять что-нибудь с собой.

Возле кассы стояли три женщины, одна из них — Дженис Круппс.

— Вон она. — Шепот Дженни разнесся по всему помещению. — На прошлой неделе она столько принесла неприятностей, сколько у нас за десять лет не было.

Послышался всхлип, а потом сдавленное продолжение:

— Она виновата в его смерти.

Подруги придвинулись к ней, бормоча соболезнования.

У Кейт загорелись щеки.

Райетт встала рядом с Кейт, когда женщины потянулись к выходу.

— Если бы ты была поумнее, Дженис Круппс, то держала бы свой рот на замке. И больше сюда не ходи. Мне твое поведение отвратительно.

— Да ладно, — сказала одна из женщин, и они вышли на улицу.

— Не обращай на них внимания, — сказала Райетт. — Им скучно, одиноко, вот они и злобствуют. Все три. Нашли друг друга в немаленьком городе.

— Извините, — сказала Кейт. — Мне не следовало приходить. Я не хочу распугивать ваших клиентов.

— Да каких клиентов? Если они станут приходить сюда раз в месяц, я очень удивлюсь. На чаевые скупятся. Я их не люблю. Что за смысл держать ресторан, если не можешь решать, кто в нем будет обедать?

Кейт села за свой стол и развернула сэндвич. Свой стол. Никакой не свой. И даже уже не профессорский. Стол принадлежал Абигейл Эйвондейл, а Кейт была здесь временно.

Она включил ноутбук и поискала в Интернете «Джи-эн энтерпрайз». Обнаружила три газетные статьи из «Портсмут гералд». Там упоминалось о продаже земельных участков Гранвилля фирме «Джи-эн энтерпрайз». Статьи описывали меняющийся облик Нью-Гэмпшира. О том, кто представляет фирму, ничего не говорилось.

Кейт вошла в «Гугл» и запросила гранвильскую «Фри пресс», но оказалось, что у издания нет сайта. Неудивительно: Гранвилль не старался поспеть за прогрессом, за исключением предполагаемого строительства комплекса.